18 тезисов о неотрадиционализме в русской поэзии

Эта колонка открывает новый 23 номер журнала о поэзии Prosodia, который можно заказать по специальной ссылке. 

История русской поэзии XX века, плавно переходящая в историю современной поэзии, имеет большую слепую зону. Литературоведы не могут определиться с тем, как воспринимать поэзию, связь которой с традицией очевидна, куда, на какую полочку её класть. При этом и представление о «полочках» за последние годы эволюционировало — на смену типам художественного сознания, направлениям, стилям и жанрам пришли сообщества, концепции, политические ориентации, практики. Когда весь этот инструментарий применяется к материалу традиции, традиция перерождается в то, чем она не является, а представители высокого ремесла внезапно обнаруживают себя в рядах авангардистов и политических борцов. Таковы методы литературной борьбы, образцов демонстрации которой уже очень много. И, тем не менее, из поколения в поколение множество русских поэтов почему-то вступают в осознанные отношения с традицией, делая это неслучайно, поскольку возможность говорить не только от своего имени, но и от имени мировой поэзии в целом кажется им значительной ценностью. Они не составляют партий и сообществ, они не устраивают манифестаций и часто ведут образ жизни одиночек. Чтобы их главное послание считывалось, не терялось в современном литературном процессе, который часто теряет понимание, чем таким исключительным занимается искусство, чтобы поддержать этих людей и их дело, мы хотели бы актуализировать представление об определённом типе художественного сознания XX века, которое уже разработано, но ещё не стало общепринятым. Речь идёт о неотрадиционализме. Мы сформулируем ряд особенностей этого типа художественного сознания, которые каждый современный поэт мог бы примерить на себя.  

1. Поэт, пишущий произведение, сам заявляет в нём — так или иначе — о своём намерении продолжать ту или иную традицию — ритмическую, сюжетную, жанровую. Эту связь поэт не прячет, а обнажает — на исходной позиции ему важно продемонстрировать преемственность. Если мы не видим её сразу, это не значит, что её нет.

2. Неотрадиционализм — тип художественного сознания, характерный для русской поэзии XX века. Постсимволизм породил три пути — авангард, ангажированное искусство и неотрадиционализм. Всё предыдущее столетие они развивались одновременно, но находились в состоянии литературной борьбы, конкурируя за имена и тексты. Все эти парадигмы представлены в современной поэзии.

3. Неотрадиционализм противопоставляет себя традиционализму и архаизму как нерефлексивному воспроизведению освящённых форм. Традиция — расплавленный материал человеческой культуры, из которого современный художник творит заново, опираясь на своё понимание современности. В этом смысле, в отличие от традиционализма, заменяющего повестку современности кумирами, неотрадиционализм даёт современности повлиять на культурное наследие, изменить его так или иначе.

4. Неотрадиционализм противопоставляет себя авангарду, любому прогрессизму, «инновационности», которая начинает с обесценивания традиции, заявляя о том, что старые формы дискредитировали себя. Авангард во всех его проявлениях воспевает бунт против любых обязательств художника, считая обязательства препятствием на пути к новому. Неотрадиционализм тоже настроен на поиск нового, но считает совершенно невозможным его обретение без понимания и изучения традиции во всём её многообразии.

5. Неотрадиционализм придуман не сегодня, он довольно хорошо описан в трудах В.И. Тюпы и О.Н. Склярова. Этот тип художественного мышления объединяет различные направления, школы и группы в поэзии, тяготеющие к работе с традицией — акмеизм, неоакмеизм, «классическое направление», «ахматовские сироты», метареализм, сообщества «Московское время», «Алконост». Ни одно из этих явлений литературного процесса не претендует на то, чтобы в одиночку представлять весь неотрадиционализм. 

6. Исходная позиция любого поэта-неотрадиционалиста — показать преемственность по отношению к традиции — через выбор метра, ритма, строфики, мотива, жанра, литературного, библейского или вечного сюжета. Он не скрывает связь, а подчеркивает её, потому что её наличие — признак принадлежности к культуре, вызывающий узнавание у читателя, погружённого в материал. Эта связь может быть сложной, сочетать одновременно множество линий.

7. Неотрадиционализм начинается с осознания диалогичности слова, осознания ценности этой диалогичности. То, что сформулировал в эссеистике О. Мандельштам, уже в конце 1920-х годов теоретически осмыслил философ и филолог М. Бахтин. Каждое слово — пространство встречи разных сознаний — автора и героя, героя и мира, автора и читателя. Событийность художественного высказывания — результат такой встречи.

8. Раз диалог — ценность, то и субъект, характерный для неотрадиционализма, открыт другому. Его сознание изначально настроено на встречу с другим, его цель — услышать, распознать, понять. А не обесценить, обличить, завербовать. А другой многолик — за этим образом не только мир в его разнообразии, но и Абсолют.

9. Новизна в понимании неотрадиционалиста — это неожиданное развитие материала, который поначалу казался знакомым. Задача неотрадиционалиста — не только показать взятый из традиции материал, но и неожиданно им распорядиться, тем самым как бы расширив само пространство традиции. Состоятельность художника в неотрадиционализма зависит от этой способности сделать новый шаг, выйти из зоны вторичности. Знания традиции, владения готовым словом для этого недостаточно. Таких высоких требований к художнику нет ни в авангарде, ни в ангажированном искусстве. 

10. Чтобы увидеть новизну решения, предложенного неотрадиционалистом, в контексте истории поэзии лучше ориентироваться — иначе текст будет читаться как человеческий или общественный документ. То есть новизну неотрадиционалиста распознать нелегко. Таким образом, неотрадиционализм оказывается в существенной степени требовательным к читателю и его кругозору. А требовательность, как известно, недемократична, что даёт серьёзную основу для критики любых проявлений неотрадиционализма. Однако за требовательностью неотрадиционализма — приглашение читателя в особый мир поэзии.

11. Не существует того, чего на уровне формы неотрадиционалист не мог бы себе позволить, если это ему нужно. Художественное произведение — явление многоуровневое. Можно быть новатором на одном уровне и использовать традиционные решения на другом. Взять традиционный ритм, но наполнить его современной лексикой. Быть экспериментатором стиха, но вышивать по канве жанрового сюжета. Писать верлибром, но иметь мышление неотрадиционалиста. Не надо запирать неотрадиционализм в силлабо-тонике — к этому особенно расположены чистые традиционалисты.

12. Образ традиции в мышлении неотрадиционалиста часто порождает образ инобытия, высшей реальности, большого времени, противопоставленного повседневности. В большом времени не умирает ни один голос, не исчезает ни одна форма — в нём ничто не канет в Лету, а голоса различных эпох звучат одновременно и ведут диалог. Стоит обратить внимание на то, как много этого в современной поэзии. В инобытие мы попадаем через сон, память, язык, стихию, любовь, божественный свет. 

13. Неотрадиционалист говорит не вполне от своего собственного имени. Принято считать, что художник ищет в творчестве только одного — самовыражения, реализации своей индивидуальности. Но индивидуализм преодолевается, если поэт говорит от лица самой литературы. Это не высокие слова: представлять литературу в мире — самое обычное дело для неотрадиционалиста. Ценна именно хоровая позиция говорящего, которая предполагает иной уровень ответственности за говоримое.

14. В отечественной филологии существует школа, которая предложила адекватный неотрадиционалистскому мышлению язык описания, — это историческая поэтика, которая мыслит любой элемент произведения в его исторической подвижности. Но к современной поэзии этот язык применяется пока редко. И, тем не менее, есть множество примеров, показывающих, что жанровое мышление живо и процветает. А каждый жанр разыгрывает тот или иной сюжет диалога человека и мира.

15. Когда современная русская поэзия будет рассмотрена с позиций исторической поэтики, представление о ней существенно изменится. И станет ясно, что о победе «исторического авангарда», которая на Западе никем не оспаривается, в России говорить преждевременно, несмотря на попытки наложить на отечественный литературный процесс западные шаблоны. 

16. Во времена, когда идея искусства начинает подвергаться сомнению, поэт-неотрадиционалист оказывается в роли хранителя высокого ремесла. Предметом охранения является сама идея работы художника в пространстве традиции, что предполагает обязанность это пространство знать и ответственность его представлять. Это пространство — и есть территория искусства. Само наличие этой территории, её особая независимость по отношению к идеологиям, наполняющим современность, для неотрадиционалиста неоспоримы. 

17. Понимание, что такое неотрадиционализм, позволяет несколько иначе читать современную поэзию. Возможно, в результате представление о ней несколько изменится. Было бы преувеличением сказать, что вся поэзия, которую публикует журнал Prosodia, характеризуется исключительно этим типом художественного мышления, но мы думаем, что такой поэзии на наших страницах больше всего.

18. Несмотря на то, что как литературное явление неотрадиционализм существует уже около ста лет, разговор о нём только начинается. Мы приглашаем людей, пишущих о поэзии, принять в нём участие. Впереди не только разработка отдельных мотивов и принципов неотрадиционализма, но и прочтение отдельных произведений и творчества поэтов XX-XXI веков — все эти идеи можно предлагать нашей редакции.