8 ключевых слов русского конструктивизма
8 ноября 1920 года в Петрограде была открыта модель памятника Третьему интернационалу Владимира Татлина. Главным последствием этого события стало рождение русского конструктивизма, сказавшего свое слово и в поэзии XX века. Prosodia вспоминает язык этого утопического направления.
Заседание Литературного центра конструктивистов. 1929 год. На фото (слева направо): А. Квятковский, В. Асмус, Э. Багрицкий, К. Зелинский, Н. Адуев, И. Сельвинский, Б. Агапов, В. Луговской, В. Инбер, Г. Гаузнер, Е. Габрилович. Фото: Общественное достояние.
Развитие нового направления утопической мысли, выходившей далеко за границы художественного, шло через институты: Инхук, где партия Александра Родченко в 1920 году победила партию Василия Кандинского, и ВХУТЕМАС, советский эквивалент Баухауса. «Правда материалов» и «символический динамизм» Башни Татлина пронизали конструктивизм вне зависимости от того, на каком материале реализовывались его принципы.
В это время футуризму, ведущему авангардному течению 1910-х, на смену приходит с одной стороны ЛЕФ (Левый фронт искусства), с другой – ЛЦК (Литературный центр конструктивистов) – они, конечно, противостоят друг другу. У истоков поэзии конструктивизма стоят Алексей Чичерин, Корнелий Зелинский и Илья Сельвинский, которые в 1922 году в столице создают литературное объединение. Они занимаются теорией конструктивизма. Литературное произведение понимается ими как конструкция. Позднее эстетическая концепция будет развита и расширена. Чичерин покинет группу, а вокруг Зелинского и Сельвинского начнут собираться поэты: Вера Инбер, Борис Агапов, Николай Панов и другие. Так и организуется Литературный центр конструктивистов, сокращённо – ЛЦК. В 1930 году объявила о роспуске последняя конструктивистская организация – итого, почти десять лет в истории русской литературы. Мы выбрали восемь ключевых образов и понятий, которые наиболее полно и ярко раскрывают замысел конструктивизма в литературе. А вот о том, был ли он реализован, предстоит спорить каждому новому поколению.
В первую очередь, мысль конструктивистов реализовывала себя в архитектуре – именно в этой сфере направление оставило наиболее значимое наследие. Здание в представлении архитекторов обладало определённым функциональным значением, исходя из которого и создавалась конструкция. Отрицался декор, историческая преемственность, красота виделась в простых линиях и свободе плана здания. Строения должны были быть многофункциональными, поэтому архитекторы опирались на принципы экономики и эргономики. Принцип функционального назначения каждого элемента формы переносился и на поэзию, хотя убедительно это было трудно сделать.
Илья Сельвинский
ЛЦК обнаружил на себе влияние концепции конструктивизма в архитектуре, ведь именно в этом искусстве функциональные элементы играли более значительную роль, чем в скульптуре и живописи. Для литераторов поэтическое слово, подчинённое идее, воспринималось как конструкция, создаваемая с опорой на значение и смысл. Для конструктивистской поэзии прежде всего важны мотивированность и функциональная значимость каждого слагающего художественного элемента.
На практике это вылилось в увеличении доли так называемых «функциональных элементов» в поэтическом тексте. Самый яркий пример – эпопея «Улялаевщина» Ильи Сельвинского, написанная в 1924 году и опубликованная в 1927-м. На практике это означало погружение в предметные сферы, профессиональные и национальные диалекты, просторечье. Но суть утопии была не в этом.
Корнелий Зелинский
Футуризм ушел в языковые эксперименты, оторвавшись от современности; пришедший ему на смену ЛЕФ не просто современностью интересовался – он фактически занимался агитацией. Идея конструктивистов была в том, чтобы предложить «организационное эсперанто», на котором могли бы, по выражению Корнелия Зелинского, говорить математик и поэт, физиолог и скульптор, химик и архитектор. Конструктивизм задумывается, таким образом, как своеобразный метаязык, который преодолевает не только границы между науками, но и границу между образом и понятием. Зелинский так и писал: «Наука и искусство начинают перестукиваться между собой» подобно тому, как перестукивались заключенные в Петропавловской крепости декабристы. Отсюда и намерение теоретика увидеть поэзию как смысл – так называется книга Зелинского 1929 года. Поэзия как смысл одинаково оспаривает как теорию «чистого искусства», так и прагматику пропаганды. Правда, показать метаязык поэзии на практике, наглядно отличая ее от традиции, было довольно непросто. Для этого пришлось придумывать для него отдельный терминологический аппарат.
Евгений Габрилович
Конструктивисты стремились наполнить поэзию современной тематикой. Для усиления функциональной загруженности языка они придумали специальное слово из русского корня и латинского суффикса. Так и возник принцип «грузофикации» – «уплотнённости» слова. Разработкой теории конструктивизма занимался Корнелий Зелинский, который обозначил этим термином последствие влияния прогресса на человеческую природу. Благодаря быстрому развитию техники один элемент может производить большее действие – это и есть «грузофикация». Термин появился и в декларации ЛЦК 1924 года, под которой подписались Илья Сельвинский, Корнелий Зелинский, Вера Инбер, Борис Агапов, Евгений Габрилович, Дир Туманный (Николай Панов), Иван Аксенов. Трактуется термин в декларации так: «увеличение нагрузки потребностей на единицу материала». Под «грузофикацией» понимается наделение каждого элемента культуры наибольшим смыслом. В поэзии его значение заключается в построении и развертывании стихов в плане… локальной семантики.
Принцип был раскрыт и объяснён в декларации ЛЦК 1924 года, в статье Ивана Аксёнова «Защита и прославление конструктивизма». Корнелий Зелинский в статье «О конструктивизме» провозгласил этот принцип ведущим в конструктивистской эстетике, поскольку он представляет собой сосредоточение изобразительных и языковых средств вокруг темы и связанных с ней представлений. То есть каждый элемент стихотворения – тропы, ключевые образы, рифмы, фонетика – обязан отталкиваться от главной темы, обыгрывать её. Принцип важен, поскольку выполняет требование экономии материала и отсекает излишние, не работающие на смысл элементы, а также служит для реформирования поэтического языка.
Иван Аксенов
Принцип проявляется в усилении местного колорита в поэтическом тексте с помощью диалектизмов и варваризмов. Очень ярко его воплощает в поэме «Улялаевщина» Илья Сельвинский: герои описываются живым разговорным языком с примесью украинизмов:
Зато вот уж Кулагин – мужичонка вострой.
Этот самостийничает – к преду ни ногой.
Губпродком обособил, ровно каменный остров,
Открыл междуведомственнейший огонь.
А в строчке «И та-та-таканье пулемета-та-та-та» из той же поэмы поэту важно передать шум боя – он повторяет слог «та». Звукоподражание в таком случае вытекает из принципа локальной семантики и становится его составляющей.
«Как падший ангел логики, ритм живет враждой со смыслом, – пишет Зелинский. – Люцифер, восставший на "логос", ритм бродит в поэзии, как вождь и диктатор, организуя в своем единстве поющую и блестящую армию поэтических бессмысленностей. Но вся эта армия живет только этой борьбой. Весь ее собственный смысл – только на острие ее ритмической шпаги. Как только логическая мысль гневно ломает эту шпагу или умирает смысл, пораженный музыкой, тотчас умирает и исчезает поэзия».
Борис Агапов
Главный вывод: ритм – это пространство напряженной борьбы между музыкой и смыслом, и передал это напряжение так называемый тактовик. Так называют один из видов русского тонического стихосложения, занимающий промежуточное положение между дольником и акцентным стихом. Основы тактовика были заложены еще в формах русского народного стиха, однако сознательная проработка в русской поэзии произошла только в начале ХХ века. Сам термин был введён А.П. Квятковским, который в своём «Поэтическом словаре» приводит конструктивистские примеры четырехдольных тактовиков (строки Ильи Сельвинского, Бориса Агапова, Владимира Луговского) и даже шестидольного (стихотворение самого Квятковского «Санная луната»).
Термин «конструэмы» принадлежит Алексею Чичерину. Если произведение признавалось конструкцией, то элементы, из которых оно строилось, были провозглашены «конструэмами». Каждый элемент, в свою очередь, если его извлечь из целостной конструкции, должен был представлять такую же целостность – конструкцию с набором своих конструэм.
В «Декларации конструктивизма» выделяется несколько видов конструэм: главные, представляющие собой стержень конструкции, её ключевое задание, вспомогательные – подготавливающие к главной, и орнаментальные – самые «опасные», отвечающие за украшение конструкции.
Чичерин стремился к тому, чтобы поэзия использовала не только словесные средства. Вербальное и визуальное у него, объединяясь, давали новую форму текстового мышления и восприятия. Интересно, что одну из своих конструкций – «Авэки викоф» – Чичерин печатает на пряниках в количестве пятнадцати экземпляров – они были проданы покупателям.
Такое название получил первый сборник конструктивистов, увидевший свет в 1924 году. В него вошли стихи Сельвинского («Цыганский вальс на гитаре», «Цыганская рапсодия»), «конструэмы» Чичерина и другие примеры конструктивистской поэзии. Книга начинается с декларации «Знаем», сообщающей ведущие принципы и понятия направления. Важно отметить, что в стихотворениях Сельвинского считывается влияние футуризма (нарушение орфографии, графическая и звуковая игра), но кое-что существенно отличается: графические изменения приобретают имитационный характер. То есть форма, технические приёмы, языковые эксперименты тематически мотивированы в отличие от футуризма.
Название «Мена всех» стала анаграммой известного эмигрантского философского сборника «Смена вех» (1921). В названии прочитывается установка на перемены, которые охватили или должны охватить всех, – это и есть утопический ответ на вполне традиционную картину поэтапного развития у «сменовеховцев».
Вера Инбер
В 1924 году Илья Сельвинский создает стихотворную эпопею. Опубликованная в 1927 году, она выйдет еще в трёх изданиях в 1930-х годах, что говорит о её популярности у читателей. Затем поэма была переработана и вошла в своей окончательной редакции в собрание сочинений Сельвинского 1956 года. Её можно назвать главным в русской поэзии образцом конструктивистской поэзии. Тема – крестьянские волнения после Октябрьской революции. Как писал сам автор, в «Улялаевщине» он пытался воплотить живых людей и реальные картины жизни. Поэтом широко используются имитационные стилевые средства, «функциональные» элементы, касающиеся не только ритма, лексики, фонетики, но затрагивающие и тропы. «Улялаевщина» – яркий пример следования принципу локальной семантики. По замечанию Зелинского, в эпопее сошлись главные конструктивисткие черты: любовь к цифрам, прозаизмы, канцелярит, деловая речь и многое другое, чего традиционная лирика старалась избегать.
Хотя бы секунду, секунду хотя бы
Открыть клапана застоявшихся бурь...
А в это время Петербург
Вдребезги рухнул в Октябрь.
Директор узнал об этом раньше рабочих.
В. Н. Сугробов, горный король,
Оставил в кабинете обручи для бочек
И недокусанный сэндвич с икрой.
В это время футуризму, ведущему авангардному течению 1910-х, на смену приходит с одной стороны ЛЕФ (Левый фронт искусства), с другой – ЛЦК (Литературный центр конструктивистов) – они, конечно, противостоят друг другу. У истоков поэзии конструктивизма стоят Алексей Чичерин, Корнелий Зелинский и Илья Сельвинский, которые в 1922 году в столице создают литературное объединение. Они занимаются теорией конструктивизма. Литературное произведение понимается ими как конструкция. Позднее эстетическая концепция будет развита и расширена. Чичерин покинет группу, а вокруг Зелинского и Сельвинского начнут собираться поэты: Вера Инбер, Борис Агапов, Николай Панов и другие. Так и организуется Литературный центр конструктивистов, сокращённо – ЛЦК. В 1930 году объявила о роспуске последняя конструктивистская организация – итого, почти десять лет в истории русской литературы. Мы выбрали восемь ключевых образов и понятий, которые наиболее полно и ярко раскрывают замысел конструктивизма в литературе. А вот о том, был ли он реализован, предстоит спорить каждому новому поколению.
1. Архитектура – образец для стихотворения
В первую очередь, мысль конструктивистов реализовывала себя в архитектуре – именно в этой сфере направление оставило наиболее значимое наследие. Здание в представлении архитекторов обладало определённым функциональным значением, исходя из которого и создавалась конструкция. Отрицался декор, историческая преемственность, красота виделась в простых линиях и свободе плана здания. Строения должны были быть многофункциональными, поэтому архитекторы опирались на принципы экономики и эргономики. Принцип функционального назначения каждого элемента формы переносился и на поэзию, хотя убедительно это было трудно сделать.
Илья Сельвинский
ЛЦК обнаружил на себе влияние концепции конструктивизма в архитектуре, ведь именно в этом искусстве функциональные элементы играли более значительную роль, чем в скульптуре и живописи. Для литераторов поэтическое слово, подчинённое идее, воспринималось как конструкция, создаваемая с опорой на значение и смысл. Для конструктивистской поэзии прежде всего важны мотивированность и функциональная значимость каждого слагающего художественного элемента.
На практике это вылилось в увеличении доли так называемых «функциональных элементов» в поэтическом тексте. Самый яркий пример – эпопея «Улялаевщина» Ильи Сельвинского, написанная в 1924 году и опубликованная в 1927-м. На практике это означало погружение в предметные сферы, профессиональные и национальные диалекты, просторечье. Но суть утопии была не в этом.
2. «Организационное эсперанто» – единый язык поэта и математика
Корнелий Зелинский
Футуризм ушел в языковые эксперименты, оторвавшись от современности; пришедший ему на смену ЛЕФ не просто современностью интересовался – он фактически занимался агитацией. Идея конструктивистов была в том, чтобы предложить «организационное эсперанто», на котором могли бы, по выражению Корнелия Зелинского, говорить математик и поэт, физиолог и скульптор, химик и архитектор. Конструктивизм задумывается, таким образом, как своеобразный метаязык, который преодолевает не только границы между науками, но и границу между образом и понятием. Зелинский так и писал: «Наука и искусство начинают перестукиваться между собой» подобно тому, как перестукивались заключенные в Петропавловской крепости декабристы. Отсюда и намерение теоретика увидеть поэзию как смысл – так называется книга Зелинского 1929 года. Поэзия как смысл одинаково оспаривает как теорию «чистого искусства», так и прагматику пропаганды. Правда, показать метаязык поэзии на практике, наглядно отличая ее от традиции, было довольно непросто. Для этого пришлось придумывать для него отдельный терминологический аппарат.
3. «Грузофикация», другими словами – «груз смысла»
Евгений Габрилович
Конструктивисты стремились наполнить поэзию современной тематикой. Для усиления функциональной загруженности языка они придумали специальное слово из русского корня и латинского суффикса. Так и возник принцип «грузофикации» – «уплотнённости» слова. Разработкой теории конструктивизма занимался Корнелий Зелинский, который обозначил этим термином последствие влияния прогресса на человеческую природу. Благодаря быстрому развитию техники один элемент может производить большее действие – это и есть «грузофикация». Термин появился и в декларации ЛЦК 1924 года, под которой подписались Илья Сельвинский, Корнелий Зелинский, Вера Инбер, Борис Агапов, Евгений Габрилович, Дир Туманный (Николай Панов), Иван Аксенов. Трактуется термин в декларации так: «увеличение нагрузки потребностей на единицу материала». Под «грузофикацией» понимается наделение каждого элемента культуры наибольшим смыслом. В поэзии его значение заключается в построении и развертывании стихов в плане… локальной семантики.
4. Принцип локальной семантики
Принцип был раскрыт и объяснён в декларации ЛЦК 1924 года, в статье Ивана Аксёнова «Защита и прославление конструктивизма». Корнелий Зелинский в статье «О конструктивизме» провозгласил этот принцип ведущим в конструктивистской эстетике, поскольку он представляет собой сосредоточение изобразительных и языковых средств вокруг темы и связанных с ней представлений. То есть каждый элемент стихотворения – тропы, ключевые образы, рифмы, фонетика – обязан отталкиваться от главной темы, обыгрывать её. Принцип важен, поскольку выполняет требование экономии материала и отсекает излишние, не работающие на смысл элементы, а также служит для реформирования поэтического языка.
Иван Аксенов
Принцип проявляется в усилении местного колорита в поэтическом тексте с помощью диалектизмов и варваризмов. Очень ярко его воплощает в поэме «Улялаевщина» Илья Сельвинский: герои описываются живым разговорным языком с примесью украинизмов:
Зато вот уж Кулагин – мужичонка вострой.
Этот самостийничает – к преду ни ногой.
Губпродком обособил, ровно каменный остров,
Открыл междуведомственнейший огонь.
А в строчке «И та-та-таканье пулемета-та-та-та» из той же поэмы поэту важно передать шум боя – он повторяет слог «та». Звукоподражание в таком случае вытекает из принципа локальной семантики и становится его составляющей.
5. Стих-тактовик
«Как падший ангел логики, ритм живет враждой со смыслом, – пишет Зелинский. – Люцифер, восставший на "логос", ритм бродит в поэзии, как вождь и диктатор, организуя в своем единстве поющую и блестящую армию поэтических бессмысленностей. Но вся эта армия живет только этой борьбой. Весь ее собственный смысл – только на острие ее ритмической шпаги. Как только логическая мысль гневно ломает эту шпагу или умирает смысл, пораженный музыкой, тотчас умирает и исчезает поэзия».
Борис Агапов
Главный вывод: ритм – это пространство напряженной борьбы между музыкой и смыслом, и передал это напряжение так называемый тактовик. Так называют один из видов русского тонического стихосложения, занимающий промежуточное положение между дольником и акцентным стихом. Основы тактовика были заложены еще в формах русского народного стиха, однако сознательная проработка в русской поэзии произошла только в начале ХХ века. Сам термин был введён А.П. Квятковским, который в своём «Поэтическом словаре» приводит конструктивистские примеры четырехдольных тактовиков (строки Ильи Сельвинского, Бориса Агапова, Владимира Луговского) и даже шестидольного (стихотворение самого Квятковского «Санная луната»).
6. Конструэмы как элементы конструкции
Термин «конструэмы» принадлежит Алексею Чичерину. Если произведение признавалось конструкцией, то элементы, из которых оно строилось, были провозглашены «конструэмами». Каждый элемент, в свою очередь, если его извлечь из целостной конструкции, должен был представлять такую же целостность – конструкцию с набором своих конструэм.
В «Декларации конструктивизма» выделяется несколько видов конструэм: главные, представляющие собой стержень конструкции, её ключевое задание, вспомогательные – подготавливающие к главной, и орнаментальные – самые «опасные», отвечающие за украшение конструкции.
Чичерин стремился к тому, чтобы поэзия использовала не только словесные средства. Вербальное и визуальное у него, объединяясь, давали новую форму текстового мышления и восприятия. Интересно, что одну из своих конструкций – «Авэки викоф» – Чичерин печатает на пряниках в количестве пятнадцати экземпляров – они были проданы покупателям.
7. «Мена всех» вместо «Смены вех»
Такое название получил первый сборник конструктивистов, увидевший свет в 1924 году. В него вошли стихи Сельвинского («Цыганский вальс на гитаре», «Цыганская рапсодия»), «конструэмы» Чичерина и другие примеры конструктивистской поэзии. Книга начинается с декларации «Знаем», сообщающей ведущие принципы и понятия направления. Важно отметить, что в стихотворениях Сельвинского считывается влияние футуризма (нарушение орфографии, графическая и звуковая игра), но кое-что существенно отличается: графические изменения приобретают имитационный характер. То есть форма, технические приёмы, языковые эксперименты тематически мотивированы в отличие от футуризма.
Название «Мена всех» стала анаграммой известного эмигрантского философского сборника «Смена вех» (1921). В названии прочитывается установка на перемены, которые охватили или должны охватить всех, – это и есть утопический ответ на вполне традиционную картину поэтапного развития у «сменовеховцев».
Вера Инбер
8. «Улялаевщина» как памятник конструктивизму
В 1924 году Илья Сельвинский создает стихотворную эпопею. Опубликованная в 1927 году, она выйдет еще в трёх изданиях в 1930-х годах, что говорит о её популярности у читателей. Затем поэма была переработана и вошла в своей окончательной редакции в собрание сочинений Сельвинского 1956 года. Её можно назвать главным в русской поэзии образцом конструктивистской поэзии. Тема – крестьянские волнения после Октябрьской революции. Как писал сам автор, в «Улялаевщине» он пытался воплотить живых людей и реальные картины жизни. Поэтом широко используются имитационные стилевые средства, «функциональные» элементы, касающиеся не только ритма, лексики, фонетики, но затрагивающие и тропы. «Улялаевщина» – яркий пример следования принципу локальной семантики. По замечанию Зелинского, в эпопее сошлись главные конструктивисткие черты: любовь к цифрам, прозаизмы, канцелярит, деловая речь и многое другое, чего традиционная лирика старалась избегать.
Хотя бы секунду, секунду хотя бы
Открыть клапана застоявшихся бурь...
А в это время Петербург
Вдребезги рухнул в Октябрь.
Директор узнал об этом раньше рабочих.
В. Н. Сугробов, горный король,
Оставил в кабинете обручи для бочек
И недокусанный сэндвич с икрой.
Читать по теме:
Алексей Чичерин. Последний воин конструктивизма
Октябрь богат на памятные даты, связанные с поэзией конструктивизма. 24 октября – 121 год со дня рождения Ильи Сельвинского, председателя Литературного центра конструктивистов. А 20 октября исполнилось 60 лет со дня смерти Алексея Чичерина – поэта, для которого конструктивизм стал не просто литературной школой, но мировоззрением.