"Рыжего я не смог бы иллюстрировать"

Александр Олегович Флоренский родился 6 октября 1960 года в Ленинграде. Широким массам он известен, прежде всего, как один из основателей ленинградской арт-группы «Митьки».  Если вы по каким-то причинам не знаете, кто такие «Митьки» (а ныне это визитная карточка Петербурга), то, скорее всего, видели самый первый трехтомник Сергея Довлатова (Лимбус-пресс, СПб., 1995).  


- Вот что мне известно о Ваших иллюстрациях поэзии: Мирослав Немиров, Олег Григорьев, Дмитрий Пригов, Шауль Резник, сборник «Вторая культура», «Волшебная страна» Макса Белозора, последняя формально не поэзия, но очень близко. Может, есть что-то еще?



– Ну, Немирова, если не путаю, я три книги сделал для «Красного Матроса» (петербургское издательство, основанное в 1995 году Михаилом Сапего и Дмитрием Дроздецким при участии Светланы Хитун, идеологически близкое к движению «Митьки» – С.М.). Я же в каком-то смысле и его, и Белозора в свое время «нашел», показал Мише Сапего и настоял на публикации. Зашел-то я как-то к Авдею Тер-Оганьяну посмотреть картинки, в сквот на Бауманской, а там сидели Белозор с Немировым. Типа Авдей их пригласил специально, как потом оказалось. Я-то думал, так просто там находились...
Они мне подарили тексты свои: Белозор самодельную книжицу «Волшебная страна», а Немиров – стихи на отдельных бумажках. Все это выглядело так, что хотелось тихонько забыть это все, якобы случайно, уходя.
Они мне подарили тексты свои: Белозор самодельную книжицу «Волшебная страна», а Немиров – стихи на отдельных бумажках. Все это выглядело так, что хотелось тихонько забыть это все, якобы случайно, уходя. Уж больно много всякой галиматьи мне дарили графоманы всех систем. Но я сдержал себя, а когда ехал туда, где ночевал, надо было ждать автобуса. Я и вынул «Волшебную страну» из авоськи. Три строчки прочел и понял, что это очень хорошая книга. Потом боялся взять в руки стихи Немирова на листочках – уж они-то точно говном должны были оказаться, два раза чудес не бывает. В автобусе все ж вынул – ну и они оказались очень хороши... Еще иллюстрировал «Комедийный Анбаръ» Владлена Гаврильчика, «Торпедница, залп!» Лени Шубина. Несколько книг Тимура Кибирова: «Когда был Ленин маленьким» с издательством Ивана Лимбаха, «Греко-кафолические песенки», «Памяти Державина». Кроме того, все время обсуждаем с ним возможность проиллюстрировать его романы «Лада" и «Генерал и его семья», но как-то дело пока не дошло до этого. И какая-то немецкая книга вышла о поэзии Кибирова, я там тоже делал обложку. Григорьев вообще огромная тема, уж и не сосчитать сколько книг и публикаций его стихов с моими картинками – и детских, и взрослых.

Кстати, Ольга его поэтическую книгу иллюстрировала, «Два стиха о квартире номер 6». Сейчас я делаю иллюстрации к стихам моего любимого Владлена Гаврильчика для издательства «Редкая книга из Санкт-Петербурга». Еще Лимбах издал и переиздал книгу «Современная баллада и жестокий романс» с текстами настоящих романсов городских, собранную Натальей Герасимовой, женой Андрея Битова, а еще Пригов – «Евгений Онегин» в лермонтизированном варианте, «Иерусалимская азбука» со стихами Михаила Короля, Олег Соханевич, хотя его я не иллюстрировал, а только издал с его графикой и сделал макет книги. Думаю, много чего еще забыл...



 – Что общего, на Ваш взгляд, между этими авторами? Очевидно, что общее есть, но как Вы это формулируете?

– Все они мне очень нравятся, со всеми из них без исключения я был близко знаком или дружил, пока они были живы... Нет, есть исключение, никогда не видел Шауля Резника. И все они наследуют традиции обэриутов, вольно или невольно. А эта традиция, мне кажется, невольно стала генеральной линией русской поэзии. Так бы и сформулировал.

– Что для Вас самое важное в поэзии?

– Трудно ответить.

– Кто любимый поэт?

– Мне очень нравятся Набоков, Ходасевич, Гандлевский, Рыжий... Первое, что пришло в голову, и, кстати, это как раз авторы, которых я не смог бы иллюстрировать в силу их серьезности, ну а еще, конечно, Григорьев, Кибиров, Гаврильчик. Неожиданно понравились и очень ранние стихи Лимонова. Многие стихи из Козьмы Пруткова нравятся, ну, да это и есть начало обэриутства.

– Как реагировали авторы на Ваши иллюстрации или портреты, те же Немиров или Хвостенко? Были недовольные?

– Никто ни разу не жаловался, а за спиной не знаю, может, кто и не был доволен, но не думаю. Чаще, как я помню, всем искренне нравилось.

– Бывает такое: «а вот этого я иллюстрировать не буду»?

– Конечно, много раз отказывался от предложений, иной раз и заманчивых. И часто дело было не в том, что поэзия плохая, хотя и так тоже бывало нередко, а в том, что этот тип текста мне не под силу проиллюстрировать. Для примера скажу, чтоб было ясно: в теории я могу проиллюстрировать Зощенко, но не могу «Анну Каренину», хотя оба автора равно замечательные.

– Самая большая ваша «поэтическая работа» – Григорьев, Вы были с ним знакомы?

– Не просто знаком, а очень близко дружен, он видел все мои картинки к его стихам, они ему очень нравились. Он часто бывал у меня в мастерской, а я у него на проспекте Космонавтов. Я счастлив, что дружил с таким гениальным человеком.

– Как шла работа над Григорьевым, по какому принципу отбирались стихотворения для иллюстраций? Как Вы понимали – все, удалось, заканчиваю. Советовались с женой?

– Ни с кем я не советуюсь! Стихи отбираются сами: вот тут есть, что нарисовать, а тут – нечего, хоть стих и хороший. Рисую обычно быстро, иногда – несколько вариантов, потом выбираю лучший. Импровизирую на ходу. Да к тому же первые картинки к Григорьеву делались просто так, для себя и Олега, издать их тогда было бы невозможно. Правда, вскоре грянула перестройка, и они стали вполне востребованы.

– Вы работаете в абсолютной тишине или под музыку? Можете работать одновременно над несколькими проектами?

– Под музыку рисовать не могу, в тишине, конечно же. А несколько проектов одновременно вполне можно делать, но, как правило, из разных опер, несколько книг сразу вряд ли смог бы, а вот живопись, объекты, книги можно чередовать или совмещать, в принципе ничего страшного.

– Хотели бы проиллюстрировать кого-нибудь из обэриутов? Не было таких предложений?
– Хармса с Ольгой мы уже иллюстрировали и сами издали, но, правда, это были не стихи, а записи из его записной книжки. Олейникова очень хотел и даже начинал, не помню точно, по своей инициативе или кто-то предложил... Но книжки нет, значит, не срослось что-то. Его бы, думаю, я смог бы проиллюстрировать.

– Бывало такое, Вы сами предлагаете издательству свои иллюстрации к стихам поэта: вот он мне нравится, и я уже кое-что нарисовал?

– С «Красным Матросом» так только обычно и бывает. И, кажется, Лимбаху Кибирова я сам предложил и Гаврильчика Суспицыну. А так чаще мне предлагают, и если поэт мне нравится и стихи годятся для моего типа рисования, то я соглашаюсь. Но вообще-то таких поэтов, соответствующих этим двум критериям, немного.