Новаторство Артюра Рембо в 5 тезисах

20 октября 1854 года в Шарлевиле, на северо-востоке Франции, родился Артюр Рембо. Его творческая деятельность продолжалась с января 1870 по март 1874 года – всего три года и три месяца. За это время он успел не только стать «скрепляющим камнем поэзии двух разделенных глубокой эстетической пропастью столетий», как написал о нем исследователь Н. Балашов, но и во многом предопределить развитие модернистских и авангардистских течений XX века.

Многообразие накопившихся за полтора века исследований поэзии Рембо, нередко вступающих друг с другом в дискуссию, может легко запутать читателя, вместо того чтобы помочь представить масштабы его поэтического дарования. Попытаемся лаконично продемонстрировать новаторство французского поэта в пяти основных тезисах.



Анри Фантен-Латур «Угол стола»,1872 год (Рембо – второй слева). На картине изображены французские литераторы, собравшиеся в кафе в годовщину смерти Бодлера.

1. Рембо обновил сложившуюся романтическую традицию.

В ранних стихотворениях Рембо чувствуется влияние романтизма. Ключевым для романтиков было строгое разграничение поэтического, «возвышенного» мира и реального. Бросая вызов существовавшим правилам, Рембо возвращает поэзию «на землю», утверждая, что для неё нет запретных тем, что ей позволено использовать «низменный» или сатирический сюжет, развивать эстетику безобразного. В то же время поэт обогащает французский литературный язык разговорными оборотами, вульгаризмами и диалектизмами (в полной мере мы можем это оценить, конечно, только в оригинале). Стремление к обновлению традиции подкреплялось также антибуржуазными и антиклерикальными идеями, которые Рембо был готов активно отстаивать.

Одним из наиболее скандальных произведений 1870 – 1871 гг., воплотившим все вышеперечисленные черты, стал сонет «Вечерняя молитва»:
 
Вечерняя молитва

Прекрасный херувим с руками брадобрея,
Я коротаю день за кружкою резной:
От пива мой живот, вздуваясь и жирея,
Стал сходен с парусом над водной пеленой.

Как в птичнике помет дымится голубиный,
Томя ожогами, во мне роятся сны,
И сердце иногда печально, как рябины,
Окрашенные в кровь осенней желтизны.

Когда же, тщательно все сны переварив
И весело себя по животу похлопав,
Встаю из–за стола, я чувствую позыв…
  
Спокойный, как творец и кедров, и иссопов,
Пускаю ввысь струю, искусно окропив
Янтарной жидкостью семью гелиотропов.

(Перевод Б. Лифшица)

 

2. Рембо стал одним из основателей символизма – и предсказал его кризис

Поэты-символисты, объединившиеся в поэтическое движение во Франции в 1880-х, стремились передать трансцендентальные идеи с помощью символов, которые по определению непознаваемы до конца. Почти за десять лет до этого, в мае 1871 года, Рембо в письме к Полю Демени излагает основы теории ясновидения, позволяющей поэту «передавать неясное неясным»: «Поэт превращает себя в ясновидца длительным, безмерным и обдуманным приведением в расстройство всех чувств. Он идет на любые формы любви, страдания, безумия. Он ищет сам себя. Он изнуряет себя всеми ядами, но всасывает их квинтэссенцию. Неизъяснимая мука, при которой он нуждается во всей своей вере, во всей сверхчеловеческой силе; он становится самым больным из всех, самым преступным, самым проклятым – и ученым из ученых! Ибо он достиг неведомого. Так как он взрастил больше, чем кто–либо другой, свою душу, и так богатую! Он достигает неведомого, и пусть, обезумев, он утратит понимание своих видений, – он их видел!..»

Согласно своей теории, Рембо создаёт несколько поэтических циклов – «Последние стихотворения» (1872) и «Озарения» (1872 – 1873), в которых приближается к символистской эстетике мистицизма. Он наполняет произведения зрительными ассоциативными образами, звуковыми и ритмическими сочетаниями, стремясь с их помощью передать метафизический смысл.

Примером «разрушения всех чувств» может послужить стихотворение «Слеза» (май 1872), о котором сам Рембо высказался следующим образом: «Я писал молчание и ночь, выражал невыразимое, запечатлевал головокружительные моменты».

Однако, реализовав теорию ясновидения на практике, поэт был разочарован результатом: литературный смысл некоторых текстов оказался неуловим из-за бессвязности, разрушения логики. В итоге Рембо обрушивается с критикой на собственное творчество и порывает с ясновидением, символистскими идеями и искусством в целом, выражая свою позицию в последнем произведении – «Одно лето в аду» (1873).
 
Слеза (из цикла «Последние стихотворения»)

Вдали от птиц, от пастбищ, от крестьянок,
Средь вереска коленопреклонённый,
Я жадно пил под сенью нежных рощ,
В полдневной дымке, тёплой и зелёной.
Из этих жёлтых фляг, из молодой Уазы,
Немые вязы, хмурость небосклона –
От хижины моей вдали, что мог я пить?
Напиток золотой и потогонный.
Дурною вывеской корчмы как будто стал я.
Затем всё небо изменилось под грозой.
Был чёрный край, озёра и вокзалы,
И колоннада среди ночи голубой.
В песок нетронутый ушла лесная влага,
Швырялся льдинками холодный ветер с неба…
Как золота иль жемчуга ловец,
Желаньем пить объят я разве не был?

(перевод М.П. Кудинова)

3. Творчество Рембо как мощный импульс для авангарда.

В творческом наследии Рембо многое, на первый взгляд, может указать на родственную связь поэта с сюрреалистами. Это и шокирующие образы ранних стихотворений (люди-стулья в «Сидящих»: «Они в припадочном соитии привили / К скелетам стульев свой немыслимый каркас»; описание жилища монаха в «На корточках»: «Скамейки–жабы притаились по углам, / Шкафы раскрыли пасть молящейся старухи, / И алчный аппетит прилип к их смутным снам»), и сконцентрированность позднего Рембо на грёзах и галлюцинациях в «Озарениях».

Процесс «ясновидения» не следует приравнивать к исследованию подсознания и автоматическому письму – ключевым составляющим сюрреализма. Однако, в целом, феномен Рембо заложил прочный фундамент для формирования сюрреалистической традиции во французской поэзии. Возможно, поэтому Андре Бретон в «Манифесте сюрреализма 1924 года» назвал его «сюрреалистом в жизненной практике».


Портрет Артюра Рембо, Жан-Луи Форен, 1872 год.

4. Рембо стёр границу между поэзией и прозой

Стихотворения в прозе, представленные в цикле «Озарения», расширили возможности французской поэзии, освободив поэта от необходимости строго придерживаться устоявшихся в литературе форм. Как удачно выразился писатель Э. Дюжарден, Рембо постепенно освобождается от «рационалистической» мысли и приходит к мысли «музыкальной». По его словам, «проза "Озарений" сгущается в единицы, которые ещё, очевидно, не стихи, но всё больше и больше к этому стремятся».

В приведённом ниже фрагменте цикла чётко улавливается ритм, присутствуют повторы и членение на абзацы-строфы – черты поэтического текста:
 
Вульгарный ноктюрн (из цикла «Озарения»)

Одно дуновенье пробивает брешь в перегородках, нарушает круговращенье изъеденных крыш, уничтожает огни очагов, погружает в темноту оконные рамы.

У виноградника, поставив ногу на желоб, я забираюсь в карету, чей возраст легко узнается по выпуклым стеклам, по изогнутым дверцам, по искривленным виденьям. Катафалк моих сновидений, пастушеский домик моего простодушия, карета кружит по стертой дороге, и на изъяне стекла наверху вращаются бледные лунные лица, груди и листья.

Зеленое и темно–синее наводняет картину. Остановка там, где пятном растекается гравий.
Не собираются ль здесь вызвать свистом грозу, и Содом, и Солим, и диких зверей, и движение армий?

(Ямщики и животные из сновиденья не подхватят ли свист, чтоб до самых глаз меня погрузить в шелковистый родник?)

Исхлестанных плеском воды и напитков, не хотят ли заставить нас мчаться по лаю бульдогов?
Одно дуновенье уничтожает огни очагов.

(перевод М.П. Кудинова)

 

5. Рембо стоял у истоков теории верлибра во Франции

Считается, что термин vers libre (свободный стих) был придуман в 1884 году символистом Густавом Каном. Теоретическому оформлению верлибра предшествовало явление во французской литературе, получившее название vers libere (освобождённый стих). Как следует из названий, главным отличием верлибра является то, что он свободен от полемики с традиционными формами поэзии изначально, с момента своего появления, в то время как экспериментальные образцы верлибере появились в процессе борьбы с устоявшимися жанрами. Среди «озарений» Рембо, написанных в 1872 –1873 гг., всего два произведения могут быть условно названы «освобожденными» стихотворениями из-за характерного деления текста на строки – «Морской пейзаж» и «Движение». К ним, однако, можно отнести и первую часть «Бдений»:
 
Бдения (I) (из цикла «Озарения»)

Это – озаренный отдых, ни лихорадка, ни слабость, на постели или на поле.

Это – друг, ни пылкий, ни обессиленный. Друг.

Это – любимая, ни страдающая, ни причиняющая страданий. Любимая.

Мир и воздух, которых не ищут. Жизнь.

Так ли это все было?

И сновидение становится свежим.

(перевод М.П. Кудинова)