Объявление в газете и роль поэта в современном мире

Узок круг и страшно далеки

…неумолимое воспоминание: мне 20 лет, я пишу стихи и уверена в том, что в связи с этим играю важнейшую роль в современном мире. Правда, мои стихи нигде не печатаются: на дворе начало 1990-х, я живу в провинции, здешним газетам не до поэзии, здешние издатели уже поставили на поток выпуск книг за счет авторов, моя зарплата уверенно стремится к нулю, а такого чуда, как интернет, еще нет не только в глубинках, но и в столицах. Поэтому свои тексты я записываю от руки (иногда печатаю на машинке в надежде, что когда-то их удастся опубликовать, но упования всякий раз не оправдываются) и дважды в месяц зачитываю на встречах периферийного литературного клуба. Туда ходят такие же чудаки, как я. Их немного. Но каждый из них убежден в том, что он – великий поэт и центр мироздания. Некоторые авторы – побойчее, так сказать, более пассионарные – приходят в этот клуб единожды-дважды – и оставляют его навсегда. Тех, кто хочет социализации в поэтическом качестве, в клубе никому неизвестных поэтов не привечают. С ними полемизируют в том смысле, что не поэзия должна обществу, а общество должно поэзии. Поэтому те, кто «за общество», уходят налаживать с ним контакты, а те, кто «за поэзию», остаются и ждут, пока социум сам за ними явится с цветами и похвалами. Не с гонорарами – получать деньги за поэзию – по́шло. Поэзия сама себе награда и вознаграждение. Поэтому стихи у всех участников этого малочисленного и замкнутого кружка – личные (чаще всего нытливые), сосредоточенные на авторах и их переживаниях. Поэты стремятся выразить в них глубину кричащей боли (многочисленных болей) своей ранимой души и пробудить к ним сочувствие. Сочувствия они не получают. Ведь каждый слушатель устремлён исключительно на свою душевную трагедию…

И вот на этом рутинном фоне я вижу в газете объявление. Некая дама (каюсь, за давностью лет забыла её имя) сообщает, что пишет стихи на заказ по самым разным поводам, включая семейные и деловые торжества. А у моей бабушки как раз близится юбилей. Дама указывает цену, в общем-то, вполне Божескую, хотя и не для людей с моим уровнем дохода (почти полного его отсутствия). Но пока еще дело не в цифрах. Меня возмущает это объявление. Мне хочется позвонить этой даме и сказать ей, что поэзия не имеет права размениваться на такие сиюминутные поводы и продаваться. Что поэтическое творчество – это вершина человеческого предназначения. И что в истории останутся только те, кто пишет сердцем – ну, как я. При этом я совершенно не отдаю себе отчета, каким образом мои рукописные вирши сохранятся для истории и кто будет их увековечивать – ведь мои малочисленные единомышленники увлечены лишь собственным словоизречением. 

Поддержание графомана

…но когда мы начинаем разговор по телефону с этой женщиной, автором заказных стихов, беседа сразу же поворачивается не в то русло. У поэтессы мягкий доброжелательный голос (судя по модуляциям, она уже немолода), прекрасная литературная речь, и она перехватывает инициативу с первых же звуков моего блеяния «вот вы давали объявление, что сочиняете стихи к торжествам…». «Да. Какое у вас торжество?» Выдаю про бабушкин юбилей, и собеседница внимательно расспрашивает меня, сколько бабушке лет, кто она по профессии, как складывалась ее биография, что она любит, чем увлекается, из кого состоит наша семья… Вопросы следуют один за другим, так, что у меня не получается между ответами вплести свое искреннее негодование. И более того – с каждым новым витком беседы мне уже все менее хочется его выражать. Потому что впервые за время занятий, с позволения сказать, высокой литературой, ко мне, моей жизни, моим близким и прочим моим обстоятельствам проявили интерес. Проявили в расчете на деньги?.. Или проявили потому, что были на это способны?.. Дилемма. 

Забегая вперед: спустя несколько лет я стала журналистом и поняла, что вопросы этой женщины, вся манера вести беседу была выстроена очень грамотно – как у талантливого репортера. Её профессионализм я оценила задним числом, когда сама соприкоснулась с журналистикой и освоила её тонкости. Главная из них – умение сфокусировать внимание не на себе, а на собеседнике или объекте журналистского интереса. Так вот, эта дама, ставшая автором заказных стихов явно не от хорошей жизни, в считанные минуты узнала от меня, что бабушке исполняется 80 лет, что три года назад она овдовела, что работали они с дедом в сфере рыбной промышленности, что семья наша после смерти дедушки осталась чисто женской и живет очень скудно – и все прочие невеселые подробности. И обещала, что сама позвонит за несколько дней до юбилея, чтобы стихотворение – внимание! – можно было исправить, если мне в нем что-то не понравится или не будет соответствовать реалиям. 

Спустя оговоренное время поэтесса позвонила и сообщила, что написала стихи, положенные на ритм песни Окуджавы «Виноградную косточку в теплую землю зарою». Предложила зайти к ней домой и обсудить написанное. Не помню, почему, но меня сопровождал один из идеологов узкого литературного кружка, верящего в высокие задачи поэзии. Всю дорогу он рассуждал о том, что стихи на заказ пишут только графоманы, а настоящие авторы творят сердцем… ну, вы уже знаете. Мы шли пешком. Денег на троллейбус у приверженца чистого искусства не было. Мне – звезды так встали – выдали зарплату. Но предстоял расчет с поэтессой...

Поэтесса была, действительно, немолода: мать семейства и хозяйка симпатичной «диванной» собачки. Её стихи, написанные для меня, были длинные, соответственно числу лет именинницы. Не то, чтобы начинались с Первой Мировой войны, когда бабушка появилась на свет, но подробно охватывали все, о чем я автору рассказала. Например, о незатейливых хобби старушки сообщали строки:

Спросишь: «Где мой роман? А по "ящику" что? Сериалы?
Посмотрю про Марию – должна ж я отвлечься от бед.
Пусть наивно, зато без цинизма, и есть идеалы». 
И с портрета тебе улыбнётся сочувственно дед…

 – и я подняла на автора глаза, чтобы отметить… нет, не примитивность текста и убожество рифм «сериалы – идеалы», а то, что дедушкин портрет мы так и не установили на видное место – все еще было слишком больно. Поэтесса мигом «срисовала» мою реакцию и поняла, в чем дело: «Нет портрета? Поправимо. Давайте скажем вот так: "И представишь, как мог улыбнуться сочувственно дед…"».

Когда мы утвердили оду, её автор спросила: «Ну что, заработала я два килограмма мяса?» И я признала: заработала. И выложила практически все, за что расписалась сегодня в бухгалтерской ведомости. И забрала листок с разборчивым рукописным текстом. Дома у этой женщины не было пишущей машинки, в отличие от меня, что подтвердило догадку о том, что она никогда ранее не позиционировала себя как литератор и взялась за сочинительство от безвыходности. И всю обратную, снова пешую, дорогу домой, слушала, какой я ренегат и поддерживаю графоманов. Я не возражала. Пыталась справиться со многими мыслями, которые пробудила во мне вся эта ситуация.

Диагноз и симптомы

На то, чтобы систематизировать мысли, ушло много лет. Они вылились в статью «Диагноз: Поэт», которую помог мне написать психоаналитик из Екатеринбурга Сергей Зубарев. Статья была опубликована много раз на сетевых ресурсах в начале «нулевых», когда интернет перестал быть диковинкой, затем в журнале «Урал» (№ 10 – 2009), и принесла мне множество недоброжелателей из числа узнавших себя Поэтов как микроскопического, так и всероссийского масштаба. Количество узнавших себя либо своих знакомых сильно превысило сумму всех приведенных в материале примеров, и это неопровержимо доказало: диагноз «Поэт» действительно существует. Только не все рассматривают такой тип личности и поведения как болезненный симптом. Но Бог с ними, с симптомами. Вообще-то это эссе – о роли поэзии и поэта в современном мире. 

Хорошая поэзия – та, в которой находится место другим, а не только творцу. Как все явления, это понятие представляет собой «матрёшку» или лестницу. Стихи на день рождения – её первая ступень. Но по этим ступеням вполне можно дойти до сияющих высот. Долго повествуя о, казалось бы, частном эпизоде своей биографии, на деле я говорила об этой самой роли. Оная роль не имеет ко мне отношения. Во-первых, потому, что я бросила писать стихи на рубеже тысячелетий. Во-вторых, потому, что, даже если бы я этого не сделала, мои стихи не возымели бы никакого значения не то что в мире – но и в окружающем тесном пространстве. Как не изменили, не облагородили и нисколько не поколебали его страдания и личные исповеди авторов, составляющих кружок литературных эгоцентриков. Он существует и по сей день и даже прибавил в численности, в том числе за счет откровенно пародийных персон. Теперь уже версификация моей «разовой» знакомой – недосягаемая вершина по сравнению со средним уровнем участников клуба. Ничего удивительного – куда податься в губернском городе тем, кто считает себя литератором, но таковым не является?.. Наверное, этот клуб – что-то вроде групповой психотерапии, сказал бы мой соавтор Сергей Зубарев. Ну и пусть в нем занимаются совместной имитацией литературной деятельности, всё людям легче. Это тоже социальный факт и социальный эффект, но включать его в число главных задач поэзии все же самонадеянно. 

Однако же на высоком профессиональном уровне вопрос о роли поэзии и поэта в современном мире остается нерешенным. Думаю, как раз дело в том, что творческим людям не удается найти баланс между опциями «самореализации» и «социальной роли поэзии». Уходя глубоко в самореализацию (позволю себе под этим термином объединить все заветы о служении «чистому искусству»), поэт полностью абстрагируется от окружающего мира; но коли так, то какую же роль он способен в нем играть?.. Принимаясь «служить обществу», неизбежно доходит до сочинения стихов на день рождения (намеренно указываю лишь это самое распространенное, хотя всем известны сегодняшние более пафосные примеры лирики «по поводу»). К слову, с развитием интернета авторов стихов «к датам» стало намного больше, и многие из них успешно на нем зарабатывают, превращая ремесло в конвейерное. 

Вариант «лечения»

Баланс между этими двумя крайностями, на мой взгляд, должен проходить по фигуре человека. По тому умению, которое когда-то продемонстрировала первая представительница этой плеяды, встреченная мною: видеть и творчески интерпретировать не только себя, но и других людей/явления. Классики Золотого века это прекрасно умели. Потому и остались в веках. А вот Серебряный век был более «эгоцентричным» по духу и букве – и проверку временем из его наследия прошли не все произведения. Многие так и застыли в «башне из слоновой кости», в анналах литературоведения. Для того, чтобы у поэзии формировалась некая социальная роль, необходимо взаимодействие с социумом – и с конкретными его персонажами. Как без контакта и взаимоотношений влиять на то, на что ты хочешь влиять?.. Лично я не представляю, но, если Поэты знают такие «тантрические» приемы, пусть поделятся. История литературы показывает: вящей славы добиваются те литераторы, что социума не чуждаются, а идут ему навстречу или вообще в массы. Но при «хождении в народ» важно не переборщить с «воспитательной» или «просветительской» функцией. Разговор с тем, кто ставит себя заведомо выше и с первых слов начинает «приобщать к прекрасному» или «учить возвышенному», неравноправен и, скорее всего, неэффективен. К слову, как и «литература травмы». См. выше: каждый «травмированный» рассчитывает на сопереживание себе, но вовсе не готов отвечать тем же даже ближним. 

…Кстати, женщину ту я больше ни разу не встречала – несмотря на пребывание в одном невеликом по площади городе и даже в одном районе. И в печати её творений не видела. И в сети не находила. То ли у нее наладилась жизнь и она бросила эту не слишком надежную подработку, то ли авторесса была послана мне специально, чтобы я задумалась о социальной роли поэта и поэзии… Из того общения тридцать лет спустя я не могу сделать вывод, что единожды в своей жизни повидала настоящего поэта. К счастью, «нулевые» изменили обстановку в стране и обстоятельства моей жизни, и с яркими, действительно талантливыми представителями текущей русской поэзии мне довелось общаться неоднократно. Однако все стихи, которые мой скромный вкус выделял как подлинную беспримесную поэзию, отличало и объединяло одно: они были о людях. 

Может быть, сакраментальное: «Поэт в России – больше, чем поэт», – следует понимать проще простого: он в первую очередь человек?.. И от него ждут человеческого отношения к другому?.. Разовью свою мысль. В те же 90-е годы на волне экономических процессов кризиса в общественном сознании утвердился мем: «Хороший человек – это не профессия». Но, может быть, здесь скрыто указание на предназначение поэта, которое стоит понимать как его верную социальную роль?.. Хороший поэт – тот, кто способен на эмпатию или, как сейчас принято говорить, эмоциональный интеллект. Хорошая поэзия – та, в которой находится место другим, а не только творцу. Как все явления, это понятие представляет собой «матрёшку» или лестницу. Стихи на день рождения – её первая ступень. Но по этим ступеням вполне можно дойти до сияющих высот. 

О премии «Пристальное прочтение поэзии 2023»

Литературный конкурс эссе «Пристальное прочтение поэзии» направлен на выявление и поддержку авторов, которые владеют навыками критического письма о поэзии, интересным читательским опытом, а также популяризацию опыта вдумчивой интерпретации поэтического текста. В 2023 году премия проводится медиа о поэзии Prosodia с проектом «Школа критики», который поддержан Президентским фондом культурных инициатив. «Школа критики» инициирована общественным движением «Ассоциация музейных работников». 

Заявки принимаются в шести номинациях:

• «Лучший опыт интерпретации одного стихотворения классика»;

• «Лучшая рецензия на свежую поэтическую книгу».

• «Лучшее эссе о творчестве поэта»;

• «Лучшее эссе о ключевой традиции или ключевом образе в русской поэзии»;

• «Лучшее эссе о роли поэзии и поэта в современном мире»

• «Лучшее эссе на тему “Алгебра канона: как устроена поэтическая традиция”» - в этой номинации приветствуются работы, разъясняющие стиховедческие, историко-литературные, литературоведческие, эстетические понятия и проблемы, необходимые для понимания того, как устроена поэтическая традиция. 

Главное требование к заявкам: работы не должны быть ранее опубликованы.

Сроки приема работ: с 1 августа до 30 октября 2023 года. Произведения на соискание Премии могут выдвигаться как самими авторами, так и редакциями литературных журналов, издательств, литературных объединений, известными поэтами и критиками. Один автор может подать только одну заявку в одной номинации. Автор может выдвинуться в нескольких номинациях. Автор или номинатор должны представить в Оргкомитет следующие материалы:

• текст эссе (электронная версия);

• краткие биографические сведения (ФИО, город, образование, вид деятельности, основные публикации) и контактные данные соискателя (электронная почта и мобильный телефон).

Эти данные отправляются одним файлом в формате doc. Заявки и работы можно направлять на электронный адрес: kozlov.prosodia@gmail.com с пометкой «Пристальное прочтение поэзии» в теме письма.