«Видна в континууме брешь» – о книге Антона Чёрного

Чёрный А. Повременим. – М.: Белый ветер, 2023. – 52 с.

Является наследником вологодской школы не потому, что он сам так решил (или не решил), а потому что это естественно: так в одной семье родные люди схожи друг с другом и внешностью, и характером, они такими рождены и воспитаны той средой, где выросли.

В книге «Повременим» по сравнению с юношескими его текстами изменился тон. В 19 лет Антон Чёрный писал:

Не влезай – убьёт.
Я – человек

внутреннего сгорания.

Удивительная характеристика! «Я – человек внутреннего сгорания»! В книге 2023 года читаем уже иное:

Простите все, кого обидел.
Полжизни был я больно мал.
И ничего я не предвидел.
И ничего не понимал.

Фокус с собственного «я» смещается на тех, что рядом. Наверное, более половины стихов в книге «Повременим» обращено к любимым, родным, друзьям. Например: «Покури, сынок» («Средний возраст не последний»); «Заходи, товарищ,/Руку окуни/В эти золотые/Ласковые дни» («Во дворах тенистых»); «Опасайся зимы, человек» (одноименное стихотворение); «Пока, бабуль. Сырая глина» (одноимённое стихотворение), «Банально всё, друзья мои, банально» (одноимённое стихотворение) и т.д.

Несколько текстов имеют прямые посвящения «Андрею Таюшеву» (вологодский поэт), «Любе», «маме». Это книга о том, что так страшно потерять – о хрупкости жизни, о мимолётности наших дней. Это книга о тех, кого страшно потерять – о близких. Поэт остался «человеком внутреннего сгорания», но теперь это не предупреждение «не влезай – убьёт», а признание:

Люблю людей из старых лет.
Особенно которых нет.
Иных и не было совсем,
А я пишу, пишу им всем.

Нажму «отправить» и сижу.
Который день уже пишу,

Перебирая голоса,
Изобретая адреса.

Стоит заметить, что в книге поэт не часто «изобретает адреса». В стихах много реальных геолокаций Вологды: пирожковая на Каменном мосту (туристическая достопримечательность), Мира, 80а, яблоневая аллея на улице Пушкинской. Есть и не вологодские, к примеру, ВДНХ, Нева. В этих текстах поэт отмечает то временное, что в вдруг становится вечным. Например, центральная улица Мира в Вологде «славится» плохим асфальтовым покрытием, и как ни пытаются городские власти бороться с бездорожьем, с советских времён и по сей день участки с облупившейся дорогой всё равно встречаются. Порой, на эту особенность обращают внимание приезжие: улица центральная – а асфальт старый! Читаем стихотворение «Мира, 80а»:

Крестины, похороны, войны –

Лежат в песочнице покойно.

И сколько ножичком ни режь,

Неразделимо спят недели.
И сколько здесь асфальт ни делай,
Видна в континууме брешь.

«Брешь в континууме» объединяет разные эпохи, словно улица Мира ведёт не от реки Вологды к Завокзальному микрорайону, а из прошлого в будущее через настоящее. Есть в литературоведении такое понятие - «вечный город». Вечный город – это Петербург и Рим, Москва и Нью-Йорк, Вавилон и Лондон и т.д. Это обобщённый образ некоего «абсолютного города», лишь на время приобретающего индивидуальные черты. Но на какое именно время? На время человеческой жизни. Мы все в каком-то смысле «временим», т.е. проводим краткое время в вечном городе. Читаем в стихотворении «На Пушкинской»: «Всё впадает и опадает,/Не сверяясь с календарём». Так и есть! И в вечном городе Вологде, как в любом другом, жизнь людей скоротечна, «всё впадает и опадает», как в Соломоновой мудрости, мол, всё проходит, и это пройдёт.

В чём же выражается принадлежность поэзии Антона Чёрного к вологодской литературной школе? Прежде всего, в особом отношении ко времени. Очень любопытно описал эту особенность критик Андрей Пермяков¹. По его мнению, у вологодских авторов оно и не движется, и не стоит на месте: представьте, каплю воды, падающую из крана, и представьте, что падение её длится у вас на глазах, но при этом длится вечно. Вот так показывают время вологодские поэты, начиная с Батюшкова. Помните, у Мандельштама?

И Батюшкова мне противна спесь:

"который час?" - Его спросили здесь,

А он ответил любопытным: "вечность".

Вологодское время – вечность. Такая уж в этом городе литературная традиция. Любопытно, кстати, что к Батюшкову у Антона Чёрного совершенно особенное отношение. «Я его столько читал, кажется, что уже за родного держу. Вроде как жил прадедушка, словоплёт, меланхолик, прожектёр, путешественник, переводчик, а я весь в него, только пожиже. Бывает, хочется перед сном что-то перечитать, что по душе пришлось. И тянется рука к ледериновому двухтомнику. Жалко, издан Константин Николаевич по-советски неброско: на собачьей серой бумаге, без еров и ятей изначальных, тесно завёрстан в подбор, будто бедный родственник», - пишет поэт².

Слово "повременим" у Антона Чёрного - это вовсе не глагол, это существительное, обозначающее процесс жития (наподобие «стрельба», «косьба»). В заглавном стихотворении «Повременим» даны три ипостаси «я»: мальчик, юноша, мужчина. Автор пишет:

По временам прислушиваюсь к ним,
Я знаю: мы ещё повременим.
Гляжу на них и чувствую: не время.

Жизнь человека в стихах Антона Чёрного, подобна той самой капле из крана: она всё не падает, она «временит» на глазах читателя. С одной стороны – такая хрупкая! С другой – необоримая в своём полёте. Пронзительны стихи «Случай на Донбассе» и «Например, повезло Валентину». Слаб человек под натиском глобальных перемен! Но и сама постановка вопроса в таком ключе – тоже ведь черта вологодской литературной школы. Как говорил критик Владимир Гусев: «А всё-таки есть вологодская и проза, и поэзия! Она поставила и разработала в XX веке вопрос: в чём прочность человека? Вологодский характер – это драматическая цельность русской натуры…» Удивительно точно пишет о «вологодской школе» и Феликс Кузнецов, литературовед, литературный критик, уроженец Вологодской области: «В вологжанах нет цинизма, а есть соучастие. Они обсуждают не то, что кому недодано, кем-то недополучено или кому-либо надо ухватить… В Вологде такого торга нет. В вологодских писателях крепок патриотизм – это основа их социальной и творческой активности»³.

Действительно, важная черта «драматической цельности русской натуры» – любовь к «родным адресам», без стремления указать на то, «что кому недодано». В книге «Повременим» вологодские реалии не просто перечисляются или становятся местом, временем действия, они художественно осмысляются. Следует заметить, что при этом Антон Чёрный избегает излишней сентиментальности, обращаясь для этого к иронии, но не забывая об уважении к родине.

Пожалуй, наиболее ярко видна эта особенность его поэтического мышления в стихотворении «Местный». Центральный образ этого текста – «серебрянкой крашеный солдат», памятник воину в каком-то неназванном автором селе. С одной стороны подчёркивается его трагическая судьба – судьба всего русского народа, а с другой – заурядность самой обыкновенной жизни крестьянина:

Он о разносолах не слыхал,
Колотил чего-то и пахал,
Церкву на коровник разбирал,
На полях сражений умирал.

И как итог: «Был из местных он, а потому/Ничего не сделалось ему». Родная земля и земляки защищают солдата от забвения. Защитят и поэта, чтоб он смог достойно «повременить» в вологодской – по Батюшкову! - вечности.

1 Егорова Л. В. «Пермяков Андрей: «В глубинных слоях всё много осмысленней»//Вестник ВоГУ. – 2020. - №3.

2 Чёрный А. Нечто о Батюшкове // https://antonus.livejournal.com/164643.html?fbclid=IwAR2S0DWyb1_yz3B7a2rAf-9D5w_m8sGzXDOHHHvMbn5ALI60K1A8eh_HQqs

3 Владимир Гусев и Феликс Кузнецов цитируются по книге А.А. Романова "Искры памяти". - Вологда, 1995 (из фондов музея-квартиры В.И. Белова).