Журнал-издательство «Формаслов» разместил в свободном доступе поэтическую книгу Гоши Буренина

О выходе книги сообщает ее составитель – поэт и литературный критик Борис Кутенков.

Гоша (Игорь) Буренин (1959–1995), наряду с Леонидом Швецом, Сергеем Дмитровским, Артуром Волошиным, является одним из основателей и ключевых фигур львовской поэтической школы – русскоязычного неформального объединения, существовавшего во Львове в 70-х – 80-х годах ХХ века.

Игорь Буренин родился в городе Лихене (Германия) в семье военного. Семья часто переезжала. В 1981 году окончил Львовский политехнический институт по специальности «Архитектура». Долгое время работал главным художником во Львовском театре Бориса Озерова «Гаудеамус». Несколько лет прожил в Ленинграде.

В 80-е годы Гоша Буренин переехал в Ростов-на-Дону. Алексей Евтушенко в своем сборнике «Невыдуманные рассказы» пишет: «Между Львовом и Ростовом-на-Дону в 80-е годы установилось нечто вроде активнейшего культурного обмена, и мы постоянно ездили друг к другу в гости. Мы – это Кузя, я, Саша Гамбург, Гоша Буренин, Сергей Дмитровский (надеюсь, львовским ценителям поэзии не нужно рассказывать, кто это такие), Семен Янишевский (Сэм), Сергей Тимофеев (он же Тима – создатель и фронтмен легендарной ростовской рок-группы «Пекин Роу-Роу»)… Все мы знали и любили друг друга. Постепенно в Ростов из Львова перебрались Гоша Буренин и Сергей Дмитровский».

В Ростове на Северном кладбище Гоша Буренин и нашел свое последнее пристанище в 1995 году.

Бесплатно скачать книгу можно здесь.

Презентация состоится 25 сентября в 15:30 по Zoom. Желающие получить ссылку для участия должны написать Борису Кутенкову или Нике Третьяк. Скоро выйдет и бумажный тираж книги (1350 экземпляров!).

            * * *

всё настоятельное – терпко;
я не забуду: шум, оса…
ты в складках дня и в стёклах ветра
земля в обводах колеса
где подобающее лето
подаришь – бесконечный сад! –
свои бинтованные слепки
снимая с выпуклого сна

сады притянутые к ушку –
шепни: и  г о р л и ц а  к  р е к е
я помню: ты на полудушьи
качал цветы и серп летел
забыв запрет по-над макушкой –
но вот рука и дань руке –
ручное ящерка зверушка
и свет что вдруг и вдалеке