Бэй Дао: мимолетные блики истории — наше богатство
Сформировавшись как поэт в период культурной революции в Китае, после ее окончания Бэй Дао стал одним из лидеров так называемого «второго поколения» — авторов, впервые заявивших о себе после кончины Мао Цзэдуна. Специально для Prosodia переводчик Иван Алексеев подготовил очередной очерк о герое современной китайской поэзии.
Главное о Бэй Дао – от переводчика
Значение Бэй Дао (1949 г. р., настоящее имя Чжао Чжэнькай) для развития современной поэзия Китая трудно переоценить. Сформировавшись как поэт в период культурной революции, после ее окончания он стал одним из лидеров т. н. «второго поколения» — авторов, впервые заявивших о себе после кончины Мао Цзэдуна. Сначала этому статусу способствовал уже не раз упоминавшийся в публикациях о Ман Кэ и Чжан Цзао неподцензурный журнал «Сегодня», просуществовавший в первом варианте с 1978 по 1980 год. Чуть позднее выход «Сборника пяти поэтов» в главном художественном издательстве страны «Писатель» де факто легитимизировал поэзию Бэй Дао и его соратников по лагерю самиздата (Гу Чэна, Ян Ляня, Шу Тин и Цзян Хэ).
В то же время Бэй Дао никогда не ограничивал себя и свое письмо рамками КНР и активно взаимодействовал с мировым литературным сообществом. Так, после трагических событий на площади Тяньаньмэнь, он надолго оказался оторван от родины — пройдет шесть лет, прежде чем его жена и дочь смогут воссоединиться с ним. Будучи за границей, поэт перезапустит журнал «Сегодня» и будет неоднократно выдвинут на Нобелевскую премию по литературе — не в последнюю очередь, благодаря знакомству с Йораном Мальквистом, переводчиком китайской поэзии и членом Шведской академии. В последние годы основным местом жительства Бэй Дао является Гонконг. С 2009 года он организует там «Международный фестиваль поэзии» (hkpff.com), гостями которого регулярно становятся в том числе и русскоязычные авторы — к примеру, зимой 2021-2022 гг. приглашенным спикером стал Максим Амелин.
В Пекине Бэй Дао бывает наездами. Несмотря на нынешнюю канонизацию его ранних произведений в Китае (например, «Ответ» неоднократно признавался самым влиятельным стихотворным текстом литературы нового периода), издательства на родине по-прежнему настороженно относятся к публикациям его новых вещей. Наиболее полное - девятитомное - собрание его сочинений вышло в печать в 2016 году. Избранным поэтическим текстам в нем отводится лишь два довольно скромных тома — еще один занимает его ранний роман «Движение волн», а остальные шесть — эссе и воспоминания. Последняя им опубликованная вещь — тридцатичетырехчастная поэма «Не по тому пути», писавшаяся десять лет и составившая целую книгу.
По упомянутому собранию была составлена и предлагаемая к прочтению подборка: из каждого выделенного там периода взято по тексту. В личной переписке Бэй Дао крайне сдержан в ответах. Его публичную неразговорчивость отмечают многие знакомые — на протяжении всего творческого пути он предпочитал, чтобы за него говорили художественные тексты и конкретные поступки в поле литературы. Краеугольным камнем его метода всегда было желание создавать произведения, противостоящие однонаправленной, «тоталитарной» интерпретации. Как писал англоязычный исследователь переводов Билл Эшкрофт: «главные границы своей жизни Бэй Дао пересекал в языке».
Для меня лично Бэй Дао — поэзия, которой не может не быть по-русски.
Избранные стихотворения Бэй Дао
ответ
подлость — пропуск для подлеца
праведность — эпитафия праведнику
присмотрись, в позолоченном небе
всюду косые тени умерших
ледник отступил
— отчего же здесь лед?
впереди виден берег
— отчего море полнится смертью судов?
я пришел в этот мир
с бумагой, веревкой и тенью
чтобы до судного срока
голоса осужденных звучали
говорю тебе, мир:
Я——НЕ——ВЕ——РЮ!
пусть пред тобой пала тысяча прежде
— меня зачти тысяча первым
не верю, что цвет неба синий
не верю, что эхо от грома
не верю, что в снах только ложь
не верю, что в смерти не будет возмездия
если вода выйдет из берегов —
пусть вся ее горечь пройдет сквозь меня
если же твердь надломится и вздыбится —
пусть на новой вершине люди найдут себе место
в поворотное время — скопища звезд
покрывают безбрежное небо
в них — письмена пяти тысяч лет
в них — взоры потомков бьющие в нас
1972-1978
резюме
я пересекал площадь строевым шагом
брил голову наголо
чтоб было проще солнце найти
но среди карнавала безумия
вдруг сбился с пути, через прутья ограды
видно безразличие коз
до тех пор, пока на бесплодной
почве листа не пробьется искомый контур
я не распрямлюсь
тот, кто считает себя отыскавшим
последнюю истину — подобен зажаренной
рыбе, видящей во сне океан
долгих лет! что черт возьми тут еще прокричать
лицо зарастет
переплетутся сотни столетий
мне придется пойти войной на историю
сжимая нож, сдружиться с кумирами
но не чтобы прижиться
в этом мушином фасеточном мире
пока в книгах ведется война
мы найдем там покой
разменять эту звездную мелочь
за одну ночь я проиграл
последний ремень и нагим иду в миру
беззвучно дымящаяся самокрутка
— дуло ружья и полночь в прицел
когда однажды мир перевернется
я — подвешенный вверх
ногами на дереве-швабре
— буду разглядывать даль
1979-1983
сомнения
мимолетные блики истории
угаданные улыбки девушек
— вот наше богатство
тонко-узорчатый мрамор
вызывает сомнения
светофор в трех цветах
обозначит смену сезонов
человек стерегущий клетки для птиц
стережет и свой собственный возраст
скромный отель вызывает сомнения
крыша из красного листового железа
с заросшего мхом языка
падают катышки ртути
разбегаются врозь на
мосту-перекрестке
тишина фортепьяно в гостиной
вызывает сомнения
деревце рядом с домом
душевнобольных — обвязано несколько раз
модели надменно застыли в витринах
стеклянным взором сверлят прохожих
две голых ступни на пороге
вызывают сомнения
так и наша любовь
1984-1986
на пути
июль, каменоломня заброшена
косящий ветер с полсотней бумажных змеев
как итог тысячелетней войны
народ преклоняет колени пред морем
договорившись со временем
я прохожу насквозь свою жизнь
песок у воды
шумно празднует волю
младенец с табачной травой зашевелился в утробе
– густой туман убрал голову матери
договорившись со временем
я прохожу насквозь свою жизнь
этот город сдвигается с места
подворья встают на рельсы
пассажиры в соломенных шляпах
в метаньях — по ним открывают огонь
договорившись со временем
я прохожу насквозь свою жизнь
пчелы сбиваются в рой
лететь вслед уплывшему саду скитальца
бард и слепой
в два свечения волнуют небо
договорившись со временем
я прохожу насквозь свою жизнь
на карте лежащей поверх смерти
конечная точка – пятнышко крови
камни очнувшиеся под пятой
память не сохранила
1989-1990
вопросы небу
эта ночь мелкий дождь
ветер листает страницы
словарь не говорит напрямую
вынуждает повиноваться
с детства твердил стихи древних
все было без толку
бездна значений
ставила в угол
много луны мало звезд
учитель учил и указывал и
указал не туда
тень его передразнила
кому-то в науках легко
скользить как по снежному склону
потом их истории вскользь
покидают пределы страны
слова ускользают из книг
пустая бумага и есть амнезия
помыв руки —
порву дождь остановится
1991-1993
созидание
века созидания — мне неспокойно
у ночи, разметавшей порядок
всегда есть причина
пес, увидев туман, зашелся лаем
лодка по волнам держит свой курс
в моей памяти место, где был маяк
не болит, как давно вырванный зуб
раскрытая книга портит пейзаж
солнце спасли, и оно восходит
одинокие люди топчутся в очередях
колокола подбирают им рифмы
что еще кроме этого
улыбка зари на стекле
лифт идет вниз, но не в Ад
получивший расчет от государства
пропустив сквозь себя жар полуденных снов
выходит на берег, скрывается в море
1994-1996
ров вокруг города
речная вода пребывает во мне
сколько ласточек
этих степенных ученых
над землею под небом?
ряды стульев
начнется шествие ночи
я бросил учебу
у циферблата
забрав шестерню
старея я
как ивы ухожу в сны
для забвенья ворота этого города
будут открыты всегда
золото яблок
девушки больше не соблазнятся
наживкой созвучий
в облаках великий умерший
пробует выудить нас
1997-2000
роза времени
когда стерегущий уснет
ты и шторм обернетесь
в объятиях увядает она
роза времени
когда птицы в полете очертят небо
ты посмотришь в закат
в исчезающем проступает она
роза времени
когда нож искривится в воде
ты под звуки флейты перейдешь через мост
среди сговора плачет она
роза времени
когда кисть подведет горизонту черту
ты очнешься с ударом восточного гонга
раскрывается в эхе — это она
роза времени
зеркало знает только сейчас
— дверь уводящую в новую жизнь
дверь отворяется в море
роза времени
2001-2008
Читать по теме:
Как провожали Шукшина
50 лет назад ушел из жизни автор «Калины красной». Prosodia вспоминает, как современники отозвались на уход Василия Макаровича.
Дана Курская. Кто тaм ходит гулко перед дверью
В подборке Даны Курской, которую публикует Prosodia, можно увидеть, как поэтика психологической точности, искренности, проходя через катастрофические для психики испытания, перерождается в нечто иное — в поэтику страшной баллады.