Егор Евсюков. Сквозь белый несбыточный сон

Чем это интересно

Поэтическая реальность Егора Евсюкова — сновидческая, мифопоэтическая. В этой реальности бабочки, белянки, ласточки и прочая живность — это какие-то самостоятельные олицетворенные силы внутреннего мира. Это предметный язык, на котором можно говорить о внутреннем. Думается, что это один из ключей и к литературному проекту, организованному Егором Евсюковым, — онлайн-журналу «Таволга». Все главное, что случается с человеком в этой поэзии, случается с ним не в обществе, а в лесу, из которого можно и не выйти. 

Справка о Егоре Евсюкове

Егор Евсюков родился в 2001 году. Закончил филфак Томского государственного университета. Исследователь раннего творчества Беллы Ахмадулиной и мифопоэтики Егора Летова. Редактор литературного онлайн-журнала «Таволга». Публиковался в журналах «Формаслов», «Таволга», «Речь», «После 12», «Начало века». Живёт в Томске.


ОТЕЦ

мне снился отец
он брился безмолвно
поровну в пене и в седине
а у горла его роились белянки
напоминая венок на столбе
летучими лезвиями они
щекотали кадык
лезли в глаза
разбитыми зеркалами
заднего вида
вот он голову запрокинул
как и тогда дом-дерево-детство
облаком белого света явился ему
ещё не прорезавший тьму
младенец молчания
вот он режет кадык нечаянно 
как и тогда его-и-меня-миг назад
кровь с молоком красный крик
продирает глаза он
сквозь белый несбыточный сон
а в горле моём стынет ком
бабочек-однодневок


ДИНКА

мне снилась динка
дворняжка из детства
слепая-хромая-куцая
как бы живое отсутствие 
темнота на электроцепи
в обесточенной будке
глядит отблесками
перламутровыми
чужого огня
в две тусклые лампочки
где бы ни пробегала она
многоточием-лап-почти-не-заметным
мило виляя обрубком
воровала вопросы
в конце каждого вздоха за что
...и долгие брови кассирш 
грубых но режущих как от себя
...и густые дымы кочегарок
...и толстые провода
только этого мало
...динка ты спишь…


ЛАСТОЧКИ

и всё что ты можешь
кричать в никуда

слова да трава
трава да слова

зарастают твои косогоры
вдоль берегов
заболоченной речи

и всё что ты можешь
смотреть

но не легче

как рушатся вниз
землёй из глазниц

береговые ласточки

как нёбо
становится небом

как ветер
играет в салочки

с тобою и смертью
с травой и рекой
с тобою и тенью

тебя

вот и всё
что ты можешь


ПРОСТО, ТАК ПРОСТО

когда-то всё было просто:
земля была просто землёй –
цветущей, засохшей, мёрзлой –
всякой была, но простой.
воздух был просто воздух –
горячим, холодным, текучим –
тоже простым. просто солнце.
просто так дождь из тучи.
просто всё было со мной.
просто потом я заметил
до боли простую вещь:
детство кончилось летним
душным днём, когда вдруг
всё поплыло перед глазами:
прежде всего, земля,
теперь походящая на гречку,
чавкающую под подошвами –
противно, так тошно. зыбкий зной,
в уме разделённый на кислород,
двуокись углерода и серу, –
душно, так душно –
растекается масляным пятном.
дожди идут вспять, иглами сварки
сверкают навстречу солнцу –
больно, так больно –
так просто
мне вырвало с корнем глаза –
два красных гелиевых шара,
улетающих, тонущих в небе,
бескрайнем
до ужаса.


ЛЕС

партизан о трёх соснах
прицел твой трясётся
когда ты крадёшься наружу
цепляя репьё и медали на грудь
а прошлое на подошвы забудь
оно не твоё не моё
никто ничего не нарушил
на этой войне

зря целишь кровавой винтовкой
в чужие затылки их нет
овраг и овраг и о враг мой!
их всех! да их всех! даль и снег
та! та! танец для мёртвых сквозь крест
на себе же поставленный

это просто земля
хочет пройтись по земле
к зиме успокоится ляжет
земля каждый год в камуфляже
она не твоя не моя
ей никто ничего не прикажет 
на этой земле