Илья Франк. И жизнь протерлась до чудес

Чем это интересно

Так, как Илья Франк, сегодня мало кто пишет. Он не стремится быть «современным». Его корни – в позапрошлом веке. В одном из стихотворений (не вошедшем в подборку), Франк признается: «век девятнадцатый люблю я наблюдать». Одно время Илья Франк был ведущим интернет-проекта о русской поэзии Tyutchev.ru Название говорящее.

В стихах Франка нет примет времени, почти нет людей. Поэту они не требуются, ведь его лирический герой решает главный для любого человека – и XIX, и XXI веков – вопрос: как примириться с неизбежностью смерти. Искать советчиков среди себе подобных поэт не намерен, каждый решает этот вопрос сам. Может быть, растения что-то могут подсказать. Но их речь человеку непонятна.

Справка об авторе

Филолог, поэт и полиглот Илья Михайлович Франк родился в Москве в 1963 году. В 1985 году окончил филологический факультет МГУ и получил специальность «Филолог-германист, преподаватель немецкого языка». Работал несколько лет в школе, затем – на курсах иностранных языков и в РГГУ.

С 2001 года в России выходят книги на иностранных языках, адаптированные по методу чтения Ильи Франка. К январю 2021 года таких книг подготовлено более 420-ти: на 63-х языках; на достигнутом останавливаться не собираются: круг языков будет расширяться. Илья Франк переводит сам (с ряда германских, романских, а также восточных языков), координирует и редактирует работу коллег-переводчиков.

Илья Франк – автор «Немецкой грамматики с человеческим лицом» (Deutsche Grammatik mit menschlichem Antlitz), которая впервые вышла в 2000 году и с тех пор ежегодно переиздается, а также книг «Сто дней с немецкими глаголами» (2015), «Экспресс-курс немецкого языка» (2015) и «Практическая грамматика немецкого языка» (2016).

* * *

Когда подступит смерть, как ветер
С горчащим привкусом травы,
Вдруг забывая все на свете,
Ты вспомнишь кружево листвы,
Увидишь: лиственные тени
Живой пронизывает свет...
Спроси о смерти у растений –
Они зашелестят в ответ.

* * *

Бабочкой лети, стихотворенье,
Над крапивой, розой, ежевикой,
Каждый миг меняя направленье, –
Беззаботной, легкой, многоликой.

Я бы тоже так хотел кружиться
Над бедой, любовью и судьбою,
В сторону порхнуть и с жизнью слиться –
Золотой, зеленой, голубою.

* * *

Уже стемнело. Летним садом
Пройдемся мы в последний раз.
Белеют боги. Странным взглядом,
Как нищие, глядят на нас.

Давай на память. Две монетки
Исчезли в зеркале воды.
И весело шуршали ветки
За две минуты до беды.

* * *

Пусть все рассыпалось на части –
Заройся в осень с головой.
Забудешь хлопоты о счастье –
Услышишь ветер над листвой.

Все кончено. Войди в осенний,
Сквозной, почти прозрачный лес,
Где пятна света, пятна тени
И жизнь протерлась до чудес.

* * *

Облако тяжелое, резное
Над ковром, сплетенным из травы.
Небо голубое, неживое.
Чуть позвякивает жесть листвы.

Продолжая жесткую картину,
Взгляд стальной отметим у реки.
Ветер упирает иглы в спину,
Пляшут солнца злые огоньки.

Человек, бряцающий кимвалом,
В этой инсталляции живет.
Через ветви смотрит, как в забрало.
Только тем и мягок, что умрет.

* * *

В неземном изгибе занавески
Вы меня заройте после смерти,
Я сегодня получил повестку
Долгожданную в пустом конверте.

Так прощай же, вечный детский садик,
Узкий шкафчик, мир, пропахший супом,
Солнышко, как маршал на параде,
Салютующее людям-трупам.

В детстве можно лечь спиной на санки
И, поскрипывая, въехать в небо…
Жизнь есть смерть, а именно буханка
Съеденного на морозе хлеба.

* * *

Бугорки, и трещинки, и пятна,
Словно воробьи, слетелись, сели –
И стена вдруг сделалась понятна,
Как понятен снег весной, в апреле –

Человеческий в своем надрыве,
Тающий, изрытый письменами,
Словно крылья бабочки в порыве
Трепетном, наполненном глазами.

* * *

Души детских игрушек
Проживают в раю.
Смотрит плюшевый мишка
На хозяйку свою –

Эту зрелую даму,
Что ревет по ночам, –
Водит призрачной лапой
По дрожащим плечам.


В Екатерининском парке

Когда тебя уж больше нет,
Ты можешь погулять по парку,
Пройдя с того на этот свет
В Екатерининскую арку,

Заметить золото и сталь,
Почувствовать осенний ветер
И уточкам скормить печаль,
Ненужную на этом свете.

* * *

Дерево растет корнями вверх.
Человек летает, а не ходит.
Долгий путь от дома не уводит.
Включишь лампу – видишь: свет померк.

Не собой любуется Нарцисс.
Минотавр и мухи не обидит.
Кто глаза закроет, тот увидит.
Птица воспаряет в землю, вниз.

Что висело, то упало,
Что стучало, перестало,
Что светило, потемнело,
Что свистело, онемело,

А потом перевернулось,
Отразившись в глади водной,
Потянулось и очнулось
В тишине, от тел свободной.