Кира Османова. Поэзия – попытка расслышать голос Бога

Справка об авторе

Кира Павловна Османова родилась в 1982 году. Филолог, поэт, переводчик, критик, преподаватель высшей школы. Член Союза писателей России. Член Союза переводчиков России. Работает на кафедре зарубежной литературы РГПУ им. А. И. Герцена. Автор книг стихотворений «Имя “Оба”» (СПб., 2011), «Нет синонима» (Москва, 2021). Автор публикаций в периодических изданиях: «Звезда», «Зинзивер», «Новая юность», «Prosōdia», «Урал», а также «Аврора», «Наш современник», «Семь искусств» и др. Живёт в Санкт-Петербурге.

Поэзия - попытка расслышать голос Бога

Казалось бы, чтобы расслышать нечто — нужно молчать самому, однако в искусстве ключевым становится именно решение проявиться — как будто искомый голос может прозвучать только в ответ на реплику, а то и вместе, в соединении с Homo Creans. Поэт разрешает себе говорить, и подобное разрешение требует особой смелости. Это у Бога «не останется бессильным никакое слово» (Лк. 1:37), а для человека существует область невозможного: побеждаемого, впрочем, — вопреки всему — верой.

Человек — труженик веры. Труд его — дело каждого дня, собственно — доказательство подлинности жизни и сбыточности бессмертия. Так, в моих собственных текстах (см. ниже) важную роль играет инструмент труда как художественная деталь: грабли и секатор — в пространстве сада (сад как вечная метафора души; райский сад); топор — в пространстве леса; игла — в пространстве мастерской; орган — в пространстве храма. Обретение бессмертия есть следствие овладения мастерством — и лирический герой впрямую, сам (недюжинная смелость!) называет результат своего ремесла молитвой: «Моя Тебе молитва — вот этот сапожок». Прямое обращение к Всевышнему встречается в двух текстах из четырёх: «Господи, неужели, неужели больше не сердишься?»; «Ни в горести, ни в счастье меня Ты не покинь»; в третьем звучит русский перевод фрагмента немецкого хорала: «Не оставлю Бога, ибо не оставит Он меня». Упование на возможность диалога по вертикали (диалога — а не его иллюзии).

Второй (после обретения бессмертия) определяющий мотив — мотив обретения прощения. Обретение прощения есть следствие искупления вины — а значит, лирический герой так или иначе осмысляет наказание или самонаказание («самоказнь»). Нередко в поисках прощения человек уподобляется ребёнку, жаждущему милости строгого родителя, — милости, после которой словно не случится больше никакая разлука с тем (и Тем), кому ты обязан жизнью. Герой готов понести наказание, которое понимается как обязательная часть большого онтологического сценария («особые замыслы Божии»).

Поэт — это и садовник, чутко улавливающий любые настроения природы, и хранитель леса, способный переводить речь деревьев, птиц, воды, и тачатель, усердно выполняющий необходимую работу, и органист, принимающий участие в богослужении. При освоении темы «Поэзия как молитва» ключевым окажется слово «служение». Человек может не выбирать путь странствий с целью познания души — не всякий идёт по следам Генриха фон Офтердингена. Достаточно привести в порядок запущенный участок сада (“Il faut cultiver notre jardin”); вслушиваться в голос природы, соотнося его с собственным внутренним голосом; день за днём, систематически совершенствовать своё мастерство: исполнять швы всё искуснее, а пассажи — всё виртуознее. Всё это — дорожка в возделываемом саду; неудар топора в оберегаемом лесу; вещь, созданная в мастерской ремесленника; хорал в храме — есть Слово, которое (согласно С. С. Аверинцеву, убеждённому в высоком достоинстве человеческого творчества) способно вместить Бога (“capax Dei”).


* * *
Солнце бросает щепки
На дорожку в зябнущем садике.
Вот оно — ощущенье,
Что тебя простят обязательно.

Строго наказан вправду,
Потому как было и есть за что.
Там, за кустами, — грабли,
И секатор спрятан под ветошью.

Божии инструменты — 
Для особых замыслов Божиих.
Было дурное лето,
Но какая осень хорошая!

Листьев любовный шелест,
Гладь воды, как старое зеркало.
Господи, неужели,
Неужели больше не сердишься?


* * *
Вот кто-то обронил — и не искал — 
Топорик годный.
Все дачники спешат, собравши скарб,
Обратно в город.

Ликует лес: ни острых голосов,
Ни стук-постуков.
А между тем, последствия несёт
Любой поступок.

Я догадаюсь (догадаться — труд
Отнюдь не лёгкий),
Что это всё: и веток слабый хруст,
И птичий клёкот,

И тихий звук, что издаёт вода, — 
Есть Божий лепет;
Что если я уеду навсегда — 
То пожалею.


* * *
«Ни в горести, ни в счастье
Меня Ты не покинь».
Средневековый мастер
Тачает сапоги.

Остра его иголка,
Стежки его ровны.
Он думает — насколько
Грехи его страшны.

Работает на совесть,
Винится от души.
Он верит, что спасётся,
Коль скоро будет шить.

Ведёт он кропотливо
Замысловатый шов.
«Моя Тебе молитва — 
Вот этот сапожок».


* * *
                       Von Gott will ich nicht laßen
                       Denn er läßt nicht von mir…
                       Dieterich Buxtehude
                       BuxWV 220

Человек обрёл свободу,
Чтобы впредь себе не лгать.
Он приходит на работу
И садится за орган.

Он играет Букстехуде,
Незнакомый текст — с листа,
Чтобы больше ни секунды
Не потратить просто так.

Беспощадна звука глыба,
Но искуплена вина.
«Не оставлю Бога, ибо
Не оставит Он меня».

Тщетна вечная проверка:
Одолеет кто кого.
Смерть сильнее человека — 
Но не музыки его.

О проекте «Поэзия как молитва»

Для участия в проекте журнала Prosodia «Поэзия как молитва» приглашаются поэты и пишущие о поэзии. Подать заявку можно в нескольких номинациях.

«Поэзия как молитва сегодня» – номинация для современных поэтов. Предлагается прислать до 5 стихотворений, написанных в виде молитвы, духовного стиха, переложения псалма. К подборке необходимо приложить эссе объемом не менее 3000 знаков на тему «Отношения поэзии и религии сегодня: в чем их особенность, драматизм, роль вчера и сегодня», в рамках эссе можно осмыслить свой собственный опыт, дать комментарии к своим текстам.

«Поэзия как молитва вчера» – номинация для пишущих о поэзии. Предлагается выбрать в истории русской поэзии стихотворения, написанные в форме молитвы, духовного стиха или переложения псалма и сопроводить их эссе-комментарием. Предметом комментария может быть история текста, трактовка ключевых образов и мотивов, разъяснение примечательности текста, размышление о роли религии в творчестве автора. Объем эссе – от 5000 знаков.

«Сюжеты Священных писаний в поэзии вчера и сегодня» – номинация для современных поэтов и пишущих о поэзии. Заявка может быть вариативной. Вариант первый: предлагается прислать до 5 стихотворений на сюжеты из Священного писания, к подборке необходимо приложить эссе объемом не менее 3000 знаков на тему «Трактовка сюжета Священного писания вчера и сегодня: особенности трактовки, причины востребованности». Вариант второй: выбрать в истории русской поэзии стихотворения, написанные на сюжет Священного писания и сопроводить их эссе-комментарием. Предметом комментария может быть история текста, трактовка ключевых образов и мотивов, разъяснение примечательности текста, размышление о роли религии в творчестве автора. Объем эссе – от 5000 знаков.

Требования к заявке. Заявка должна содержать информацию об авторе (ФИО, краткая справка, город, контакты), номинации, в которой подается работа, материалы заявки. Формат документа – doc, вся информация направляется одним файлом. Один автор может подать заявки в нескольких номинациях. Заявку необходимо отправить по адресу kozlov.prosodia@gmail.com с пометкой «Поэзия как молитва».

В проекте могут принимать участие представители всех традиционных религий, представленных на территории Российской Федерации. Язык заявки – русский. Итогом проекта станет серия публикаций на сайте prosodia.ru, а также специальный номер журнала о поэзии Prosodia.