Сергей Золотарёв. В поисках солнечного фугаса

Главное в этих стихах – фантастический ассоциативный ряд, сопоставление в одном образе, казалось бы, несочетаемой лексики и сфер жизни. Но при этом поэтическая речь Золотарева выглядит так, как будто он выговаривает эти барочные формы единым выдохом, с присущей ему естественностью. Вообще в этой поэзии мало сделанности, несмотря на очевидное мастерство. С такими неконтролируемыми выдохами поэту, кажется, порой трудно справиться, но в лучших вещах его поэтика становится неподражаемой.

Справка о поэте

Сергей Феликсович Золотарёв родился в 1973 году. Окончил Государственную академию управления им. С. Орджоникидзе. Автор поэтических книг «Яйцо» (М., 2000) и «Книга жалоб и предложений» (М., 2015). Публиковался в журналах «Арион», «Дружба народов», «Новая юность», Prosodia и др. Лауреат премии журнала «Новый мир» (2015). Живёт в г. Жуковском.

*

вот так сидеть и радоваться солнечным

лучам не преломляя курабье

уже питаться масличком подсолнечным

так верно воплощённом в воробье

*

Все мы устали очень.

И ничего не ждём.

Заморозки на почве,

ветер и снег с дождём.

Воздух устал каретку

сердца туда-сюда,

словно объект секретный,

всюду сопровождать.

В руки сухой старушки

сыпется хвойный лес.

Детские погремушки

мучает диатез.

С помощью пантомимы

было доведено:

в условиях пандемии

нельзя выходить в окно.

Не устаёт поджарый

заяц в полях петлять.

Не устают пожары

взглядом испепелять.

*

Только раз случаются моменты

степени готовности – аль денте.

Состоит – как если не готов –

день из твёрдых волевых сортов.

Я иду по улице Гудкова.

Солнечные блики – как подковы,

разве что не цокают – иди

говорят мне, мы шаги озвучим,

чем бы ни был ты сегодня мучим,

нажимай на кнопки впереди.

Выйди в поле погулять на травку.

Потому что даже деревца

просят, чтоб подули им на вавку

солнечные ветры Колонца.

Потому что каждая былинка,

взросшая на ваших кизяках,

думает о смерти как билингва –

на живом и мёртвом языках.

Так ступай по нотам и не бойся:

на ступенях – поручни и больцы,

на горячей лампочке – плафон,

в точке невозврата – добровольцы.

На червях – наручниками – кольца

издают тот самый перезвон.

*

Тишина на прудах производит эффект разорвавшейся бомбы,

в результате разрыва которой и образовались пруды.

Да ещё эта практика, ставшая вдруг катакомбной –

добровольных дежурств в ожиданье упавшей звезды.

Люди бродят по берегу в поисках солнечного фугаса,

зарывают в песок. Зажигательной делают смесь

из проклятий и танцев. И только воздушные массы

ощущают весь ужас от происходящего здесь.

Потому что ничто: ни воздушная капельная эта тревога,

ни защитные маски, ни деланный пальцем пейзаж,

не имеют значенья. Пока еще всё – слава богу!

Отче – наш.

Но дежурство во тьме отнимает последние силы.

Ходит с вилами по воде

человек, как с металлоискателем, ищет грузила

утопившихся капель, карябает что-то везде.