Владимир Кочнев. По краю осенней гибели ползет стрекоза

Prosodia публикует ясные верлибры Владимира Кочнева из Перми — в них пытается найти себе место человек, превращенный в маргинала миром социального абсурда.

Владимир Кочнев. По краю осенней гибели ползет стрекоза

Чем это интересно


Верлибр Владимира Кочнева выполнен очень простыми средствами, которые не отвлекают на себя внимания, позволяя сосредоточиться на главном — постоянном пересечении границы между высоким и низким, когда мы видим, что высокое и низкое сосуществуют в одном пространстве, борются за право наполнять одни и те же образы и слова. Почти в каждом тексте разыгрывается сюжет о маргинальности — она предстает в разных образах и видах, и без нашего завершающего эмоционального включения не получится решить вопрос о том, является ли она частью социального абсурда или способом спастись от него, ужасна она или прекрасна. Впрочем, очевидно, что при всем отчуждении от социального мира лирический субъект этих стихов как-то сохраняет трогательную, иррациональную веру в «тайную комнату, полную волшебства» внутри человека.


Справка о Владимире Кочневе


Владимир Борисович Кочнев родился в 1983 году в г. Чайковский Пермского края. Учился в ПГТУ (сейчас ПНИПУ) по специальности «экономист», а также в художественном училище в Перми — не закончил ни того, ни другого учреждения. Закончил Литературный институт им. Горького. Лауреат премии «Дебют» (2007), Волошинского конкурса (2013). Автор трех книг стихов и одной книги прозы, публиковался в журналах «Арион», «Дети Ра», «Вещь», «Урал». Редактор литературного интернет-журнала «Легенда». Живет в Перми.


***

Он сказал
мне просто не​
хочется уходить из этого места
здесь тепло и уютно
лучше уж здесь чем нигде
была зима
я видел его первый и последний раз
он был похож на бомжа,
на какого-нибудь
изобретателя вечного двигателя
опровергнувшего теорию
​ эйнштейна (и заодно ньютона)
такие частенько встречались в нашем городе,
На очень плохого​
шизофреничного поэта,
выклянчивающего деньги под слезную
​ историю о умершей родне,
На бывшего школьного учителя
попавшего под машину​
и вынужденного жить на подаяние
Там было приятно
И мне тоже было не с кем поговорить
Холодная зима, одинокая квартира, компьютер
А в этом кафе всегда тепло
Цветные экраны
музыка​
Красивые столы
Мы словно ехали в поезде от всех
кто нас​
не любил в сторону яркого юга
​ где много цветов и бабочек
и наши чашечки с теплым кофе на столах
​ слегка подрагивали
Я понимал его:
никому не хочется уходить
И когда он сказал мне «я скоро умру»
это прозвучало как
«скоро я напишу прекрасную музыку,
которую все равно никто не услышит».


***

кончилась любовь
кончилась жизнь
кончается
смерть
кончилось небо
кончились сигареты
кончается дождь
кончились (завяли) желтые цветы на лужайке
кончился сосед живущий внизу
умер от приступа сердца
высокий благородный старик
(скорая к нему приезжала)

кончилось время
и все что на радость похоже
и дня отголосок
где я впервые поцеловал тебя
на летней площадке
а ты удивление изобразила
переходящее в
в золото сентября
кончилась нежность
твоя и память.
умирает, кончаясь закат
кончилось все

только чувство к тебе не проходит
тянется тянется
длинное, словно лента
словно бред сумасшедшего
словно
осенняя электричка
застывшая в бесконечности
тянется
не умирает


***

этот парень
работал
здесь до тебя
вот его стул
вот стол
вот клавиши
по которым он бил
пальцами рук
вот недописанная им статья..
(ее бы надо добить
а пару взятых им книг
сдать
обратно в архив)
он был хороший работник
но что-то у него
не заладилось в жизни
и пару месяцев как
он выпрыгнул из окна своего
девятиэтажного дома
разбившись вдребезги
ну понимаешь
долги за квартиру
неоплаченные кредиты
рак какого-то органа
он решил не дожидаться
когда кредиторы
и врачи его доканают
он был хороший сотрудник
и перед смертью
попрощавшись со всеми
аккуратно сдал все дела
и забрал трудовую книжку
потом мы узнали
что он пролетел все девять
и врезался в чью-то машину
расколов свою голову
словно банку с вареньем
не суть
теперь вот пирог
который с его поминок
(вчера не доели)
и его дела
которые разгребать тебе
надеюсь ты с нами
или очень
надолго
или же навсегда
этот кусок для тебя
доешь


***

я пью, потому что

разочаровался в людях

и хочу полюбить их снова

я пью потому что хочу жить

и не хочу умирать

я пью потому что маленький

клоун прячущийся

внутри сердца плачет

размазывая грим по щекам

и я не хочу чтобы над ним смеялись

я пью что-то горькое, жесткое

и оно становится чем-то сладким

и нежным

и цветы растут на могилах воспоминаний

становясь ностальгией

растворяются шрамы

на теле памяти

и гвозди которые должны были вонзиться в ладони

теперь - гвоздики

я пью заливая печаль

я пью чтобы не делать этого снова


***

ты хочешь попасть в тайную
комнату и я хочу попасть
в тайную комнату
тайная комната
тайная комната
хранящая столь много
что и не рассказать

я знал человека посмотревшего
фильм о Потере
более тысячи раз
он работал электриком
много пил
и возвращаясь с ночной смены
садился в кресло
и смотрел про тайную комнату
снова и снова

повтор за повтором

один раз он
спалил собственный дом
и после этого называл себя виктором поджигателем
он любил делать
танки из бумаги
слушать рок- музыку
и кидался ножами в своих дочерей

он был моим дальним родственником
но никто ни разу не поговорил с ним о душе
не узнал что у него внутри

тайная комната
тайная комната
набитая волшебством

внутри каждого из нас


***

по краю осенней

гибели

ползет стрекоза


Prosodia.ru — некоммерческий просветительский проект. Если вам нравится то, что мы делаем, поддержите нас пожертвованием. Все собранные средства идут на создание интересного и актуального контента о поэзии.

Поддержите нас

Читать по теме:

#Новые стихи #Современная поэзия
Виталий Аширов. Я ухожу как спичка в спячку

Prosodia публикует экспериментальные стихи Виталия Аширова из Перми, в которых раскрывается какая-то изнаночная реальность языкового поиска.

#Новые стихи #Современная поэзия
Кирилл Миронов. Чем глубже, тем страннее рыбы

Prosodia публикует изящные стихи поэта Кирилла Миронова, художника и галериста, живущего в Таиланде. Экзотика в них становится только поводом прикоснуться к всеобщему.