Александр Блок: луна и солнце «Незнакомки»

Незнакомка

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

Чем это интересно

Чем выше качество поэтического текста, тем более плодотворны задаваемые к нему вопросы. Даже если они исключают друг друга, на каждый из них все равно найдется аргументированный ответ. Об этом Prosodia уже доводилось писать по иному поводу, со ссылкой на физика Вернера Гейзенберга. Литературовед и директор благотворительного фонда AdVita Елена Грачева отмечает ту же особенность и в блоковской «Незнакомке».

«Поразительное стихотворение: как только мы начинаем за какую-то ниточку тянуть, мы можем вытащить цельный и непротиворечивый смысл». Замечание было высказано в рамках семинара «Сильные тексты» на Полит.ру, целиком посвященного этому произведению Блока (сокращенная текстовая версия опубликована на «Горьком»). Таких ниточек, за которые можно потянуть и вытянуть цельный и противоречивый смысл, в ходе семинара было перебрано немало, и среди них – история с бессмысленно кривящимся диском. Решить, какой перед нами диск, лунный или солнечный, оказывается вовсе не мелочью именно потому, что каждое из решений в итоге оборачивается самостоятельной интерпретацией текста. Это прекрасно показал еще филолог Андрей Ранчин в своей работе, которая прямо так и называется: «Диск – лунный или солнечный? К интерпретации стихотворения Александра Блока "Незнакомка"».

Ранчин отстаивает солярную позицию. Ее разделяет и Елена Грачева: «…Только на солнце можно увидеть пыль в этом переулке, и только когда светло, можно возить девушек по озеру, потому что там в темноте ничего не видно, извините, и прокат лодок ночью не работает. Это известно, кстати. И то, что гулять вдоль каналов за шлагбаумами можно было только днем, потому что это же полоса отчуждения, по сути дела».

Под стихотворением Блока обозначена не только дата его написания (24 апреля 1906 года по старому стилю), но и место – Озерки. Это дачный пригород Санкт-Петербурга. Встреча поэта с Незнакомкой произошла в вокзальном ресторане, который, к сожалению, сгорел в 1993 году. Прокат лодок по ночам действительно не работает. Но вот что интересно: золотящаяся пыль еще ничего не доказывает. «Нельзя не признать, – пишет А. Ранчин, – что это соображение можно поставить под сомнение как чрезмерно рационалистическое и игнорирующее поэтическую традицию. В русской поэзии лунный свет мог описываться как золотой или золотистый, а не как серебряный или серебристый. Луна освещает землю золотистым светом уже в элегии В.А. Жуковского "Вечер" (1806):


Луны ущербный лик встает из-за холмов…
О тихое небес задумчивых светило,
Как зыблется твой блеск на сумраке лесов!
Как бледно брег ты озлатило!»


Получается, что золотистый (а не серебристый, как того требует здравый смысл) свет луны стал поэтической банальностью еще за сто лет до написания «Незнакомки», а такую почтенную традицию едва ли допустимо сбрасывать со счетов. Конечно, именно солнце в «Незнакомке» оказывается в итоге символом тех самых глухих тайн и лежащего в душе поэта сокровища. Фирменные «зори» символистов – а перед нами все-таки символистский текст – тоже, наверное, более уместно воспринимать в солярном контексте, как зарю новой жизни, а не закат старой.

Тем не менее, как сторонники лунной теории не могут не признать возможной правоты своих оппонентов (см. у В.М. Толмачева: «Впрочем, полностью не исключено и обратное, что "кривящийся диск" – это уходящий за горизонт шар солнца»), так и сторонники солярного мифа соглашаются, что их правота заведомо неоднозначна. В рамках все того же семинара «Сильные тексты» многие его участники склонились скорее в пользу луны (Лев Иванов, Екатерина Тимофеева).

Подводя итоги встречи, Олег Лекманов предложил не выносить единого решения в споре о луне и солнце: «Оставим это по-блоковски загадкой». Ясно, что это тоже решение, и очень мудрое. О таинственном диске поэт сообщает нам, что тот приучен ко всему. По ассоциации сразу приходят на ум слова «ничто не ново под луной» – например, из стихотворения Николая Карамзина «Опытная Соломонова мудрость, или Выбранные мысли из Екклесиаста» (1797). Но в самой ветхозаветной «Книге Екклесиаста или Проповедника» говорится о том, что нет ничего нового под солнцем. Как быть?

Пожалуй, кроме Гейнзенберга, тут уместно будет вспомнить еще одного физика, Нильса Бора. Он говорил: «Есть два вида истины: тривиальная – которую отрицать нелепо, и глубокая – для которой обратное утверждение есть не менее глубокая истина». В отношении блоковской «Незнакомки» это точно работает и служит залогом того, что ее тайна жива и сегодня.

Справка об авторе

Стихотворение «Незнакомка» создавалось в очень сложный для поэта период. 26 февраля произошло объяснение в любви между Андреем Белым и женой Блока Любовью Дмитриевной Менделеевой. В начале марта Белый уехал в Москву, и тогда же началась его ежедневная переписка с Прекрасной Дамой. 15 апреля он вернулся в Петербург и, как принято считать (см. материалы все того же семинара «Сильные тексты»), в этот его приезд Любовь Дмитриевна действительно изменила мужу.

Блок в то время полюбил дальние прогулки по городским окраинам, где пытался залить горе вином в самых неказистых, в том числе вокзальных, как в «Незнакомке», ресторанах. Разного рода второстепенные детали – крендель булочной, шлагбаумы или, к примеру, корабли на обоях в одноименной пьесе ноября 1906 года – действительно были списаны им с натуры. Поэт даже устроил одному из своих знакомых экскурсию по Озеркам. Но основное содержание личной жизни осталось совершенно за пределами «Незнакомки», как осталась там и криминально-политическая повестка дня. А между тем, в конце марта 1906 года в Озерках группой экстремистов-эсеров был убит за предательство революции поп Гапон. Никакого отклика со стороны Блока.

Получается, что великие стихи родились словно бы из ничего, силой только одного «весеннего и тлетворного духа». Несмотря на это они имели вполне осязаемые последствия как для творческой, так и для личной биографии поэта. О пьесе уже было сказано; в стихотворном цикле «Город» «Незнакомка» обрамлена стихотворениями «Твое лицо бледней, чем было…» и «Там дамы щеголяют модами…», так называемый «Вариант Незнакомки», законченный пять лет спустя после исходного текста (кстати, во всех этих произведениях так много ночи, звезд и комет, что легко можно отдать предпочтение лунной версии происхождения кривящегося диска).
  
В конце 1906 года Блок знакомится с актрисой Натальей Волоховой. Он записывает в дневнике: «Незнакомку я, кажется, себе напророчил». В воспоминаниях тетки поэта Марии Бекетовой отмечается даже внешнее сходство этой женщины и ее литературного предвестника. Потом образ Волоховой отразится еще во множестве стихов, включая знаменитые циклы «Снежная Маска» и «Фаина». Все это тоже отголоски «Незнакомки», как и широкая слава ее создателя. И в этом тоже заключается проявление странной силы поэзии. Она рождается из ничего, толкует что-то маловразумительное о древних поверьях и глухих тайнах, не может даже отличить луну от солнца, но в итоге перекраивает под себя жизнь – и автора, и его поклонников.