Александр Иванов: в худой котомк поклав ржаное хлебо

Высокий звон

                                          Косматый облак надо мной кочует,
                                          И ввысь уходят светлые стволы.
                                                                   Валентин Сидоров

 
В худой котомк поклав ржаное хлебо,
Я ухожу туда, где птичья звон.
И вижу над собою синий небо,
Косматый облак и высокий крон.

Я дома здесь. Я здесь пришел не в гости.
Снимаю кепк, одетый набекрень.
Веселый птичк, помахивая хвостик,
Высвистывает мой стихотворень.

Зеленый травк ложится под ногами,
И сам к бумаге тянется рука.
И я шепчу дрожащие губами:
«Велик могучим русский языка!»
(1980)

Чем это интересно

Сегодня пародия умерла. Это понятно и без пояснений, но, чтобы подкрепить сказанное авторитетным мнением, процитируем поэта Льва Рубинштейна. Он уже неоднократно высказывался о гибели жанра, в том числе и в своей недавней книге «Кладбище с вайфаем»: «Такой овеянный почтенной традицией жанр, как пародия, в наши дни окончательно потерял какие бы то ни было инструментальные ресурсы. Пародии стали бессмысленны. Теперь так пишут всерьез или "как бы" всерьез, что в данном случае уже одно и то же» (М.: НЛО, 2020, с. 100 – 101). Писать так всерьез (или "как бы" всерьез, что одно и то же) начал еще Д.А. Пригов. Неудивительно, что он прямо использовал прием А. Иванова:

Рукава расстегнуты
Белый воротник
Светится простроченный
Легким златом нитк

(П.Р.И.Г.О.В. Мало стихотворное собрание. М.: НЛО, 2020. С. 110)


Нитк! Это будет поважнее легко угадываемой здесь «Песни о Щорсе». Получается, что в текст как норма входит уже не безобидный «облак» (это ведь скорее архаизм, чем собственно ошибка), а именно пародийные «котомк» и «птичк». И вот что интересно: теперь именно эта легитимация бреда делает стихи, написанные как пародия, нормальной современной лирикой. По-хорошему, она даже сильнее просто нормальной, поскольку в ней есть острое ощущение «новой нормы».

К тому же ряду лирических стихов на пародийном новоязе, что и «Высокий звон», следует отнести, например, «Рок пророка». Вот лишь одна строфа:

Сочиняю для людей,
Пред людьми предстал не голым.
Так сказать, людца сердей
Собираюсь глечь жаголом.

Есть свидетельства, что Александр Иванов всю жизнь писал в стол лирические стихи несмотря на то, что хорошо зарабатывал пародиями. Если так, то он делал это напрасно. В любом случае они сегодня никому не известны, а пародии воспринимаются как лирический мейнстрим и потому, что написаны (пусть и не все) актуальным корявым слогом, и потому, что объекты насмешек в большинстве своем канули в Лету. Ну кто сегодня вспомнит того же Валентина Смирнова? Или Диомида Костюрина, которому Иванов посвятил замечательное стихотворение «Свое и мое»? Цитируем:

Вожу я знакомство с музой,
Не с чьей-нибудь, а моею.
Бывает, стихи слагаю,
Не чьи-нибудь, а свои.
Иду в ресторан с женою,
Не с чьей-нибудь, а своею,
Друзья меня ждут под вечер,
Не чьи-нибудь, а мои.

Я потчую их стихами,
Не чьими-то, а своими,
Я им открываю душу,
Не чью-нибудь, а свою.
Стихами по горло сыты,
Не чьими-то, а моими,
Они вспоминают маму,
Не чью-нибудь, а мою...

Какая сегодня разница, что там за строчки Костюрина послужили толчком для написания этих стихов? Главное, получилась прекрасная и совершенно самодостаточная вещь. Причем не о Костюрине вовсе, а о судьбах поэзии в целом. Как пародист Александр Иванов просто обречен был писать прежде всего об этом – о поэте и поэзии. И надо признать: здесь он достиг феноменальных высот. Рискнем утверждать даже, что некоторые его пародии – едва ли не лучшее, во всяком случае, самое здравое, что вообще было написано по теме. «Лимоны и вагоны», «Помни о Данте», «Брат и я», «Он может, но...» – список весьма обширен. Но, наверное, наиболее сильное стихотворение – «Писание и дыхание», изначально (как и «Он может, но...») написанное как пародия на Николая Доризо:

Не писал стихов – и не пиши!
Лучше погуляй и подыши.
За перо поспешно не берись,
От стола подальше уберись.

<...>

Плюнь в окно и в урну попади!
В оперетту вечером пойди.
Вымой пол, прими холодный душ,
Почитай на сон грядущий чушь...

Что-нибудь, короче, соверши!
Не писал стихов –
И не пиши!

Это сегодня, пожалуй, главная заповедь для тех, кто надумал заняться поэзий. Показательно, что стихи тут противопоставлены именно свершениям, то есть чему-то, оказывающему влияние на реальную жизнь. В конце концов, от поэзии отказались такие таланты, как Артюр Рембо, Поль Валери, Гуго фон Гофмансталь. Как быть? Похоже, каждому человеку, если он вдруг решит писать стихи, неплохо бы задуматься: а стоит ли?..

Справка об авторе

Александр Иванов (1936 – 1996) родился в Москве в семье художника. Закончил Московский заочный пединститут (ныне Московский государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова), факультет рисования и черчения. С 1967 года работал постоянным автором юмористического раздела в «Литературной газете» «Клуб 12 стульев». Дважды, в 1971 и 1976 годах, удостаивался премии «Золотой теленок». С 1978-го по 1991-й был бессменным ведущим телевизионной передачи «Вокруг смеха», где выступал со своими пародиями. Умер от обширного инфаркта в 1996 году.