Александр Сумароков: что делать мне?
25 ноября 1717 года по новому стилю родился Александр Сумароков. Prosodia вспоминает поэта и драматурга его переводом гамлетовского монолога «Быть или не быть». "Гамлет" Сумарокова стал самым первым переводом Шекспира на русский язык
Что делать мне теперь? не знаю, что зачать.
Легколь Офелию на веки потерять!
Отец! любовница! о имена драгия!
Вы были щастьем мне во времена другия.
Днесь вы мучительны, днесь вы несносны мне;
Пред кем нибудь из вас мне должно быть в вине.
Пред кем я преступлю? вы мне равно любезны:
Здержитеся в очах моих потоки слезны!
Не зрюсь способен быть я к долгу своему,
И нет пристанища блудящему уму.
В тебе едином, меч, надежду ощущаю,
А праведную месть я небу поручаю.
Постой - великое днесь дело предлежит:
Мое сей тело час с душею разделит.
Отверсть ли гроба дверь, и бедствы окончати?
Или во свете сем еще претерпевати?
Когда умру; засну, засну и буду спать?
Но что за сны сия ночь будет представлять!
Умреть и внити в гроб -спокойствие прелестно;
Но что последует сну сладку? неизвестно.
Мы знаем, что судит нам щедро Божество:
Надежда есть, дух бодр; но слабо естество.
О смерть! противный час! минута вселютейша!
Последняя напасть, но всех напастей злейша!
Воображение мучительное нам!
Неизреченный страх отважнейшим серцам!
Единым именем твоим вся плоть трепещет.
И от пристанища опять в валы отмещет.
Но есть ли бы в бедах здесь жизнь была вечна;
Ктоб не хотел иметь сего покойна сна?
И кто бы мог снести зла щастия гоненье,
Болезни, нищету, и сильных нападенье,
Неправосудие безсовестных судей,
Грабеж, обиды, гнев, неверности друзей,
Влиянный яд в серца великих льсти устами?
Когдаб мы жили в век, и скорбь жилаб в век с нами.
Во обстоятельствах таких нам смерть нужна;
Но ах! во всех бедах страшна она.
Каким ты естество суровствам подчиненно!
Страшна - но весь сей страх прейдет - прейдет мгновенно.
Умри! но что потом в нещастной сей стране,
Под тяжким бременем народ речет о мне?
Он скажет, что любовь геройство победила,
Что я мне данну жизнь безславно окончал,
И малодушием ток крови проливал,
Котору за него пролить мне должно было.
Успокоение! почто ты духу льстило?
Не льзя мне умереть; исполнить надлежит,
Что совести моей днесь истинна гласит.
А ты отчаянну Гертруда в мысль не впала,
Жестокость Клавдия на тебя возстала.
Войдем, и скажем ей, чтоб Клавдия бреглась;
Чтоб только кровь одних тиранов пролилась.
1748
Этот перевод «Гамлета» - первый в истории русской литературы перевод Шекспира. Его автор - 31-летний дворянин майор Сумароков, заведующий канцелярией Лейб-кампании.
К 1748 году – Александр Петрович уже попробовал себя в разных жанрах: ода, любовные песни, басни, драматургия. Поучаствовал в публичных спорах с Ломоносовым и Тредиаковским. Спорили литераторы о том, как реформировать современный русский язык, что в нем может остаться от церковно-славянского, чем можно пожертвовать. Что из бытовой речи подходит для литературной, а что нет. Как поступить с иноземными словами, наводнившими русский язык в Петровскую эпоху. Спорили и о том, какой должна быть русская поэзия.
По большому счету спор шел о том, кто главный реформатор: бывший архангельский мужик, а с 1745 года профессор Академии наук Михаил Ломоносов (р.1711), сын священника , также ставший в 1745 году профессором Василий Тредиаковский (р.1903) или потомок древнего дворянского рода Александр Сумароков.
Как мы помним, в 1735 году Василий Тредиаковский связал силлабический и тонический принципы, он предложил учитывать не только количество слогов в строке, но и порядок падающих на эти слоги ударений. Ломоносов, Сумароков и Тредиаковский – были сторонникам только что заявившей о себе силлабо-тоники. Но Тредиаковский полагал, что для русской поэзии больше всего подходит хорей: «а тот (стих) весьма худ, который весь иамбы составляют». Михаилу Ломоносову по душе был ямб: «За наилучшие, велелепнейшие и к сочинению легчайшие, во всех случаях скорость и тихость действия и состояния всякого пристрастия изобразить наиспособнейшие оные стихи почитаю, которые из анапестов и ямбов состоят. Чистые ямбические стихи хотя и трудновато сочинять, однако, поднимаяся тихо вверх, материи благородство, великолепие и высоту умножают».
Сумароков тоже был за ямб.
В 1743 году Сумароков предложил поэтам на спор сочинить одическое переложение из Псалтири. Сумароков и Ломоносов должны были сделать его ямбом, а Тредиаковский хореем. Судьёй должен был выступить «свет». Оды были напечатаны анонимно. Тираж - 500 экземпляров, из которых 200 печаталось за счёт Академии наук для продажи и 300 — за счёт авторов. Уникальный случай в истории русской литературы. Победила дружба.
Кроме того, Тредиаковский считал, что метр не определяет семантики, а одический или элегический стиль зависит от используемой системы образов и лексики. Ломоносов с ним не согласился. Сумароков примкнул к Ломоносову.
Сумароковский перевод «Гамлета» как раз и иллюстрирует подход автора к связи смысла и формы. Для своего перевода «Гамлета» Сумароков выбрал александрийский стих, традиционно используемый французами для всякого рода героических сочинений. 12 слогов, с обязательными ударениями на шестом и двенадцатом слоге и с обязательным смежным расположением попеременно то двух мужских, то двух женских рифм.
В русском варианте александрийский стих – это шестистопный ямб. Этот размер – основной в «Гамлете» Сумарокова. По сути сумароковский «Гамлет» стал еще одним доказательством, что по-русски нужно писать ямбом.
Были у Сумарокова и свои «фишки». Он любил использовать устаревшие формы инфинитива, в частности, на -ти («играти», «чувствовати»), которые Тредиаковский и Ломоносов перестали употреблять ещё в 1730-е годы. Сумароков решительно противостоял попыткам ограничить его авторскую свободу. В его переводе «Гамлета» встречаются строки типа
Отверсть ли гроба дверь, и бедствы окончати?
Или во свете сем еще претерпевати?
Тредиаковский уличал Сумарокова в неправильном использовании падежей и родов. Сумароков игнорировал Тредиаковского: Александр Петрович сам решал, что есть норма, и кто здесь главный по реформам. Конечно, это он. А кто не согласен, тот попадет в комедию - у Сумарокова был свой фирменный способ отомстить критикам. Три первых его комедии, поставленные в 1750 году, — «Тресотиниус», «Чудовищи», «Пустая ссора» — были направлены против конкретных людей, литературных и общественных врагов автора.
Сумароков был самолюбивым, злопамятным и неуравновешенным человеком. Он рассорился со всеми своими родственниками, включая мать. На смерть Ломоносова он отозвался одной фразой: «Угомонился дурак и не будет более шуметь»
Естественно, что сумароковский перевод «Гамлета» был подвергнут критике со стороны Ломоносова и Тредиаковского. Ломоносов даже упрекал Сумарокова в незнании французского языка (Сумароков в качестве источника использовал французский прозаический пересказ П.-A. де Лапласа) и даже написал на сей счет эпиграмму.
Сумароковского «Гамлета» нельзя считать полноценным переводом. Это скорее сочинение «по мотивам». Какая-то связь с Шекспиром в выходных данных книги не указана. Просто: «Гамлет. Трагедия Александра Сумарокова.
В сумароковском «Гамлете» есть Клавдий, Гертруда, Полоний,Офелия. Нет призрака отца Гамлета (отец просто снится герою), Фортинбраса, Гильдернстерна и Рознекранца. Зато появились Арманс (наперстник Гамлета), Флемина (наперстница Офелии), Ратуда (мамка Офелии). Все заканчивается хорошо: Гертруда постригается в монахини, Полоний «самоубивается», Гамлет становится королем Дании и собирается обручиться с Офелией.
Первая постановка такого "Гамлета" прошла ещё в 1750 году в Первом кадетском корпусе силами учащихся, а первое публичное представление состоялось в Санкт-Петербурге 1 июля 1757 года. После дворцового переворота 1762 года постановки прекратились на четверть века: цензура увидела в сюжете намёки на убийство Петра III. В лице Клавдия увидели графа Григория Орлова, а в Гертруде — Екатерину II. Ее сына Павла даже прозвали в Европе «русским Гамлетом». Ему, кстати, перевод Сумарокова понравился.
Слава к «Гамлету» Сумарокова пришла уже после смерти автора 1 (12) октября 1777 года. Александр Павлович умер в полной нищете: расточительность и дурной характер привели поэта к разорению.
В 1780-е годы «Гамлет» выдержал шесть изданий. С более-менее настоящим «Гамлетом» (с плохим концом) русская публика познакомилась только в 1810 году
Легколь Офелию на веки потерять!
Отец! любовница! о имена драгия!
Вы были щастьем мне во времена другия.
Днесь вы мучительны, днесь вы несносны мне;
Пред кем нибудь из вас мне должно быть в вине.
Пред кем я преступлю? вы мне равно любезны:
Здержитеся в очах моих потоки слезны!
Не зрюсь способен быть я к долгу своему,
И нет пристанища блудящему уму.
В тебе едином, меч, надежду ощущаю,
А праведную месть я небу поручаю.
Постой - великое днесь дело предлежит:
Мое сей тело час с душею разделит.
Отверсть ли гроба дверь, и бедствы окончати?
Или во свете сем еще претерпевати?
Когда умру; засну, засну и буду спать?
Но что за сны сия ночь будет представлять!
Умреть и внити в гроб -спокойствие прелестно;
Но что последует сну сладку? неизвестно.
Мы знаем, что судит нам щедро Божество:
Надежда есть, дух бодр; но слабо естество.
О смерть! противный час! минута вселютейша!
Последняя напасть, но всех напастей злейша!
Воображение мучительное нам!
Неизреченный страх отважнейшим серцам!
Единым именем твоим вся плоть трепещет.
И от пристанища опять в валы отмещет.
Но есть ли бы в бедах здесь жизнь была вечна;
Ктоб не хотел иметь сего покойна сна?
И кто бы мог снести зла щастия гоненье,
Болезни, нищету, и сильных нападенье,
Неправосудие безсовестных судей,
Грабеж, обиды, гнев, неверности друзей,
Влиянный яд в серца великих льсти устами?
Когдаб мы жили в век, и скорбь жилаб в век с нами.
Во обстоятельствах таких нам смерть нужна;
Но ах! во всех бедах страшна она.
Каким ты естество суровствам подчиненно!
Страшна - но весь сей страх прейдет - прейдет мгновенно.
Умри! но что потом в нещастной сей стране,
Под тяжким бременем народ речет о мне?
Он скажет, что любовь геройство победила,
Что я мне данну жизнь безславно окончал,
И малодушием ток крови проливал,
Котору за него пролить мне должно было.
Успокоение! почто ты духу льстило?
Не льзя мне умереть; исполнить надлежит,
Что совести моей днесь истинна гласит.
А ты отчаянну Гертруда в мысль не впала,
Жестокость Клавдия на тебя возстала.
Войдем, и скажем ей, чтоб Клавдия бреглась;
Чтоб только кровь одних тиранов пролилась.
1748
Чем это интересно
Этот перевод «Гамлета» - первый в истории русской литературы перевод Шекспира. Его автор - 31-летний дворянин майор Сумароков, заведующий канцелярией Лейб-кампании.
К 1748 году – Александр Петрович уже попробовал себя в разных жанрах: ода, любовные песни, басни, драматургия. Поучаствовал в публичных спорах с Ломоносовым и Тредиаковским. Спорили литераторы о том, как реформировать современный русский язык, что в нем может остаться от церковно-славянского, чем можно пожертвовать. Что из бытовой речи подходит для литературной, а что нет. Как поступить с иноземными словами, наводнившими русский язык в Петровскую эпоху. Спорили и о том, какой должна быть русская поэзия.
По большому счету спор шел о том, кто главный реформатор: бывший архангельский мужик, а с 1745 года профессор Академии наук Михаил Ломоносов (р.1711), сын священника , также ставший в 1745 году профессором Василий Тредиаковский (р.1903) или потомок древнего дворянского рода Александр Сумароков.
Как мы помним, в 1735 году Василий Тредиаковский связал силлабический и тонический принципы, он предложил учитывать не только количество слогов в строке, но и порядок падающих на эти слоги ударений. Ломоносов, Сумароков и Тредиаковский – были сторонникам только что заявившей о себе силлабо-тоники. Но Тредиаковский полагал, что для русской поэзии больше всего подходит хорей: «а тот (стих) весьма худ, который весь иамбы составляют». Михаилу Ломоносову по душе был ямб: «За наилучшие, велелепнейшие и к сочинению легчайшие, во всех случаях скорость и тихость действия и состояния всякого пристрастия изобразить наиспособнейшие оные стихи почитаю, которые из анапестов и ямбов состоят. Чистые ямбические стихи хотя и трудновато сочинять, однако, поднимаяся тихо вверх, материи благородство, великолепие и высоту умножают».
Сумароков тоже был за ямб.
В 1743 году Сумароков предложил поэтам на спор сочинить одическое переложение из Псалтири. Сумароков и Ломоносов должны были сделать его ямбом, а Тредиаковский хореем. Судьёй должен был выступить «свет». Оды были напечатаны анонимно. Тираж - 500 экземпляров, из которых 200 печаталось за счёт Академии наук для продажи и 300 — за счёт авторов. Уникальный случай в истории русской литературы. Победила дружба.
Кроме того, Тредиаковский считал, что метр не определяет семантики, а одический или элегический стиль зависит от используемой системы образов и лексики. Ломоносов с ним не согласился. Сумароков примкнул к Ломоносову.
Сумароковский перевод «Гамлета» как раз и иллюстрирует подход автора к связи смысла и формы. Для своего перевода «Гамлета» Сумароков выбрал александрийский стих, традиционно используемый французами для всякого рода героических сочинений. 12 слогов, с обязательными ударениями на шестом и двенадцатом слоге и с обязательным смежным расположением попеременно то двух мужских, то двух женских рифм.
В русском варианте александрийский стих – это шестистопный ямб. Этот размер – основной в «Гамлете» Сумарокова. По сути сумароковский «Гамлет» стал еще одним доказательством, что по-русски нужно писать ямбом.
Были у Сумарокова и свои «фишки». Он любил использовать устаревшие формы инфинитива, в частности, на -ти («играти», «чувствовати»), которые Тредиаковский и Ломоносов перестали употреблять ещё в 1730-е годы. Сумароков решительно противостоял попыткам ограничить его авторскую свободу. В его переводе «Гамлета» встречаются строки типа
Отверсть ли гроба дверь, и бедствы окончати?
Или во свете сем еще претерпевати?
Тредиаковский уличал Сумарокова в неправильном использовании падежей и родов. Сумароков игнорировал Тредиаковского: Александр Петрович сам решал, что есть норма, и кто здесь главный по реформам. Конечно, это он. А кто не согласен, тот попадет в комедию - у Сумарокова был свой фирменный способ отомстить критикам. Три первых его комедии, поставленные в 1750 году, — «Тресотиниус», «Чудовищи», «Пустая ссора» — были направлены против конкретных людей, литературных и общественных врагов автора.
Сумароков был самолюбивым, злопамятным и неуравновешенным человеком. Он рассорился со всеми своими родственниками, включая мать. На смерть Ломоносова он отозвался одной фразой: «Угомонился дурак и не будет более шуметь»
Естественно, что сумароковский перевод «Гамлета» был подвергнут критике со стороны Ломоносова и Тредиаковского. Ломоносов даже упрекал Сумарокова в незнании французского языка (Сумароков в качестве источника использовал французский прозаический пересказ П.-A. де Лапласа) и даже написал на сей счет эпиграмму.
Сумароковского «Гамлета» нельзя считать полноценным переводом. Это скорее сочинение «по мотивам». Какая-то связь с Шекспиром в выходных данных книги не указана. Просто: «Гамлет. Трагедия Александра Сумарокова.
В сумароковском «Гамлете» есть Клавдий, Гертруда, Полоний,Офелия. Нет призрака отца Гамлета (отец просто снится герою), Фортинбраса, Гильдернстерна и Рознекранца. Зато появились Арманс (наперстник Гамлета), Флемина (наперстница Офелии), Ратуда (мамка Офелии). Все заканчивается хорошо: Гертруда постригается в монахини, Полоний «самоубивается», Гамлет становится королем Дании и собирается обручиться с Офелией.
Первая постановка такого "Гамлета" прошла ещё в 1750 году в Первом кадетском корпусе силами учащихся, а первое публичное представление состоялось в Санкт-Петербурге 1 июля 1757 года. После дворцового переворота 1762 года постановки прекратились на четверть века: цензура увидела в сюжете намёки на убийство Петра III. В лице Клавдия увидели графа Григория Орлова, а в Гертруде — Екатерину II. Ее сына Павла даже прозвали в Европе «русским Гамлетом». Ему, кстати, перевод Сумарокова понравился.
Слава к «Гамлету» Сумарокова пришла уже после смерти автора 1 (12) октября 1777 года. Александр Павлович умер в полной нищете: расточительность и дурной характер привели поэта к разорению.
В 1780-е годы «Гамлет» выдержал шесть изданий. С более-менее настоящим «Гамлетом» (с плохим концом) русская публика познакомилась только в 1810 году
Читать по теме:
Геннадий Шпаликов: чего ты снишься каждый день
50 лет назад, 1 ноября 1974 года, ушел из жизни Геннадий Шпаликов. Prosodia вспоминает поэта и драматурга редким по нынешним временам стихотворением о мужской дружбе.
Збигнев Херберт: бездна по меркам Господина Когито
100 лет назад, 29 октября 1924 года, родился польский поэт Збигнев Херберт. К этой дате Prosodia решила напомнить об образе Господина Когито, который прошел через несколько книг поэта, – образе рядового интеллектуала в современном мире.