Алексей Кручёных: дыр бул щыл

    * * *

Дыр бул щыл

убешщур

скум

вы со бу

р л эз

(1912)

 

Чем это интересно

 

Стихотворение «Дыр бул щыл», которое, по мнению Алексея Крученых, положило начало заумному языку, впервые было напечатано в сборнике поэта «Помада» (1913). Заумный язык для Крученых – не тот, которым можно побаловаться, ради шутки сочинив «припев» или «звуковое украшение»; это «язык, имеющий не подсобное значение на котором пишутся целые самостоятельные произведения». Приемам и инструментам нового языка, его целям и сущности посвящен манифест Крученых и Велимира Хлебникова «Слово как таковое» (1913).

История создания «Дыр бул щыл» довольно известна. Провокатором как всегда выступил «отец российского футуризма» Давид Бурлюк, который в 1912 году предложил Крученых написать «целое стихотворение из неведомых слов». Вызов был принят, и через год сборник «Помада» открылся заумным триптихом, первой частью которого и стало одно из известнейших стихотворений авангарда.

«Дыр бул щыл» получило множество трактовок. О некоторых из них можно прочесть в статье американского исследователя Джеральда Янечека и отечественного литературоведа Николая Богомолова «"Дыр бул щыл" в контексте эпохи».

 

Однако не менее интересна реакция современников – сторонников и противников, поэтов и критиков – на эксперимент Крученых. Им мы и предоставляем слово.

«Ведь бывают же такие несчастно рожденные: он и форсит, и кривляется, а скука, как пыль, налегла на все его слова и поступки. Берет, например, страницу, пишет на ней слово шиш, только одно это слово! – и уверяет, что это стихи, но и шиш выходит невеселый» (Корней Чуковский, Эгофутуристы и кубофутуристы).

«"Помада" заключает три стихотворения, "написанные на собственном языке". На это нельзя смотреть иначе как на опыты и упражнения в инструментовке слов. Художник взыскательный издавать их в свет не стал бы. Стих "Помады", написанные не на "собственном языке", очень слабы по композиции» (Сергей Городецкий, «Рецензия на книгу Крученых «Помада»).

«…новые поэты повели борьбу с мыслью, которая порабощала свободную букву, и пытались букву приблизить к идее звука (не музыки). Отсюда безумная или заумная поэзия "дыр бул" или "вздрывул". Поэту не удается выяснить причины освобождения буквы. Слово как "таковое" – вылазка Крученого и, пожалуй, она дает ему еще существование. Слово "как таковое" должно быть перевоплощено "во что-то", но это остается темным, и благодаря этому многие из поэтов, объявивших войну мысли, логике, принуждены были завязнуть в мясе старой поэзии Крученых пока еще ведет борьбу с этим мясом, не давая останавливаться ногам долго на одном месте, но «во что» висит над ним. Не найдя "во что", вынужден будет засосаться в то же мясо» (Казимир Малевич в письме к Михаилу Матюшину).

«Крученых уверяет, что в его, ныне прославленном, дыр бул щыл и т. д. "больше национального, русского, чем во всей поэзии Пушкина". Может быть, но именно, только "может быть", но может быть – и наоборот. Мне лично это "дыр бул щыл" нравится: что-то лесное, коричневое, корявое, всклокоченное, выскочило и скрипучим голосом "р л эз" выводит, как немазаная дверь. Что-то вроде фигур Коненкова. Но скажете вы: "А нам не нравится", – и я отказываюсь от защиты. По-моему, это подлинное. Вы говорите: "Выходка", – и я опять молчу, вынужден молчать» (Павел Флоренский, У водоразделов мысли).

«…мы никак не можем сочувствовать сведению речи (тоже по примеру итальянских футуристов) к междометиям и бессмысленным сочетаниям звуков прежде всего потому, что эти сочетания букв, кроме того, что они абсолютно «невыразительны», еще и крайне неприятны для слуха» (Валерий Брюсов, Новые течения в русской поэзии. Футуристы).

«Дыр бул щыл точно успокаивает страсти самые расходившиеся» (Велимир Хлебников в письме к Крученых)

«…дыр бул щыл – это то, что случилось с Россией» (Зинаида Гиппиус, проводя параллели между Революцией и авангардным искусством)

«У Вас... в пространствах меж штрихами готова выглянуть та суть, которой соответствуют Ваши новые слова. То, что они вызывают в душе, не навязывая сейчас же узкого значения – ведь так?» (Елена Гуро в письме к Крученых)

 

Алексей Крученых в значимости своего открытия не сомневался и потому всем оппонентам ответил следующее: «Да здравствует заумная поэтическая школа, – давшая новое искусство новой России! Европа, слышишь?!»

 

Справка об авторе

Алексей Елисеевич Крученых (9 (21) февраля 1886 – 17 июня 1968) – советский поэт, художник издатель. С 1912 года примыкает к русским футуристам («Гилея», кубофутуризм). Именно в этот период появляются его наиболее известные произведения: стихотворные сборники «Помада» (1913), «Взорваль» (1913), поэмы «Пустынники», «Пустынница», текст оперы «Победа над солнцем». Кроме этого, Крученых выступает также как теоретик искусства и стиха.

После распада кубофутуризма его литературная деятельность идет на спад: теперь поэт ограничивается, в основном, мемуарами, критическими статьями. Кроме того, Крученых был известным коллекционером-библиофилом, поэтому в трудные годы распродавал часть своих книг (многие из которых были с автографами авторов). Это еще раз указывает на то, что, даже отойдя от основного литературного процесса, поэт всегда «был верен своему прошлому. И это сказывалось во всем. Прошлое во всем – в быту, в воспоминаниях, в сборе книг, рукописей».

Алексей Крученых умер 17 июня 1968 года от воспаления легких.