Борис Чичибабин: я жил на белом свете и даже был поэтом
Столетие со дня рождения Бориса Чичибабина Prosodia отмечает его автобиографическим стихотворением.
Больная черепаха —
ползучая эпоха,
смотри: я — горстка праха,
и разве это плохо?
Я жил на белом свете
и даже был поэтом, —
попавши к миру в сети,
раскаиваюсь в этом.
Давным-давно когда-то
под песни воровские
я в звании солдата
бродяжил по России.
Весь тутошний, как Пушкин
или Василий Теркин,
я слушал клеп кукушкин
и верил птичьим толкам.
Я — жрец лесных религий,
мне труд — одна морока,
по мне, и Петр Великий
не выше скомороха.
Как мало был я добрым
хоть с мамой, хоть с любимой,
за что и бит по ребрам
судьбиной, как дубиной.
В моей дневной одышке,
в моей ночи бессонной
мне вечно снятся вышки
над лагерною зоной.
Не верю в то, что руссы
любили и дерзали.
Одни врали и трусы
живут в моей державе.
В ней от рожденья каждый
железной ложью мечен,
а кто измучен жаждой,
тому напиться нечем.
Вот и моя жаровней
рассыпалась по рощам.
Безлюдно и черно в ней,
как в городе полнощном.
Юродивый, горбатенький,
стучусь по белу свету —
зову народ мой батенькой,
а мне ответа нету.
От вашей лжи и люти
до смерти не избавлен,
не вспоминайте, люди,
что я был Чичибабин.
Уже не быть мне Борькой,
не целоваться с Лилькой,
опохмеляюсь горькой.
Закусываю килькой.
1969
Стихотворение для харьковского поэта Бориса Алексеевича Чичибабина стало своего рода подведением предварительных итогов.
В 1969 году Чичибабину исполнилось 46 лет. У него только что вышла четвертая поэтическая книжка. По цензурным соображения в сборнике отсутствовали важные для поэта стихи, а опубликованные пришлось откорректировать в угоду цензорам. Такие стихи, по признанию самого Чичибабина, было стыдно показывать друзьям.
Я жил на белом свете
и даже был поэтом, —
попавши к миру в сети,
раскаиваюсь в этом.
Другие итоги.
В 1966 году власти закрыли литературную студию, которую Чичибабин вел в харьковском ДК Связи. Последнее занятие студии прошло 9 января 1966 года и было посвящено памяти Бориса Пастернак.
Борис Леонидович не был запрещен, но и не настолько одобряем властями, чтобы любой желающий мог провести вечер его памяти.
Пусть на плечи уже не «кидается век-волкодав», пусть сегодня эпоха – «больная черепаха», но и она может стереть человека, превратив его в горстку праха.
Впрочем, Чичибабин успел попробовать и хватку века-волкодава.
В моей дневной одышке,
в моей ночи бессонной
мне вечно снятся вышки
над лагерною зоной.
В общей сложности в тюрьмах и лагерях поэт провел 5 лет, с 1946 по 1951 годы. Статья 58-10, антисоветская агитация. Вероятной причиной ареста вчерашнего дембеля, а в 1946-ом студента Харьковского университета, стали строки:
Пропечи страну дотла,
Песня-поножовщина,
Чтоб на землю не пришла
Новая ежовщина!
Во время следствия в Бутырской тюрьме Чичибабин написал «Красные помидоры» и «Махорку». В 1960-е годы стихотворения положил на музыку друг Чичибабина Леонид Пугачев, и они широко разошлись по стране. Классика тюремной лирики.
Кончусь, останусь жив ли,-
чем зарастет провал?
В Игоревом Путивле
выгорела трава.
Школьные коридоры -
тихие, не звенят...
Красные помидоры
кушайте без меня.
Как я дожил до прозы
с горькою головой?
Вечером на допросы
водит меня конвой.
Лестницы, коридоры,
хитрые письмена...
Красные помидоры
кушайте без меня.
1946
Не случайно в стихотворении упомянут и Петр Великий.
Я — жрец лесных религий,
мне труд — одна морока,
по мне, и Петр Великий
не выше скомороха.
Петр Первый – для Чичибабина символ бесчеловечной государственной власти. Такие как Петр - угроза маленькому человеку, юродивому, раскольнику, поэту. Такому как Чичибабину. Петр регулярно появляется в стихах Бориса Алексеевича.
Будь проклят, император Петр,
стеливший душу, как солому!
…
Будь проклят, нравственный урод,
ревнитель дел, громада плоти!
А я служу иной заботе,
а ты мне затыкаешь рот.
Будь проклят тот, кто проклял Русь —
сию морозную Элладу!
Руби мне голову в награду
за то, что с ней не покорюсь.
(1972)
Все дела того детины, славе вопреки
я отдам за звук единый пушкинской строки.
Я отдам, да и не глядя, все дела Петра
ради в пушкинской тетради росчерка пера.
(1989)
В иерархии Чичибабина Пушкин стоит куда выше Петра.
Упомянута в стихотворении Чичибабина и «Лилька» - главное обретение поэта конца 60-х. Лилька – это поклонница его таланта Лилия Карась (р.1938). С ней Чичибабин познакомился осенью 1967 года, вскоре она стала его женой.
На сердце красится боль и досада.
Милым лицом твоим весь озарясь,
только с тобою изыйду из ада,
Лиля Карась.
Прелесть примет твоих неуловима.
Ты во спасенье мое родилась.
С верой шепчу твое светлое имя,
Лиля Карась.
«Лильке» Чичибабин посвятил немало стихов, есть среди них и эротические:
Ты в одеждах и то как нагая,
а когда все покровы сняты,
сердце падает, изнемогая,
от звериной твоей красоты.
Но все же главный итог конца 60-х: стихи советского поэта Чичибабина не востребованы читателями.
Юродивый, горбатенький,
стучусь по белу свету —
зову народ мой батенькой,
а мне ответа нету.
В общем, так жить больше нельзя. Да, был поэтом, но обо мне прежнем лучше не вспоминайте. «Уже не быть мне Борькой».
Член Союза советских писателей Чичибабин попрощалтся с читателями. Поэт Чичибабин ушел в подполье, в неподцензурную литературу.. «Уход из дозволенной литературы… был свободным нравственным решением, негромким, но твёрдым отказом от самой возможности фальши», — написал об этом двадцать лет спустя хороший знакомый Чичибабина философ Григорий Померанц.
До 1989 Чичибабин проработал счетоводом в харьковского трамвайно-троллейбусном управлении. Его стихи распространялись только в самиздате или в магнитофонных записях. В 1977 году большая подборка его стихов вышла в русском журнале «Глагол» (США, издательство «Ардис»).
К советским читателям Чичибабин вернулся только в 1989 году – издал за свой счет в Москве книгу «Колокол». Возвращение (но можно сказать, и знакомство) было триумфальным. В 1990 году за «Колокол» Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР. Он побывал в Италии и Израиле. Его хорошо принимала публика – в Москве, Ленинграде, Харькове, Ростове-на-Дону.
Умер Борис Чичибабин 15 декабря 1994 года. Похоронен в Харькове.
ползучая эпоха,
смотри: я — горстка праха,
и разве это плохо?
Я жил на белом свете
и даже был поэтом, —
попавши к миру в сети,
раскаиваюсь в этом.
Давным-давно когда-то
под песни воровские
я в звании солдата
бродяжил по России.
Весь тутошний, как Пушкин
или Василий Теркин,
я слушал клеп кукушкин
и верил птичьим толкам.
Я — жрец лесных религий,
мне труд — одна морока,
по мне, и Петр Великий
не выше скомороха.
Как мало был я добрым
хоть с мамой, хоть с любимой,
за что и бит по ребрам
судьбиной, как дубиной.
В моей дневной одышке,
в моей ночи бессонной
мне вечно снятся вышки
над лагерною зоной.
Не верю в то, что руссы
любили и дерзали.
Одни врали и трусы
живут в моей державе.
В ней от рожденья каждый
железной ложью мечен,
а кто измучен жаждой,
тому напиться нечем.
Вот и моя жаровней
рассыпалась по рощам.
Безлюдно и черно в ней,
как в городе полнощном.
Юродивый, горбатенький,
стучусь по белу свету —
зову народ мой батенькой,
а мне ответа нету.
От вашей лжи и люти
до смерти не избавлен,
не вспоминайте, люди,
что я был Чичибабин.
Уже не быть мне Борькой,
не целоваться с Лилькой,
опохмеляюсь горькой.
Закусываю килькой.
1969
Чем это интересно.
В 1969 году Чичибабину исполнилось 46 лет. У него только что вышла четвертая поэтическая книжка. По цензурным соображения в сборнике отсутствовали важные для поэта стихи, а опубликованные пришлось откорректировать в угоду цензорам. Такие стихи, по признанию самого Чичибабина, было стыдно показывать друзьям.
Я жил на белом свете
и даже был поэтом, —
попавши к миру в сети,
раскаиваюсь в этом.
Другие итоги.
В 1966 году власти закрыли литературную студию, которую Чичибабин вел в харьковском ДК Связи. Последнее занятие студии прошло 9 января 1966 года и было посвящено памяти Бориса Пастернак.
Борис Леонидович не был запрещен, но и не настолько одобряем властями, чтобы любой желающий мог провести вечер его памяти.
Пусть на плечи уже не «кидается век-волкодав», пусть сегодня эпоха – «больная черепаха», но и она может стереть человека, превратив его в горстку праха.
Впрочем, Чичибабин успел попробовать и хватку века-волкодава.
В моей дневной одышке,
в моей ночи бессонной
мне вечно снятся вышки
над лагерною зоной.
В общей сложности в тюрьмах и лагерях поэт провел 5 лет, с 1946 по 1951 годы. Статья 58-10, антисоветская агитация. Вероятной причиной ареста вчерашнего дембеля, а в 1946-ом студента Харьковского университета, стали строки:
Пропечи страну дотла,
Песня-поножовщина,
Чтоб на землю не пришла
Новая ежовщина!
Во время следствия в Бутырской тюрьме Чичибабин написал «Красные помидоры» и «Махорку». В 1960-е годы стихотворения положил на музыку друг Чичибабина Леонид Пугачев, и они широко разошлись по стране. Классика тюремной лирики.
Кончусь, останусь жив ли,-
чем зарастет провал?
В Игоревом Путивле
выгорела трава.
Школьные коридоры -
тихие, не звенят...
Красные помидоры
кушайте без меня.
Как я дожил до прозы
с горькою головой?
Вечером на допросы
водит меня конвой.
Лестницы, коридоры,
хитрые письмена...
Красные помидоры
кушайте без меня.
1946
Не случайно в стихотворении упомянут и Петр Великий.
Я — жрец лесных религий,
мне труд — одна морока,
по мне, и Петр Великий
не выше скомороха.
Петр Первый – для Чичибабина символ бесчеловечной государственной власти. Такие как Петр - угроза маленькому человеку, юродивому, раскольнику, поэту. Такому как Чичибабину. Петр регулярно появляется в стихах Бориса Алексеевича.
Будь проклят, император Петр,
стеливший душу, как солому!
…
Будь проклят, нравственный урод,
ревнитель дел, громада плоти!
А я служу иной заботе,
а ты мне затыкаешь рот.
Будь проклят тот, кто проклял Русь —
сию морозную Элладу!
Руби мне голову в награду
за то, что с ней не покорюсь.
(1972)
Все дела того детины, славе вопреки
я отдам за звук единый пушкинской строки.
Я отдам, да и не глядя, все дела Петра
ради в пушкинской тетради росчерка пера.
(1989)
В иерархии Чичибабина Пушкин стоит куда выше Петра.
Упомянута в стихотворении Чичибабина и «Лилька» - главное обретение поэта конца 60-х. Лилька – это поклонница его таланта Лилия Карась (р.1938). С ней Чичибабин познакомился осенью 1967 года, вскоре она стала его женой.
На сердце красится боль и досада.
Милым лицом твоим весь озарясь,
только с тобою изыйду из ада,
Лиля Карась.
Прелесть примет твоих неуловима.
Ты во спасенье мое родилась.
С верой шепчу твое светлое имя,
Лиля Карась.
«Лильке» Чичибабин посвятил немало стихов, есть среди них и эротические:
Ты в одеждах и то как нагая,
а когда все покровы сняты,
сердце падает, изнемогая,
от звериной твоей красоты.
Но все же главный итог конца 60-х: стихи советского поэта Чичибабина не востребованы читателями.
Юродивый, горбатенький,
стучусь по белу свету —
зову народ мой батенькой,
а мне ответа нету.
В общем, так жить больше нельзя. Да, был поэтом, но обо мне прежнем лучше не вспоминайте. «Уже не быть мне Борькой».
Член Союза советских писателей Чичибабин попрощалтся с читателями. Поэт Чичибабин ушел в подполье, в неподцензурную литературу.. «Уход из дозволенной литературы… был свободным нравственным решением, негромким, но твёрдым отказом от самой возможности фальши», — написал об этом двадцать лет спустя хороший знакомый Чичибабина философ Григорий Померанц.
До 1989 Чичибабин проработал счетоводом в харьковского трамвайно-троллейбусном управлении. Его стихи распространялись только в самиздате или в магнитофонных записях. В 1977 году большая подборка его стихов вышла в русском журнале «Глагол» (США, издательство «Ардис»).
К советским читателям Чичибабин вернулся только в 1989 году – издал за свой счет в Москве книгу «Колокол». Возвращение (но можно сказать, и знакомство) было триумфальным. В 1990 году за «Колокол» Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР. Он побывал в Италии и Израиле. Его хорошо принимала публика – в Москве, Ленинграде, Харькове, Ростове-на-Дону.
Умер Борис Чичибабин 15 декабря 1994 года. Похоронен в Харькове.
Читать по теме:
Венедикт Март: захлопни книгу Марта и откинь!
27 марта исполняется 128 лет со дня рождения Венедикта Марта. Современники называли его «правнуком Вийона» и сравнивали с «проклятыми поэтами». Prosodia обращается к стихотворению «К тебе и от него», в котором поэт-визионер предостерегает «случайных» читателей от знакомства со своими стихами.
Мария Петровых: не даром ты сгорела
26 марта 1908 года родилась Мария Петровых – одна из самых тонких и самобытных поэтесс ХХ века, блестящая переводчица и литературный редактор. При жизни она находилась в стороне от литературного процесса и не была избалована читательским вниманием. К счастью, в настоящее время ситуация меняется. Prosodia вспоминает Марию Петровых стихотворением «Подумай, разве в этом дело…», в котором она размышляет о своей «невольной силе».