Борис Виан: не умирать, а жить

Дезертир

Пишу Вам, Президент,
Хоть и не жду ответа.
Поверьте мне, что это –
Последний аргумент.

Свой призывной листок
Я получаю в среду –
Вы ждете, что поеду
Я тотчас на Восток.

Скажу Вам наперед:
Такого не случится.
Месье! Меня убийцей,
Никто не назовет.

Желанья Вас позлить
Нет у меня, ей богу,
Но выбрал я дорогу
Не умирать, а жить.

Обрыдли беды мне,
Разлуки мне постыли –
Отец давно в могиле,
А братья на войне.

И матери моей
В земле – ну что ей надо?
Плевать ей на снаряды,
Плевать ей на червей.

Случилось – без вины
Сидел я в каземате.
А выпустили — нате:
Ни дома, ни жены.

Ну что же, я готов:
Уйду нагим и босым,
Захлопнув дверь под носом
У проклятых годов.

Едва взойдет заря,
Пойду, как нищий в рвани,
В Провансе и в Бретани
Всем встречным говоря:

– Да будет в мире мир!
Да кончатся проклятья!
Бросайте ружья, братья, –
Скажу я, дезертир.

А если кровь нужна –
Месье, отдайте Вашу,
Ведь Вы за благо наше
Стоите, как стена.

Пустяк меня схватить
Пускай Вас не тревожит:
Я безоружен — может
Полиция палить.


(1954, пер. Михаила Яснова)

Чем это интересно

Это стихотворение вместе с музыкой Виан написал в течение двух дней в феврале 1954 года, в мирной домашней обстановке, при благосклонном внимании своей жены Урсулы Кюблер; между прочим, как раз в феврале этого года они и поженились, хотя познакомились еще в 1950-м.

Урсула была балериной и в начале карьеры танцевала преимущественно в оперных спектаклях (позднее она вошла в состав балетных трупп сначала Мориса Бежара, а затем и Ролана Пети). Не без ее влияния Виан увлекся сочинением либретто. В 1953 году он, в частности, работал над текстами к опере «Снежный рыцарь» на музыку Жоржа Делерю. В ходе этой работы приходилось изучать старинные тексты. Как считает биограф писателя Николь Бертольт, это могло отразиться и в песне «Дезертир», которую допустимо даже отнести к жанру chanson de geste – средневековой жесте или «песне о деяниях», то есть в данном случае – о подвигах. Особых подвигов тут не видно, но и в полном и прямом смысле слова пацифистской песня изначально не была. В исходном варианте последнее четверостишие звучало так:

Si vous me poursuivez,
Prevenez vos gendarmes
Que j'emporte des armes
Et que je sais tirer.

Дословно это означает: «Если вы будете меня преследовать, то сообщите своим жандармам, что я вооружен и умею стрелять». После того как Виан закончил с музыкой (редкий случай, обычно к его текстам музыку писали профессиональные композиторы), он попросил аранжировать мелодию знакомого пианиста Гарольда Берга, общего их с женой знакомого, студента, который аккомпанировал во время балетных репетиций. Исполнить песню согласился только Марсель Мулуджи  и только при условии, что концовка будет изменена. Он не только разоружил героя, но и обращение к президенту повсюду заменил словами «Messieurs qu'on nomme grands» (буквально «Господа, которых назначают великими» или попросту «Месье большие дяди»). Мулуджи включил песню в свою концертную программу 7 мая 1954 года.

В этот день закончилась Индокитайская война – капитуляцией французского гарнизона после сражения за Дьенбьенфу. Такое совпадение сразу привлекло к себе внимание и публики, и властей. С начала 1955 года Виан и сам взялся исполнять «Дезертира». Тот хоть и остался безоружным, но обращался теперь все-таки напрямую к президенту республики. В результате дело кончилось скандалом и цензурным запретом на исполнение песни на радио как антипатриотической, тем более что уже 1 ноября 1954 года началась новая для Франции война (в Алжире), и боевой дух солдат следовало всемерно повышать.

Запрет продержался вплоть до 1962 года. Но еще раньше, в 1960-м, уже в разгар войны во Вьетнаме, песню исполнило трио Peter, Paul and Mary  (опять с обращением к большим дядям), а затем и Джоан Баэз (к президенту). Спустя еще 30 лет, на сей раз во время войны в Персидском заливе, «Дезертир» с триумфом вернулся, и с тех пор песня окончательно стала пацифистским гимном.




Тем не менее пацифизм и дезертирство Виана были гораздо шире. Они вполне оформились еще до написания песни, в романе «Пена дней», написанном в 1946 году, сразу после окончания Второй мировой. Виктор Ерофеев в эссе «Борис Виан и "мерцающая эстетика"» замечает, что это было «явно не время писать о проникновенной любви двух очаровательных существ, Колена и Хлои… Европа лежала в руинах. Послепобедная эйфория быстро сменялась тревогой и горечью. Европейская интеллигенция стремилась осмыслить причины происшедшей катастрофы и не допустить новой. <...>Виан… совершенно очевидно пошел против течения».

Армия ему никогда не грозила: перенесенная в детстве ангина дала тяжелые осложнения на сердце, а после добавилась еще и аортальная недостаточность. Гораздо важнее, что Виан дезертировал из упорядоченного, холодного и логичного мира взрослых в мерцание пародии и абсурда, не исключающих, однако, красивой жизни и гастрономических удовольствий, а также счастья и вечной молодости.

Чтобы платить за лечение смертельно больной Хлои, Колен устраивается на работу в оборонке: он выращивает винтовочные стволы, из которых почему-то упорно вырастают белые розы. Ерофеев резюмирует: «Пацифизм Колена заключен, таким образом, в самой его натуре… направлен по всем без исключения азимутам и не различает противников...» Писатель уверен, что и песня «Дезертир» тоже происходит от этого корня. Пожалуй, так оно и есть, но и версия Николь Бертольт относительно простой стилизации под chanson de geste тоже выглядит не беспочвенной. В конце концов, эстетика Виана на то и мерцающая, чтобы сохранять за собой эту принципиальную двусмысленность, а что кто-то всегда норовит выбрать однозначность – в форме пацифистского гимна или антипатриотического выпада – это уже совсем другая история.

Справка об авторе

Борис Виан родился 10 марта 1920 года в парижском предместье Виль-д’Аврэ в состоятельной семье. Его отец Поль Виан жил на доходы от фабрики по производству бронзовых художественных изделий. Он переводил с нескольких языков, сам немного писал стихи, увлекался спортом. Мать, Ивонна Вольдемар-Равене, происходила из семьи, владевшей несколькими нефтяными скважинами в Баку, и тоже была богата. Она увлекалась музыкой, играла на фортепиано и арфе, и будущий писатель был назван Борисом в честь оперы Модеста Мусоргского «Борис Годунов».

В 1921 году Вианы поселились на вилле «Ла Фоветт», и она сразу стала культурным центром Виль-д’Аврэ. В 1929 году Великая Депрессия несколько подорвала благосостояние семьи – виллу даже некоторое время сдавали внаем, а отец пошел работать, но настоящей нужды семья все-таки не знала. Главной проблемой было больное сердце Бориса, но он с юных лет привык не обращать на это внимания, просто принял как факт и торопился жить. В 1939 году он поступил в Центральную школу («Эколь Сантраль») в Париже – один из лучших технических университетов в стране. Еще во время учебы, в мае 1941 года, женился на Мишель Леглиз. Они все словно бы не замечали немецкой оккупации. Жили в «Ла Фоветт», устраивали вечеринки.

Получив диплом инженера в июле в 1942-го, Борис устроился на работу в компанию, которая занималась оптимизацией и стандартизацией формы предметов быта и бытовой техники. Работа отнимала не много времени, и основным занятием была музыка: джаз, игра на трубе в собственном ансамбле. Кроме того, Виан начал писать стихи. Самые первые к 1944 году были собраны в книгу «Сто сонетов». Как и последняя книга «Я предпочел бы не умирать», она была опубликована посмертно. При жизни вышли только две сборника: «Дайджест Барнума» (1948) и «Кантилены в желе» (1949).

Проза пришла почти случайно: Мишель заболела и попросила мужа сочинить для нее какую-нибудь историю. В итоге на свет появилась «Волшебная сказка для не вполне взрослых» – первый из одиннадцати роман писателя, правда, так и не законченный. В 1944 году забравшиеся в дом грабители застрелили отца, Поля Виана. Виллу продали. Перед отъездом с женой в Париж Борис заперся в бальной зале «Ла Фоветт» и сыграл прощальное соло на трубе.

В феврале 1946-го Виан устроился на работу в Государственное управление бумажной промышленности. Здесь в марте он начал (и в мае того же года закончил) роман «Пена дней». Виан надеялся получить за нее премию «Плеяда», учрежденную издательством «Галлимар» для начинающих писателей, но приз достался другому автору. Тем не менее «Галлимар» выпустил этот роман в 1947 году. Тогда он не сделал сенсации, хотя и привел в восторг многих известных литераторов. Виан познакомился с Симоной да Бовуар, начал сотрудничать с журналом Les Temps Modernes, основанным Жаном-Полем Сартром, к которому потом ушла Мишель Леглиз.

В том же 1946 году родился один из более чем 20 гетеронимов Виана, американец Вернон Салливан. Под этим именем писатель издал четыре романа. Самым успешным стал первый, «Я приду плюнуть на ваши могилы»: его тираж до сих пор превышает суммарный тираж других произведений Виана.

Вокруг романа разгорелся скандал. Писателя обвиняли в нарушении общественной нравственности, а также закона о семье и браке. Вызывали в суд. Желая доказать, что он – всего лишь переводчик Салливана, Виан перевел свое творение на английский и опубликовал под видом оригинала.

29 апреля 1947 года преступник задушил в гостинице девушку. На кровати был обнаружен экземпляр романа «Я приду плюнуть на ваши могилы», раскрытый на странице с описанием похожего убийства. Это усугубило дело. Разбирательство закончилось только в 1953 году: Виана приговорили к двум неделям заключения и тут же объявили о помиловании.

По словам Виктора Ерофеева, писатель «не подозревал, что с литературой так не шутят и что она мстит подобным шутникам». Как бы то ни было, Борис Виан умер 23 июня 1959 года на премьере триллера, снятого по этому злосчастному роману.