Булат Окуджава: мы с тобою, Володя, почти молодые

Песенка о Сокольниках

                              Владимиру Максимову


По Сокольникам листья летят золотые,
А за Яузою лето летит.
Мы с тобою, Володя, почти молодые –
Нам и старость в глаза не глядит.

Ну давай, как в канун годового отчёта,
Не подумав заняться другим:
Мы положим на стол канцелярские счёты –
И ударим по струнам тугим.

И разлукой, и кровью, и хлебом мякинным,
И победой вспомянем войну:
Пять печальных костяшек налево откинем,
А счастливую - только одну.

Всё припомним, учтём и сочтём, и, конечно,
Непохожи на сказку и бред,
Побегут под рукой за колечком колечко
Цвета радостей наших и бед.

Ах, потери, потери! - с кого мы их спросим?
Потому, разобравшись во всём,
Три печальных костяшки налево отбросим,
Две весёлых направо снесём.

По Сокольникам сумерки сыплются синие,
И домишки старинные спят...
Навсегда нам с тобою, Володя Максимов,
Каждый шорох за окнами свят.

Навсегда-навсегда - меж ночами и днями,
Меж высокой судьбой и жильём –
Мы вросли, словно старые сосны, корнями
В землю ту, на которой живём.

1964

Чем это интересно

День рождения Владимира Емельяновича Максимова мы могли бы отметить и его собственным стихотворением: он начинал как поэт.  Впервые стихи «колхозника сельхозартели "Красная Звезда"» - так подписывался Максимов – были опубликованы в краснодарской газете «Советская Кубань». В 1956 году в Черкесске вышел его сборники «Поколение на часах. Стихи».

 Об этом периоде в жизни Максимов вспоминал: «я уже успел издать две книги безобразно гнусных просоветских стихов... Это было тоже типично для нас - не то чтобы ложь. Просто было такое представление, что в литературе вот так надо».

Максимов родился в Москве в семье рабочего салицилового завода, в Сокольниках.

В одном из интервью писатель рассказывал: «Настоящие мои фамилия и имя - Лев Алексеевич Самсонов. А это все я получил уже в детдоме. Потом это было узаконено. С тех пор я и живу под этим именем. Без отца остался очень рано. Мать моя простая работница. Социальная жизнь наша была очень тяжелой. Я много читал. И вот, я говорю, читал Горького, который на меня произвел тогда очень большое впечатление. Это в двенадцать-тринадцать лет, в четырнадцать. И я решил изменить свою жизнь сам. Поискать счастья. И уехал на юг.

Бродил там по Закавказью, занимался всем: пас скот, был просто грузчиком, работал у косарей. Затем в Средней Азии был в нескольких колониях. Бежал... Я просидел очень немного: в детской колонии, конечно, - восемь месяцев; затем - шесть месяцев в больнице - и был освобожден. И уже стал жить нормально, завербовался на Север. Работал на Таймыре в поисковой экспедиции. Затем - заведующим клубом в Игарке. Это знаменитый порт такой есть на Севере. Заведующим клубом речников. Занимался художественной самодеятельностью, постановками всяких пьес. А затем оттуда уехал, но уже на Кубань".

В самом конце 50-х Максимов вернулся в Москву, начал писать для «Литературки».

В "Литературной газете" Максимов познакомился с Наумом Коржавиным и Булатом Окуджавой, только что приехавшим в столицу и Калуги. Окуджава уже заведующий отделом поэзии "Литературной газеты". Максимов вспоминал: «И там у него я очень много получил. Мне наконец-то стала попадать в руки настоящая литература. И западная литература. Вот это была школа».

Известность начинающему писателю принесла его повесть «Мы обживаем землю» опубликованная в альманахе «Тарусские страницы» в 1961 году.
Альманах вышел по инициативе тогдашнего сотрудника Калужского книжного издательства Николая Панченко, предложившего включить туда лучшие произведения, не принятые центральными журналами и издательствами. Фактически подготовил книгу Константин Паустовский при участии Панченко, Оттена, Владимира Кобликова и Аркадия Штейнберга. Ответственность за выход сборника взял на себя секретарь обкома по идеологии Алексей Сургаков, разрешивший не пропускать тексты через московскую цензуру.

Как вспоминал Максимов, его публикация в «Тарусских страницах состоялась благодаря новым московским знакомым «К Паустовскому меня привезли все эти ребята из "Литературной газеты": Булат Окуджава, Наум Коржавин, Станислав Рассадин… То есть туда поехала целая компания. И я тоже дал Паустовскому рукописи».

В единственном вышедшем номере «Тарусских страниц» под одной обложкой были собраны стихи и проза Марины Цветаевой, стихи Слуцкого, Заболоцкого, Коржавина, Самойлова, Владимира Корнилова, проза Булата Окуджавы, Константина Паустовского, Надежды Мандельштам, Юрия Казакова и других.

Окуджава стал ближайшим другом Максимова. С 1959 по конец 60-х год они были неразлучны. Нагибин 3 октября 1969 года записал в своем дневнике: «Позавчера выступал в Доме журналистов. Неожиданно приехал Булат Окуджава с невменяемым В. Максимовым».

«Песенка о Сокольниках» - стихотворение о схожести судеб Окуджавы и Максимова.

По Сокольникам сумерки сыплются синие,
И домишки старинные спят...
Навсегда нам с тобою, Володя Максимов,
Каждый шорох за окнами свят.

Навсегда-навсегда - меж ночами и днями,
Меж высокой судьбой и жильём –
Мы вросли, словно старые сосны, корнями
В землю ту, на которой живём.

Так тогда казалось.

Однако романы Максимова «Карантин» и «Семь дней творения» не были приняты ни в одном официальном издательстве. Более того, в 1973 году писатель был помещен в психиатрическую больницу, а в 74 году эмигрировал во Францию. Там Максимов основал ежеквартальный литературный, политический и религиозный журнал «Континент», главным редактором которого оставался до 1992 года.

«Континент» стал ведущим изданием «третьей волны» русской эмиграции.

Здесь печатались Солженицын и Бродский, Лимонов и Довлатов, Аксенов и Вен. Ерофеев, многие другие – советские и антисоветские – писатели. Могла, например, появиться рецензия на роман Окуджавы «Путешествие дилетантов».

В 1995 году на вопрос о сотрудничестве с «Континентом» Окуджава ответил так: « Я не сотрудничал с «Континентом» - я дружил с Максимовым. Ещё до «Континента» у нас была 40-летняя дружба, но потом она оборвалась... Мне стало отвратительным его желание всех облить грязью».

В тоже время Окуджава говорил: «Этот человек — моя болезнь, я не могу отречься от него».

Двух писателей-антикоммунистов поссорила политика.

Окуджава, скорее, поддержал Ельцина (при всех оговорках). Максимов в 1992—1995 годах регулярно публиковал в газете «Правда» очерки, в которых критиковал реформы Ельцина. После расстрела Белого дома Максимов предложилБорису Николаевичу уйти в отставку.

Кстати, знакомый Максимова, парижский корреспондент «Комсомолки» Николай Долгополов писал: «главными надеждами были для него теперь (начало 90-х – Prosodia) врач-офтальмолог Святослав Федоров и экономист Григорий Явлинский. Видел в них не говорунов, не политиков, а практиков. Об остальных отзывался в лучшем случае сугубо сдержанно. Терпеть не мог Ельцина, все время говоря, что "опять не на того мы поставили".

Обсудить нюансы новой российской политической системы Окуджава и Максимов не успели: Владимир Емельянович умер 26 марта 1995 года. Булат Шалвович ушёл из жизни 12 июня 1997 года. Общим в их судьбе стало место смерти – Франция.

В Википедии в статье о Максимове помещен фрагмент групповой фотографии – Гладилин, Окуджава, Максимов, Некрасов. Париж, 1978 год. Все кроме Максимова «обрезаны». От Окуджавы осталась только левая рука, обнимающая друга.