Даниил Андреев: он принял рок империи морозной
116-ю годовщину со дня рождения автора «Розы мира» Prosodia отмечает его стихотворением «Грибоедов». Андреев размышляет о взаимоотношениях поэта и власти.

Грибоедов
Бряцающий напев железных строф Корана
Он слышал над собой сквозь топот тысяч ног...
Толпа влачила труп по рынкам Тегерана,
И щебень мостовых лицо язвил и жег.
Трещало полотно, сукно рвалось и мокло,
Влачилось клочьями, тащилось бахромой...
Давно уж по глазам очков разбитых стекла
Скользнули, полоснув сознанье вечной тьмой.
— Алла! О, энталь-хакк! — Раскатами гремели
Хвалы, глумленье, вой — Алла! Алла! Алла!..
...Он брошенный лежал во рву у цитадели,
Он слушал тихий свист вороньего крыла...
О, если б этот звук, воззвав к последним силам,
Равнину снежную напомнил бы ему,
Усадьбу, старый дом, беседу с другом милым
И парка белого мохнатую кайму.
Но если шелест крыл, щемящей каплей яда
Сознанье отравив, напомнит о другом:
Крик воронья на льду, гранит Петрова града,
В морозном воздухе — салютов праздный гром, —
Быть может, в этот час он понял — слишком поздно, —
Что семя гибели он сам в себе растил,
Что сам он принял рок империи морозной:
Настиг его он здесь, но там — поработил.
Его, избранника надежды и свободы,
Чей пламень рос и креп над всероссийским сном,
Его, зажженного самой Душой Народа,
Как горькая свеча на клиросе земном.
Смерть утолила всё. За раной гаснет рана,
Чуть грезятся еще снега родных равнин...
Закат воспламенил мечети Тегерана,
И в вышине запел о Боге муэдзин.
1936
Чем это интересно.
30 января 1829 года в Тегеране многотысячная толпа религиозных фанатиков разгромила российское посольство в Персии. Было убито порядка 50 сотрудников посольства и 80 жителей Тегерана.Среди убитых был и известный российский дипломат и драматург Александр Грибоедов. Его тело было настолько изуродовано, что его опознали только по следу на кисти левой руки, полученному на дуэли.
Пушкин в «Путешествии в Арзрум» писал: «Не думал я встретить уже когда-нибудь нашего Грибоедова! Я расстался с ним в прошлом году, в Петербурге, перед отъездом его в Персию. Он был печален, и имел странные предчувствия. Я было хотел его успокоить, он мне сказал: «Вы не знаете этих людей! Вы увидите, что дело дойдет до ножей!». Он полагал, что причиною кровопролития будет смерть шаха и междоусобица его семидесяти сыновей. Но престарелый шах еще жив, а пророческие слова Грибоедова сбылись. Он погиб под кинжалами персиян, жертвой невежества и вероломства. Обезображенный труп его, бывший три дня игралищем тегеранской черни, узнан был только по руке, некогда простреленной пистолетною пулею».
Беспорядки произошли в первую годовщину подписания Туркманчайского договора, согласно которому к России отходили территории Восточной Армении - Эриванское и Нахичеванское ханства. Также Персия обязалась не препятствовать переселению армян в Россию. Кроме того на Персию налагалась контрибуция в 20 млн рублей серебром.
Грибоедов принимал активное участие в разработке ключевых условий Туркманчайского договора. Командующий русскими войсками Иван Паскевич писал Николаю I: «Ему (Грибоедову – Prosodia) я обязан мыслью не приступать к заключению трактата прежде получения вперед части денег, и последствия доказали, что без сего долго бы мы не достигли в деле сем желаемого успеха».
Историки уверяют, что Пушкин все выдумал, а гроб Грибоедова переправили в Тифлис с воинскими почестями. Впрочем, не вижу противоречия между пушкинской и официальной версией.
Даниил Андреев, как мы видим, верит Пушкину: «Толпа влачила труп по рынкам Тегерана», «...Он брошенный лежал во рву у цитадели».
Культуролог Григорий Померанц в работе «Тюремная лирика Даниила Андреева» (1991) писал о «Грибоедове» так: «Здесь уже все элементы будущей андреевской историософии: Душа Народа (впоследствии Навна) в плену у демона великодержавной государственности. В 1942 г., в осажденном Ленинграде (Андреев вошёл в блокадный Ленинград в составе 196-й Краснознаменной стрелковой дивизии по льду Ладожского озера - Prosodia), Андреев воочию увидит этого демона и услышит его имя: уицраор. И потеряет сознание от ужаса и отвращения. Но уже в 1936-м он знает, что поэт не должен служить государству. Ни советскому, как Маяковский, ни царскому, как Грибоедов. Что великодержавное государство демонично».
К 1936 году второй сын знаменитого русского писателя Леонида Николаевича Андреева уже испытал два важных для него мистических переживания (сам он назвал их “метаисторическим озарением”). , Андреев в «Розе мира» писал, что в результате таких переживаний «синтетически охватываются одновременно целые эпохи, целый — если можно так выразиться — метаисторический космос этих эпох с великими борющимися в нем началами”.
Всемирная истории виделась Андрееву как единый мистический поток.
Свой личный путь Даниил Андреев описал в стихотворении «Ты осужден…».
Ты осужден. Конец. Национальный рок
Тебя недаром гнал в повапленный острог.
Сгниешь, как падаль, тут: ни взор, ни крик, ни стон
Не проползут, змеясь, на волю сквозь бетон.
Но тем, кто говорит, что ты лишь раб, не верь.
В себе самом найди спасительную дверь.
Сквозь круг безмолвия, как сквозь глухой редут,
На берег ветряный ступени приведут.
Там волны вольные! — Отчаль же! Правь! Спеши!
И кто найдет тебя в морях твоей души?...
Первый вариант стихотворения появился в 1935 годe, а закончил (уточнил) он его в 1950-е годы, уже в тюрьме. 23 апреля 1947 года Андреева арестовали по 58-й статье. Причиной стал роман «Странники ночи» о духовных исканиях послереволюционной интеллигенции. Один из героев романа по фамилии Серпуховский был антикоммунистом.
Андреев был приговорен к двадцати пяти года заключения во Владимирском централе. Все ранее написанное поэтом, включая роман, над которым автор работал десять лет, было изъято и уничтожено. Любопытно, что обвинения были предъявлены на основе диалогов литературных героев, самих персонажей следователи рассматривали как реальных людей.
В лагерь отправилась и супруга Данила Леонидовича – Алла.
В тюрьме Андреев провел 10 лет.
“Как могу я не преклониться с благодарностью перед судьбой, приведшей меня на целое десятилетие в те условия, которые проклинаются почти всеми, их испытавшими, и которые были не вполне легки и для меня, но которые вместе с тем послужили могучим средством к приоткрытию духовных органов моего существа? Именно в тюрьме, с ее изоляцией от внешнего мира, с ее неограниченным досугом, с ее полутора тысячами ночей, проведенных мною в бодрствовании, лежа на койке, среди спящих товарищей — именно в тюрьме начался для меня новый этап метаисторического и трансфизического познания. Часы метаисторического озарения участились. Длинные ряды ночей превратились в сплошное созерцание и осмысление. Глубинная память стала посылать в сознание все более и более отчетливые образы, озарявшие новым смыслом и события моей личной жизни, и события истории и современности. (…) я имел (…) великое счастие бесед с некоторыми из давно ушедших от нас и ныне пребывающих в Синклите России. К совершенно потрясающим переживаниям их реальной близости я почти не смею прикоснуться пером. Не смею назвать и имена их, но близость каждого из них окрашивалась в неповторимо индивидуальный тон чувств. Встречи случались и днем, в людной тюремной камере, и мне приходилось ложиться на койку, лицом к стене, чтобы скрыть поток слез захватывающего счастья. (…) Во многом могу усомниться, ко многому во внутренней жизни отнестись с подозрением в его подлинности, но не к этим встречам”
Свои беседы с людьми, пребывающими в Синклите России, Андреев описал в самом известном своем сочинении «Роза мира» (закончил в 1958 году).
12 февраля 1958 года инвалид второй группы Андреев написал письмо в ЦК КПСС, в котором просил ознакомиться с прилагаемыми поэтическими произведениями: «Жить, не разговаривая с людьми и скрывая буквально от всех своё творчество — не только тяжело, но и невыносимо».
19 октября 1958 года Андреев написал своё последнее стихотворение, в котором просит Бога о спасении своих рукописей.
Когда-то раньше, в расцвете сил,
Десятилетий я в дар просил,
Чтоб изваять мне из косных руд
Во имя Божье мой лучший труд.
С недугом бился я на краю
И вот умерил мольбу свою:
Продлить мне силы хоть на года
Во имя избранного труда!
Но рос недуг мой, я гас и чах,
И стал молиться о мелочах:
Закончить эту иль ту главу,
Пока не брошен я в пасть ко льву.
Но оказалось: до стран теней
Мне остаётся десяток дней:
Лишь на три четверти кончен труд,
И мирно главы в столе уснут.
Хранить их будет, всегда верна,
Моя подруга, моя жена.
Но как бессилен в наш грозный век
Один заброшенный человек!
Ты просьб не выполнил. Не ропщу:
Умеет Тёмный вращать пращу
И — камень в сердце. Но хоть потом
Направь хранителей в горький дом:
К листам неконченых, бедных книг
Там враг исконный уже приник:
Спаси их, Господи! Спрячь, храни,
Дай им увидеть другие дни.
Мольба вторая — на случай тот,
Коль предназначен мне свет высот:
Позволь подать мне хоть знак во мгле
Моей возлюбленной на земле.
Молитва третья: коль суждено
Мне воплощенье ещё одно,
Дай мне родиться в такой стране,
В такое время, когда волне
Богосотворчеств и прав души
Не смеет Тёмный сказать: Глуши!
Дай нам обоим, жене и мне,
Земли коснуться в такой стране,
Где строют храмы, и весь народ
К Тебе восходит из рода в род
30 марта 1959 года Даниил Андреев умер, так и не опубликовав ни единой строчки. Но молитва была услышана… Алла Андреева сохранила, а в конце XX века опубликовала основные работы мужа.
Читать по теме:
Елена Нестерова: я полуеврейка и полуказачка
13 июня 1938 года в Ростове-на-Дону родилась Елена Нестерова. Prosodia вспоминает поэтессу автобиографическим стихотворением
Даниил Ратгауз: в нашей жизни краткой
6 июня 1937 года ушел из жизни Даниил Ратгауз. Prosоdia вспоминает поэта стихотворением о бренности человека.