Давид Бурлюк: я мире сонном странный метеор

Самоопределение

Я мире сонном странном метеор

Мой свет в твоих зрачках – самосознанье

Я пронесусь над льдами гор

И навсегда взорвусь изгнанье.

При пламени ума ты сможешь прочитать

Загадки надписи в пещерах исполинов:

Понять кто был отец и мать

Что вызвали для жизни сплина.

Я мире этом странный метеор

Скользну в умах, чтобы навек исчезнуть

Чтобы затем, с тех пор

Смотрели звери в тягостную бездну…

Смотрели, вспоминая чудосвет

Причуды тени на земных предметах

Как я носил разбрызганный жилет

И жил в стихах рифмованных приметах.

(1930)

Чем это интересно

Скажем сразу: конечно, Давид Бурлюк лукавит, когда пишет о том, «чтобы навек исчезнуть». Никуда и никогда он исчезать не собирался. Бурлюк всегда руководствовался, по выражению его биографа Евгения Деменка, «инстинктом эстетического самосохранения». И ему действительно удалось «самосохраниться»: кисти Бурлюка принадлежат около 20 000 картин, а его архив поистине огромен (стихи, проза, мемуары, письма).

«Самоопределение» написано в эмиграции: Бурлюк с семьей живет в Америке, не перестает писать – и стихи, и картины – даже несмотря на тяжелое поначалу финансовое положение. Это потом его картины будут продаваться «не меньше, чем за 500 долларов».

«Я мире сонном странном метеор», «Я мире этом странный метеор» – в этих строчках тоже заметно какое-то кокетство. «Живи быстро, умри молодым» – это не про Бурлюка. Он любил искусство в себе и себя в искусстве и наверняка был бы очень расстроен, если бы его имя стало только короткой вспышкой в истории. Подобные заявления поэта – лишь легкое лукавство, а не вычурная поза. И в конце стихотворения оно рассеивается за счет некоего противоречия: если поэт «навек исчезает», то почему потомки будут вспоминать «разбрызганный жилет» (яркая особенность стиля Бурлюка эпохи футуризма) и его «рифмованные стихи»?

Частично Бурлюк все-таки «исчез»: согласно завещанию, его прах был развеян над Атлантическим океаном. Но ведь это мелочь в сравнении с его «неисчезающим» искусством.

Справка об авторе

Давид Давидович Бурлюк родился 9 (21) июля 1882 года на хуторе Семиротовщина Харьковской губернии. Сестра поэта, Людмила Бурлюк, писала о том, что их предки «были выходцы из Крыма, потомки хана Батыя». Впрочем, есть вероятность, что эта версия – еще одна попытка Бурлюка увековечить свое имя.

У Бурлюка было несколько братьев и сестер: Людмила, Марианна, Надежда, Николай и Владимир. Все они так или иначе связаны с миром искусства (живопись, поэзия). Родители всегда поддерживали детей во всех начинаниях и часто помогали материально (учеба – в том числе и за границей, организация первых выставок).

Давид Бурлюк начинал как художник: он учился в Казанском и Одесском художественных училищах, затем на полтора года уехал в Германию и поступил в Мюнхенскую академию. При этом до Мюнхена Бурлюк не смог поступить в Императорскую Академию художеств в России.

Вернувшись на родину, переполненный художественными впечатлениями Бурлюк развернул активную выставочную деятельность. К примеру, знаменитая выставка «Венок-Стефанос», которая стала, по мнению биографа поэта Евгения Деменка, «точкой отсчета для всего русского авангарда», была открыта в Москве в 1907 году. И в Москве, и в Петербурге Бурлюк знакомится с представителями творческой элиты – и «официально» признанной, и той, которая вскоре прорвется к вершинам со своим искусством будущего.

Бурлюк развивается не только как художник, но и как поэт. Уже в 1910 году выходит знаменитый сборник «Садок Судей», напечатанный на обоях. В нем были опубликованы стихи Василия Каменского, Велимира Хлебникова, Елены Гуро и др. Стоит отметить, что Бурлюк всегда стремился окружить себя новыми талантами, и во многом благодаря этому была организована группа футуристов «Гилея» (1911). Так что поэт не без основания называл себя «отцом русского футуризма». В 1912 году вышел знаменитый манифест футуристов «Пощечина общественному вкусу». Выставки, сборники, перфомансы будетлян-кубофутуристов неизменно вызывали активный отклик – и среди читателей / зрителей, и среди критиков. С 1915 года начались разговоры о том, что футуризм «умер». Сами футуристы на эти заявления реагировали с присущей им иронией. Продолжали выходить сборник и газеты, проходили вечера в известных поэтических кафе. Бурлюк доводил историю течения до 1918 года: «17 и 18-й годы были расцветом течения. После 1918 года начался период эпигонов футуризма но всюду и везде видны следы влияний тех новых слов, приемов и манер, что были вымышлены когда-то футуризмом…»

В 1920 году Бурлюк с семьей переезжает в Японию, а в 1922-м – в США. Поводов для эмиграции у поэта было несколько: Гражданская война, боязнь преследований со стороны советской власти, неумение вписываться в обозначенные жесткие рамки… Поэт несколько раз приезжал в СССР – в 1956 и 1965 годах. Встречался с давними знакомыми, иногда проводил творческие вечера. Но былой славы уже, конечно, не обрел.

Давид Давидович Бурлюк умер 15 января 1967 года на острове Лонг-Айленд (США), пережив почти всех своих «детей»-футуристов.