Игорь Бахтерев: почесать долотом

20 февраля 1996 года ушел из жизни поэт-обэриут, драматург и прозаик Игорь Бахтерев. Prosodia вспоминает поэта его стихотворением «Натюрея». Оно демонстрирует не только текучесть времени, но и непрерывность авангардной традиции в русской поэзии.

Рыбкин Павел

фотография Игорь Бахтерев | Просодия

Натюрея

 

пол паркетный словно квадратный

зелёные фиалки на небосклоне.

в лоне ящика комода

вам возможно

не удобно

не угодно

не комодно

но зато

модно это

складно то

без канатов и крюков

в склепе гродном

опустить заодно

горлодёра

гренадёра без щеки

при усах и при ушах

за другую

без прыща

почесать долотом

кнопу

скопу

за лондо колондоп

заглотить толокно

цику скоку

или оку полизать

золотую киноварь

гоп хоп

на извозчике скакал

флейты маленький футляр

пики воткнуты

заодно дни бездна

сотканы.

день проходит круговой

тает ночь

убегает утра мёд

на паркетах тает лёд

стулья рой

в небе сизом

пахарь синий при часах

он карета

шарабан без часов

объявился по часам на мостках

стрелки делают налёт

птичьим лётом на часы

и на цыфры на часах

как солдат на часах

сидит дама на часах.

Тёща рачьими клещами

ухватила цвет скатёрки

в коридоре на запоре

поль де пух

гроб да вык.

не потух Птоломей

волосатый и дощатый.

Нет ни дева

прелый дух – пель де пык

оробел кавалер

и упырь без носок

в монастырь

накатил прикатил

в мире холо

дв море ночь

меер веер – кольд и гольд

одинокий у подмостков

сев реб тень вихр

Всеволод птогенез.

Тут лохматый господин

молодого обредил

к даме на часы подсел

и подумал:

э–с–е–р–к–а

кавалер

и галантен

и смел...

Вензель папы

даме дом

бой испорчен –

пять часов.

(1926, ред. 1991)



Чем это интересно

 

В «Путеводителе по ОБЭРИУ...», составленном для популярного просветительского проекта «Арзамас» Светланой Маслинской, Игорь Бахтерев назван «певцом комода». Если кликнуть по иконке рядом с этим несколько неожиданным определением, то можно прочитать проясняющий дело фрагмент из «Натюреи». Он дается без какой-либо атрибуции и не вполне совпадает с текстом приведенного выше стихотворения, взятого с сайта  издательства «Гилея»: там стихи цитируются по изданию: Бахтерев И. Обэриутские сочинения: В 2-х т. / Сост. и примеч. М. Евзлина. Т. 1. Стихотворения и поэмы. М.: Гилея, 2013 (серия Real Hylaea).

 

Менее всего хотелось бы делать критические замечания всемерно уважаемому «Арзамасу», тем более на фоне того, что и «Обэриутские сочинения», например, в рецензии Юлии Валиевой «Чей это Бахтерев?», были подвергнуты некоторой критике по части публикаторского подхода. Определение «певец комода» неплохо встраивается как минимум в общую характеристику Игоря Бахтерева, данную там же, на сайте «Арзамаса», и заканчивающуюся почти стихами:

 

Любил собак.

Певец комода. 

Умер в 1996 году.

 

Если разобраться, такая характеристика созвучна и стихам самого Бахтерева. Покажем это на примере «Натюреи», раз уж комод оттуда.

 

Сначала (вернее, после прочтения) поражает больше всего датировка: 1926 год, редакция 1991-го. Неужели поэт работал над стихотворением почти 65 лет? То есть начал еще за год до рождения ОБЭРИУ, а закончил примерно с распадом СССР?

 

Так и есть, причем с определенного момента работа стала постоянной. Ранние редакции своих авангардных стихов Бахтерев начал восстанавливать в 1948 году. По мнению Ю. Валиевой, его вдохновили на такой шаг знакомство с Анной Ахматовой в Ташкенте, во время эвакуации, юбилейный вечер памяти Велимира Хлебникова и, главным образом, возвращение к поэзии (после сталинских лагерей) соратника по ОБЭРИУ Николая Заболоцкого. Затем это восстановление превратилось в переписывание.

 

Новый толчок процессу дали знакомство с неподцензурными ленинградскими поэтами в 1970-е, домашние чтения, например, у Константина Кузьминского, первая публикация на Западе в 1978-м (в составе ст. И. Левина «The Fifth Meaning of the Motor-Car (Malevich and the Oberiuty)»  ж. «Soviet Union / Union Sovietique», США), затем в антологии «У Голубой лагуны». В 1980-е Игорь Владимирович сблизился с поэтами-трансфутуристами – Сергеем Сигеем и Ры Никоновой. Последовали новые чтения, публикации в журнале «Транспонанс». 

 

Бахтерев не просто создавал разные варианты текстов, менял заголовки, ставил под стихами открытые даты («1934 и далее»). Эти и другие изменения он порой вносил, заклеивая фрагменты текста кусочками разноцветной бумаги и вписывая что нужно уже поверх них. Рождалось нечто принципиально новое, на стыке поэзии и графики с аппликацией. Время становилось осязаемо текучим. Сергей Сигей полагал, что Бахтереву было важнее показать даже не эту текучесть, а неизменность самого процесса изменений и, как указывается в «Истоках поэтики ОБЭРИУ», «непредсказуемый, безответный смысл вопроса о Времени». Эта безответность со всей прямотой заявлена в еще одном бахтеревском стихотворении «Два разговора»

 

Утренний разговор:


Я спросила:

– Сколько время?

Он ответил:

– Белый стол.


И вечерний разговор:

– Ты Бога на девяти ногах

Утробу с числами раскрой

И покажи предсмертный час

Деревянной головой.

 

Ответ:

– Я не стану говорить

Потому что я сильнее

Потому что я милее

Потому что я фонарь

Потому что я кунарь

Потому что потому что потому что по…

Постепенно разговор заканчивается,


Знаки препинания у Бахтерева – тема отдельного разговора, но и наш теперешний разговор, хоть и близок к концу, заканчивается запятой. Нетрудно заметить, что «Натюрея» пронизана темой времени, и часы там упоминаются много раз. Не исключено даже, что они стоят на комоде, и тогда арзамасского «певца комода» можно прочитать уже непосредственно как певца времени. 

 

Между прочим, первоначально это стихотворение было частью пьесы-монтажа «Моя мама вся в часах». Пьеса предназначалась для постановки в экспериментальном театре «Радикс». Тексты писали Даниил Хармс и Александр Введенский, но пригодилась в авторском чтении и «Натюрея» (пьеса, впрочем, так и не была поставлена: актеры отказались репетировать в неотапливаемом помещении). Изначально стихи назывались «Натюрморт». Очевидно, что смена названия сразу же оживляет эту «мертвую природу». Приходят на ум имена мифических сестер-лихорадок: Трясея, Огнея, Глядея…

 

Сергей Сигей в упомянутой статье пишет о расширении зрения у обэриутов за счет дополнения обыденных слов заумными (это все есть в «Натюрее»: поль да пух, гроб да вык). Но он пишет и напрямую о ящике комода, где происходит «превращение одного в другое». Здесь как раз Огнея очень уместна, а там несложно договориться и до Гераклита: ведь это у него огонь был вечным движением и первоосновой натуры (природы).

 

Следом в рифму подберется и древнегреческая алетейя, то есть истина, неостановимая, как и время, в своей изменчивости.

 

Понятно, что рифмы тут могут быть и совсем иные, да и опираться на них никак нельзя. Но нельзя и отрицать, что как смена названия сама по себе, так и его одушевленный и подвижный семантический ореол в любом случае взломали статику простого натюрморта.

 

Что бы там на самом деле ни стояло за формулировкой «Арзамаса», Бахтерева действительно можно назвать певцом комода. Только иметь при этом в виду следует не пыльную неподвижность мебели, а множество ящичков (вложенных смыслов) внутри и часы, часы, часы – сверху и повсюду. И движение. Время течет неостановимо, и разговор ничем, кроме запятой, не может закончиться.

 

 

Справка об авторе

 

Игорь Владимирович Бахтерев родился 9 сентября в Санкт-Петербурге. Отец работал в правлении Юго-Восточной железной дороги, мать – одна из первых женщин-юристов в России. После смерти главы семейства от сыпного тифа в 1919 году, мать с сыном на время уехали из голодного Петрограда в Тулу. Там Бахтерев учился в Опытно-показательной школе. Часто бывал в Москве: посещал вместе с матерью спектакли, выставки. Заметки о московских впечатлениях помещал в школьном журнале, который сам же и редактировал.

 

Учеба продолжилась в 101 трудовой школе в Ленинграде. В 1924 году Бахтерев поступил на курсы искусствознания при ГИИИ (Государственном институте истории искусств), затем перевелся на театральное отделение. Здесь им и был создан театр «Радикс». Вместе с Хармсом и Введенским он становится участником группы «Левый фланг». Весной 1927 года она превращается в «Академию левых классиков», а осенью – в Объединение реального искусства (ОБЭРИУ). Бахтерев не только придумал эту аббревиатуру – он оформлял знаменитое выступление обэриутов «Три левых часа» в Доме печати в январе 1924 года, где тоже участвовал как автор. 

 

После окончании ГИИИ Игорь Владимирович работал журналистом и писал для детей: стихи, пересказы сказок братьев Гримм, очерковые книги в соавторстве с еще одним обэриутом Александром Разумовским. Вместе с ним он потом создаст несколько патриотических пьес, в том числе «Полководец Суворов» (1938). Она понравилась советскому руководству и, по мнению самого поэта, спасла его от повторного ареста и гибели по делу детского сектора Госиздата и издательства «Молодая гвардия». В декабре 1931 года за антисоветскую деятельность он был обвинен вместе с Хармсом и Введенским, но уже в марте 1932 года освобожден с трехлетним запретом на проживание в Ленинграде и Московской области. Хармс и Введенский погибли после повторных арестов в 1941 году.

 

В официальной советской печати стихи Бахтерева появились только в 1987 году, за год до 80-летия поэта.

Читать по теме:

#Стихотворение дня #Главные фигуры #Переводы
Эдвард Мунк: я нарисовал «Крик»

12 декабря 1863 года родился норвежский живописец и график Эдвард Мунк. День рождения знаменитого художника Prosodia отмечает стихотворением, которое Мунк посвятил истории создания своей самой известной картины.

#Стихотворение дня #Пушкин #Русский поэтический канон
Александр Одоевский: мечи скуем мы из цепей

8 декабря 1802 года по новому стилю родился Александр Одоевский. Prosodia вспоминает поэта стихотворением, сыгравшим решающую роль в посмертной известности автора.