Ион Деген: «Дай на память сниму с тебя валенки»

                * * *

Мой товарищ, в смертельной агонии

Не зови понапрасну друзей.

Дай-ка лучше согрею ладони я

Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плачь, не стони, ты не маленький,

Ты не ранен, ты просто убит.

Дай на память сниму с тебя валенки.

Нам еще наступать предстоит.

(декабрь 1944)

Чем это интересно

Долгое время автор этого стихотворения был неизвестен. Строки знали, но кто их сочинил – нет. Литературовед Лазарь Лазарев (1924–2010) писал: «Строки эти как "бесхозные" довольно долго гуляли по литературной Москве – мне, например, их когда-то прочитал Александр Межиров, сказав, что это самое лучшее, что написано в стихах о войне».

Ольга Берггольц писала, что стихи она узнала от врача в госпитале: «Они потрясли меня и, думается, оказали даже влияние на мою блокадную лирику». Врач сказал, что автор – погибший солдат.

Были и другие версии. По одной из них, в 1943 году поэт (в солдатской шинели) сам принес стихи в Союз писателей, но их не приняли по идейным соображениям.

Стихи в чуть искаженном варианте попали в роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» (1950–1959), что, по всей видимости, и сохранило их для истории.

В 1988 году Евгений Евтушенко опубликовал восьмистишие в «Огоньке» как текст неизвестного автора. Публикация была резонансная, на нее откликнулся филолог из Смоленска В.С. Баевский; он назвал имя автора – Иона [правильно – Ион. – С.М.] Лазаревич Деген. Как писал Баевский, Ион ушел на фронт шестнадцатилетним мальчишкой, выжил после тяжелого ранения, стал врачом-ортопедом, жил в Киеве, а затем эмигрировал в Израиль.

Сам Деген узнал, что он, по словам Евтушенко, написал «гениальное и лучшее из фронтовой поэзии ХХ века» стихотворение, 21 января 1989 года, в Израиле, когда его друг  вручил ему «Огонек» с дарственной надписью: «Моему – как выяснилось – гениальному другу».

По словам  Дегена, летом 1945 года он, двадцатилетний лейтенант на костылях, был в резерве бронетанковых механизированных войск Красной Армии. Поэт вспоминал:

«Как-то раз я отправился в Комитет по защите авторских прав. В ту пору была очень популярна одна песня. Сочинивший ее командир танка из моего взвода погиб, и мне хотелось, чтобы безымянная песня, исполняемая джазом Эдди Рознера, приобрела автора. В комитете ко мне отнеслись снисходительно, но вполне доброжелательно; авторство песни обещали восстановить, а, выяснив, что я сам сочиняю стихи, попросили что-нибудь прочесть. Я начал читать – и через несколько минут в комнате уже было не протолкнуться... Вернулся я к себе в полк, на другой день вызывает меня начальник политотдела: "Так что, лейтенант, ты там стишки какие-то пишешь? Вот тебе "виллис" – поезжай в Центральный дом литераторов. Обратно на метро приедешь: мне известно, что ты даже танцевать на костылях умудряешься". Отправился я в ЦДЛ. Слушать меня собрались человек сорок, узнал я только Константина Симонова, да еще обратил внимание на долговязого человека, непрерывно что-то помечавшего в блокноте. Это был литературный критик Тарасенков, который, как оказалось, и записал то самое стихотворение; прочел его Семену Липкину, а тот, в свою очередь, – Гроссману. Так через много лет я узнал от самого Липкина, каким образом стихи попали в "Жизнь и судьбу". А совсем недавно мне прислали из Лос-Анджелеса русскую газету "Курьер". В ней опубликован материал, автор которого – якобы со слов Михаила Дудина – пересказывает, как я читал военные стихи при поступлении в Литературный институт. По-видимому, речь шла о том моем единственном выступлении в ЦДЛ: во всяком случае, в Литинститут я никогда в жизни не поступал. И еще, вроде бы, Дудин рассказал, что, когда при "поступлении" меня разругали, я ответил: "Вы – тыловые шлюхи!" Конечно, ничего подобного я тогда произнести не мог. А вот клеймили меня на самом деле… Мне тогда это тоже казалось странным: я, ярый коммунист, пылкий патриот, был убежден, что мои стихи абсолютно не нарушают канонов, установленных советской властью и родной Коммунистической партией... Однако же меня обвинили в том, что я порочу Красную Армию, приписываю ей мародерство; что проповедую трусость... И, вместо заключительного слова, я там же, в ЦДЛ, сочинил и прочел стихотворение "Товарищам "фронтовым" поэтам". Там были такие строки:

Мой гонорар – только слава в полку

И благодарность солдата.

Вам же платил за любую строку

Щедрый главбух Литиздата.

Как видите, это мало напоминает выражение "тыловые шлюхи". Но, после того, как меня разругали в ЦДЛ, я дал зарок: с литературным истэблишментом никогда ничего общего иметь не буду…» 

«Истэблишмент» ответил автору соответственно: о Дегене забыли на 44 года.

Справка об авторе

Ион Деген родился 4 июня 1925 года в городе Могилёве-Подольском Винницкой области Украины в семье фельдшера и медсестры. Девятый класс закончил 15 июня 1941 года, а уже в июле добровольцем пошёл на фронт. В июне 1944 года Деген был назначен командиром танка во 2-ю отдельную гвардейскую танковую бригаду.

Войну Деген закончил с Орденом Красного Знамени, с тремя Орденами Отечественной войны, с семью пулевыми ранениями, с челюстью, собранной буквально из кусочков, с перебитыми руками, протезом на ноге и инвалидностью. 

Тем не менее в 1951 году Деген с отличием окончил Черновицкий медицинский институт, до 1977 года работал ортопедом-травматологом в больницах Киева. В 1977 году репатриировался в Израиль, где более двадцати лет продолжал работать врачом-ортопедом. Писал рассказы, в 1991 году опубликовал книгу «Стихи из планшета гвардии лейтенанта Иона Дегена» – 40 военных стихотворений.

 В 2005-м на приеме в российском Посольстве Деген прочитал свои новые стихи:

Привычно патокой пролиты речи.

Во рту оскомина от слов елейных.

По-царски нам на сгорбленные плечи

Добавлен груз медалей юбилейных.

Торжественно, так приторно-слащаво,

Аж по щекам из глаз струится влага.

И думаешь, зачем им наша слава?

На кой... им наша бывшая отвага?

Безмолвно время мудро и устало

С трудом рубцует раны, но не беды.

На пиджаке в коллекции металла

Ещё одна медаль ко Дню Победы.

А было время, радовался грузу

И боль потерь превозмогая горько,

Кричал «Служу Советскому Союзу!»,

Когда винтили орден к гимнастёрке.

Сейчас всё гладко, как поверхность хляби.

Равны в пределах нынешней морали

И те, кто ****овали в дальнем штабе,

И те, кто в танках заживо сгорали.

Ион Деген умер 28 апреля 2017 года в Израиле.