Иван Суриков: в той степи глухой замерзал ямщик

        * * *

От фольклора Суриков взял содержание, образы, настроение (тоску). 

Не проси от меня 
Светлых песен любви; 
Грустны песни мои, 
Как осенние дни! 
Звуки их – шум дождя, 
За окном ветра вой; 
То рыданья души, 
Стоны груди больной. 

В известном смысле Суриков был постмодернистом: у разных авторов он брал то, что ему было близко. Практически во всех его стихах можно найти прототип – например, в народных песнях. Источником текста «Степь да степь кругом» послужила песня про степь Моздокскую:

Уж ты, степь ли моя, степь Моздокская, 
Степь Моздокская! 
Широко ли, далеко, степь, ты протянулася, 
Протянулася, 
От Саратова ты, степь, до села Царицына, 
До Царицына.

В степи Моздокской захворал «млад извощичек»:

Он просил-то, он просил своих товарищей, 
Товарищей: 
«Ах вы, братцы вы мои, вы друзья-товарищи, 
Товарищи! 
Не покиньте вы, братцы, моих вороных коней, 
Вороных коней. 
А свезите вы, братцы, батюшке низкий поклон, 
Низкий поклон, 
Родной матушке челобитьице, 
Да челобитьице, 
Малым детушкам мое благословеньице, 
Благословеньице 
Молодой моей жене полну волюшку, 
Все свободушку».


Часто прототипы суриковских текстов можно найти в сочинениях Кольцова, Никитина, Майкова, Фета и даже Мицкевича и Ганса Христиана Андерсона. Источником вдохновения во многих случаях были стихи Тараса Шевченко, которого Иван Захарович с удовольствием переводил. Правда, «переводил» – не совсем подходящее слово, точнее сказать – пересказывал. «Перевод» мог быть вдвое больше оригинала. Если у Шевченко ситуация только обозначалась, то Суриков ее развивал, усиливал драматизм.

Конечно, для того, чтобы появились такие стихи Сурикова, на них должен был быть запрос. И такой запрос в середине XIX века появился: тысячи крестьян устремились в города, им нужны были стихи и песни об их тяжелой доле. Тексты социально близкого к крестьянам Сурикова идеально подходили для этой роли. Запрос был, скорее, на печальные «блюзы», а не «песни протеста». 

Суриков противопоставлял себя Некрасову. «В музе Некрасова нет ничего поэтического. Это сухая проза, притом односторонняя и ординарная. Он не уносит нас в обширный мир поэзии и не дает силы, окрыляющей человека».

Песенную природу стихов Сурикова почувствовал как народ, так и профессиональные композиторы. Известны романсы А. Г. Гречанинова («В зареве огнистом»), Ц. А. Кюи («Засветилась вдали, загорелась заря»), А. П. Бородина («Не грусти, что листья с дерева валятся»), Н. А. Римского-Корсакова и А. С. Даргомыжского («Лихорадушка»), П. И. Чайковского («Я ли в поле да не травушка была», «Солнце утомилось», «Ласточка», «Рассвет», «В огороде, возле броду»). Музыку к «Степи» написал С. П. Садовский.

Многие песни Сурикова считаются народными (композитор неизвестен). Среди них особенно популярны «Рябина» («Что стоишь, качаясь, тонкая рябина...»), «Ой, дубинушка, ты ухни!». Тексты этих песен были широко известны в народе – их распространяли в виде лубков.
   

Справка об авторе


Иван Суриков родился 25 марта (6 апреля) 1841 года в деревне Новосёлово Угличского уезда Ярославской губернии, в семье оброчного крепостного графа Шереметева. Весной 1849 года вместе с матерью переехал в Москву, где его отец работал приказчиком в овощной лавке. Писать стихи начал очень рано, но до нас они не дошли: Иван Суриков их уничтожил.

Может быть, творчество Сурикова не стало бы широко известным, если бы дочь хозяина дома, где Суриковы снимали лавку, не познакомила его с поэтом Алексеем Плещеевым. Алексей Николаевич порекомендовал редактору журнала «Развлечение» Ф. Б. Миллеру несколько стихотворений Сурикова, где они впервые и появились под инициалами И. С. в 1863 – 1864 годах.
 
Вдохновленный успехом Суриков бросил работу в лавке отца, начал работать переписчиком бумаг и типографским наборщиком, но безуспешно. В лавку к отцу пришлось вернуться.

В 1871 году у Сурикова вышел первый собственный поэтический сборник. В 1875 и 1877 годах еще два. Тогда же его избирают членом московского Общества любителей российской словесности.

Иван Суриков умер 24 апреля (6 мая) 1880 в Москве от туберкулеза.

Кстати, в  том, что все мы в школе учили суриковское «Детство» «виноват» Ленин. Когда Владимир Ильич поправлялся после ранения, Надежда Константиновна пригласила в гости нескольких деятелей культуры. Среди них был и Валерий Брюсов, который принес с собой подготовленный к выпуску в Госиздате сборник стихов Сурикова. Ленин открыл книжку и прочитал первые слова «Детства»:

Вот моя деревня:
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой…

«Нашим поэтам нужно бы научиться так писать о детях и для детей...» – сказал Ленин.

Так стихотворение стало обязательным для изучения.