Леонид Виноградов: Россия на грани

От войн и доносов,
от тюрьм и от пыток,
от снежных заносов,
от писем закрытых.

От очередей (в них
мильон веко-жизней),
от очень идейных
и очень от шизни.

От грязи и давки,
от блата, фарцовки,
отсутствия в лавке
бутылки перцовки.

От хамства и пьянства
квартир коммунальных,
холопства и панства,
от песен банальных.

От распрей кружковых
культурной прослойки,
еды в пирожковых
и женщин на стройке.

Поэтов трибунов,
неграмотных боссов,
от злобности буйной
на длинноволосых.

От града и засух,
целинных кампаний,
от «белого» ТАССа,
от курса юаня.

Студентов в колхозах,
погонов под рясой,
от местных наркозов,
от слова «потряска».

От мужа-сексота,
жены-сексуалки,
кургузого КЗоТа,
науки-вассалки.

От всей этой дряни
Россия устала.
Эпоха герани
в России настала.

Россия на грани…
Герои? На кой их.
Герани, герани.
Покоя, покоя…

Чем это интересно

Стихотворение вошло в самиздатскую антологию «40» (1977 год). Под одной обложкой были представлены стихи Виноградова, Ерёмина, Кулле и Уфлянда. По сорок стихотворений каждого.

Это был дебют сообщества ленинградских литераторов ныне известного как «филологическая школа». Кроме представленной в сборнике четверки к «филологической школе» принято относить Михаила Красильникова, Юрия Михайлова, Александра Кондратова и Льва Лосева.

Сообщество сложилось во второй половине 50-х годов XX века. «Филологической» школу стали называть потому многие ее участники были так или иначе связаны с филфаком ленинградского университета. Впрочем, сам Виноградов окончил юрфак ЛГУ.

«Филологическая школа» развивала прерванную на 20 лет линию ОБЭРИУ и футуристов. Лев Лосев писал о дороге, по которой двигалась группа: «…от Маяковского шли к Хлебникову и Кручёныху, а затем назад уже через Заболоцкого и обэриутов, т.е. приобщаясь к наивысшей иронии и философичности, какая только существовала в русской культуре».

Дыр бул щил.
Дар был щедр.

Так Виноградов отдал дань Крученых.

О «филологах» говорили, что это — литературная группа, притворявшаяся компанией собутыльников. На что Виноградов возражал, наоборот, компания собутыльников притворялась литературной группой.

Кстати, спустя годы, начинание развили ленинградские «митьки».

Лев Лосев писал: «Не менее важным элементом творчества, чем писание стихов, была для всей нашей группы своего рода жизнь напоказ, непрерывная цепь хэппенингов. Мы пили много… Но наши выходки не были буршеством или российским пьяным куражом. Всем хорошим во мне я обязан водке. Водка была катализатором духовного раскрепощения, открывала двери в интересные подвалы подсознания, а заодно приучала не бояться — людей, властей. Даже удивительно, что при такой-то внимательной любви к водке лишь один-два человека из нас по-настоящему спились. Здоровье-то, не говоря уж о карьерах, мы себе пьянством попортили, но это другое дело, небольшая, в общем-то, цена за свободу, за понимание, за прекрасные стихи».

Иногда «хэппенинги» носили сравнительно безобидный характер. Во времена борьбы с космополитизмом «филологи»  записывали лекции гусиными перьями, в перерывах, хлебали деревянными ложками хлебно-луково-квасную тюрю, распевая «Лучинушку». За этот «хэппенинг» участники (Красильников и Михайлов) были отчислены из университета, а «Комсомольская правда» написала разгромную статью.

Иногда «хэппенинги» были достаточно опасными для жизни участников.

Лев Лосев вспоминал: «Однажды Виноградов и Уфлянд плелись за своей широкоплечей красавицей, в которую оба были влюблены, через Троицкий мост. «А я для тебя в реку прыгну, — неожиданно сказал Виноградов и прыгнул (в ледяную весеннюю Неву,с высоты примерно двадцати метров). Маленький Уфлянд тут же полетел вслед за ним в развевающемся пиджачке, крича: «Лёха, подожди меня…» Наталья вышла за прыгнувшего первым».

7 ноября 1956 года неформальный лидер «филологов» Михаил Красильников во время праздничной демонстрации на Дворцовой площади начал выкрикивать лозунги типа: «Да здравствует позорная клика Имре Надя!», «Да здравствует свободная Латвия!» (Красильников приехал в Ленинград из Риги – Prosodia), «Да здравствует свободная Россия», «Ура!».

Народ бездумно отвечал: «Ура!»

Властям «хэппенинг» не понравился, Михаил был арестован и осуждён на четыре года лагерей.

После отъезда Красильникова в Мордовию «добрейший и теплый» (определение лианозовца Сапгира) Виноградов стал неформальным лидером группы.

В 1958 году ночью Виноградов, Еремин и музыкант Юрий Цветков написали масляной краской на граните Невской набережной: "Да здравствует Пастернак!"

В принципе, получилось однострочное стихотворение. Кстати, неизвестно, как было написано слово «пастернак» - с прописной буквы или со строчной. Строчная добавила бы стихотворению иронии и парадокса.

Леонид Виноградов говорил про себя: «Я самый короткий поэт».

Среднестатистическое стихотворение Виноградова выглядит следующим образом:

И громко закричала Муза:
«Служу Советскому Союзу!»

Или чуть подлиннее.

Знает город, знает весь —
Пушкин умер, но не весь.
Но не знаем и поднесь,
сколько там, а сколько здесь.

Самое, пожалуй, короткое (по количеству букв) стихотворение:

Физис — Сизиф.

Физис – греческий теологический, философский, и научный термин, обычно переводимый на русский язык как «природа».

В двух словах присутствуют и неожиданный поворот мысли, и неожиданное формальное решение – палиндром. Получилось философское ироническое стихотворение.

Стихотворение про эпоху герани относится к самым длинным стихам автора.

Герань на окне (наряду с фикусом и слониками) – это такой советский символ мещанства. Мещанство среди всего прочего подразумевает жизнь без яростных бурь и гроз, без войн и доносов, без тюрем и пыток, без очередей, без курса юаня, в конце концов… 

От всей этой дряни
Россия устала.
Эпоха герани
в России настала.

Россия на грани…
Герои? На кой их.
Герани, герани.
Покоя, покоя…

Увы, покой нам только снится. И в 1977-м, и в 2023-м.

Понятно, что в советское время поэта Виноградова не печатали. В советское время он был известен (в узких кругах) как автор пьес для детей и взрослых.

Первый официальный сборник стихов Виноградова вышел только в 1999 году. Всего при жизни автора вышло 7 книг, в том числе один роман.

Леонид Аркадьевич Виноградов умер 1 апреля 2004 года.

Кто-то пашет землю,
косит впрок траву.
Я сему не внемлю.
Я другим живу.

Кто-то на заводе
делает жратву.
Или что-то вроде.
Я другим живу.

Есть еще Создатель.
Он другим живет.
Это мой приятель.
Он меня поймет.