Мирослав Немиров: потрафлять непритязательному вкусу

О ты прекрасная похожая на Сандру

 

1.

О ты прекрасная! (ужасная!), похожая на Сандру,
На заграничную певицу, виденную мною
Опять сегодня в телевизоре! О ты, коварно,
Жесткосердечно! поразившая меня собою, -

Непритязательному вкусу твоему
Хочу сознательно я потрафлять!
Да, впрочем, разве только твоему? и моему!
Хочу, короче, я тебе такое восклицать

При обращении: "О ты, наичернейшая из роз!"
Шикарными словами щеголять желаю я «астарта», «травиатта»;
Наипротяжнейшей из сладострастных – да! всерьёз! -
Провозглашать хочу тебя скорей опять обратно;
Посколь таким я очень нравлющимся есть себе:
Такое вот провозглашающим когда - тебе!

Посколь и ты, и я, и мы обоя – йе! -
Такими именно вот и являемся же, в общем:
Людьми, которые всей этой ерунде
С восторгом предающиеся, находя её хорошей!

И я хочу скорей обоя их обоих нас,
Обоя их, то есть, - и ум, и глаз,
Хотя и слух, и разных прочих чувств
Ошеломлять скорее силою искусств,
Производящихся вот щас хотя и мной,
Ошеломлённою моею головой,
На самом деле же – не меньше и тобой:
Поскольку ты же - двигатель, их движущий. Оёй!


2.

Да. Это всё - всё так. Да только где
Всё это нынче? Это – где? Где-где. 
Известно, где: хрен знает где, вот где!
Хрен знает где, в ужасной киргуде,

На самом дне её, под страшной толстой толщей
Неодолимого пространственно (эх) временного
Континуума, вот где. Ох, возропщешь! 
Возропшешь, да. Но развернуть континуум тот так, чтоб снова

Всё это запустить, то – хэ. Ведь он анизатропен,
Континуум указанный, и беспощаден он к антропам,
Являясь тупо весь непрошибаем, как Андропов,

Ну, разве что попробовать в стихах
Перевернуть его. Что я вот щас и делаю. Пытаюсь. Трах! Тарах.

1990, 2010

Чем это интересно

Мирослав Немиров, не надеясь на память потомков и желая разъяснить свой замысел, пишет о своем стихотворении так (привожу с сокращениями):

Сандра — германская поп-певица, чрезвычайно популярная в СССР все 1980-е годы, сначала - в составе группы "Арабески", затем сольно. Пела песни музыки диско, обладая особым кукольно-писклявым голоском, который довольно популярен в западном мире (Кайли Миног, например, и пр., и пр.)... На вид напоминала куклу Барби, но с экзотическим азиатским оттенком - папа ее был то ли малаец, то ли таиландец, и сама она родилась где-то там, в юго-восточной Азии. (И Стелла такая же была тогда, в 1980-е - Барби с азиатчиной. Я таких ужасный фоннат. Что и отобразил.)

Первая часть стихотворения – июнь 1990, Надым. Вторая – июнь 2010, Королёв. Ну и тогда первую часть существенно переработал, расширил. То есть – двадцать лет этот стих изготавливался. А вы как думали? Так вот это и делается – как коньяк, выдержки требует. Бывает, конечно, что и сразу получается хорошо, но – очень сильно не всегда.

Постмодернизм типичный, фигле. На тот момент, не забудьте, бывший подходом новейшим, неосвоенным, совершенно неожиданным, радикально отвергавшим весь прошлый опыт искусств 20 века – но, одновременно, позволяющий его использовать в переосмысленном виде. Освобождающий, вдохновляющий ;и воодушевляющий.

То есть, я чего тут хотел добиться? Я хотел, чтобы была реально ода, с пиитическим парением над грохотом литавр и фанфар – но при этом ещё и дикая попсня; смарагды, изумруды, шёлк, парча и всякие прочие атрибуты роскоши, реально неожиданные и хорошие эпитеты, сравнения и всякие прочие поэтические тропы и фигуры – и тут же дешёвые стекляшки и блистючие пластмасски, то есть наибанальнейшие и самого дурного пошиба образы типа "наичернейшей из роз", синаксические и семантические неловкости, нелепости и всякая прочая графомания и идиотство, которые делали было бы стихотворение ещё и ужасно смешным – но при этом пафоса бы, парения и пиитического восторга, однако, не только нисколько бы не снижали, а ещё бы и усиливали. Создавая контраст и тем подчёркивая.

Тем самым, кстати, заодно и демонстрируя презрение к этим всем смарагдам и брильянтами. Я ж авангардист всё-таки, мне положено демонстрировать такое презрение. Как у Тараса Бульбы шикарные атласные шаровары шириной с Чёрное море были нарочно замазаны дёгтем для именно демонстрации именно этого презрения к ним. Типа – да, их есть у меня, и они хороши. Но – не в них счастье, и стекляшки и пластмасски - ничем не хуже, во-всяком случае сейчас, в данный момент чтения стиха мною ей: сверкают - и отлично, а фигле ещё надо; а что цена у них разная, так фигле нам та цена, мы не цену любим, а шик и блеск как таковой. И чтобы указанной Стелле было реально понятно, что вот это – это реально офигительное и шикарное стихотворение. И тем самым – льстило. Что именно ей – и именно стихи, да именно такие шикарные. И льстило, да. Было дело.

«О ты прекрасная! (ужасная!), похожая на Сандру». Зачёркивание как художественный приём – это Авдей Тер-Оганян придумал ещё в 1987-м году. И мне его советовал. Я и применил. Попав в ЖЖ (осенью 2004), я очень удивился, увидев, что здесь этот приём давно вовсю процветает, явным образом независимо от меня или Авдея. Идеи витают в воздухе, да. Соединение в одном лице "прекрасная / ужасная" - из Пушкина, конечно:

"Выходит Пётр. Глаза его сиюят. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен!"

Ужасная – ну, в смысле вызвающая такой трепет восторга, что аж вплоть до ужаса: как бы, типа, не помереть внезапно прямо вот здесь от нахлынувших чувств. Стандартная у меня в стихах эмоция по отношению к тёткам, - восторг, соединённый с ужосом. 

«Непритязательному вкусу твоему
Хочу сознательно я потрафлять!»

"Потрафляют непритязательному вкусу обывателя" – стандартное обвинение деятелей западной культуры в советской прессе. А надо, дескать, не потрафлять, а воспитывать его, обывателя. А его вкус – развивать. В принципе – да, надо. Я этим вовсю занимаюсь – и непосредственно теми же стихами, и тем, что пишу объяснения к ним – почему и зачем это в них вот так, а это – вот этак.

Но и уважать людей – тоже нужно. И уважение к их вкусам, пусть и невзыскательным – проявлять, хотя бы частично. Тем более, что я и сам такой же людь, как и все, и вкусы у меня – примерно такие же.
То есть – они, кончено, гораздо обширней, глубже, изощрённей, чем у обычного пользователя культурной продукции – но и его вкусы я тоже понимаю и во многом разделяю.

"Провозглашать хочу опять обратно". "Обратно" в значении "снова" – то самое косноязычие ;и языковые нелепости, о которых сказано выше. Демонстративно неправильное словоупотребление, классический пример, поминаемый во всех учебниках. Потому что на самом деле "обратно" – это значит "наоборот".
А я же всё-таки в университете учился, и притом на филфаке.

И вот именно потому, что это классический образец запрещённого словоупотребления – оно тут и употреблено. Для смеху, идиотства, эпатажа и демонстрации вышеуказанного презрения к нормам хорошего вкуса. Ср. у Маяковского:

Нежные! Вы любовь – на скрипке лОжите.
Любовь на литавры лОжит грубый.

Типа – да, нельзя так. Вам. Всем вообще. А вот конкретно мне, и конкретно тут и сейчас – можно! Потому что я – я вот самый тот и есть, кому можно то, чего всем остальным нельзя. Такова природа Метагалактики.

Посколь таким я очень нравлющимся есть себе:
Такое вот провозглашающим когда — тебе!

"Себе" – "тебе" – то же самое: запрещённый способ рифмовки, классический, типа, атрибут графомана – рифмы вида "ботинки – полуботинки". Вот потому-то мы такую рифму и поставим. Утритесь!

Для эпатажа и нигилизма, во-первых. Демонстративного пренебрежения двухсотлетними правилами хорошего поэтического тона, требующего рифм всегда и везде как можно более хитроумных и изысканных ( в буквальном смысле слова изысканных – таких, которые автор долго искал, чтобы никто до него их ни разу не юзал).

Для минимализма, согласно классическому принципу "меньше нужно стараться, лучше выйдет", во-вторых. Достигать наибольшего возможного эффекта самыми наивозможно меньшим воздействием – вот в чём на самом деле самый шикарный шик; чем проще и примитивней– тем оно шикарней! Если работает, конечно.

Ну и для демонстративной же демонстрации того, что не в рифмах смысл поэзии. И вообще не в формальных приёмах. Рифмы и приёмы – любые пойдут, бери первую попавшуюся, она не хуже любой другой, если есть Шик и Блеск.

«И я хочу скорей обоя их обоих нас, 
Обоя их, то есть, - и ум, и глаз,
"обоя их обоих нас, обоя их".

Опять идиотство, косноязычие, имитация графомании и неумелости. Автор делает вид, что он запутался в местоимениях и не способен справиться с ними. Зачем?
Во-первых, просто для смеху. Во-вторых, автор же пишет для простодушных и от лица простодушного (каковым и является!). В-третьих – это, дескать, лирическое волнение так захватило его и понесло, что уже не разбираешь слов, а тем более каких-то ничтожных местоимений, и лепишь в порыве вдохновения их как попало: а так зашибись, и даже ещё лучше, чем по-другому. Ср. У Пастернака:

И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.

Ну и в-четвёртых - для остраннения и затруднения чтения; чтобы читателю пришлось остановиться и начать разбираться какое из "их" к чему относится. Чтобы читатель не скользил глазами по гладким строкам, постепенно убаюкиваясь, их нужно вздыбливать время от времени. Строчки. Ритмически, синтаксически или ещё как. Встряхивая читателя и вышибая его из колеи автоматического восприятия. Этому ещё Шкловский,Тынянов и Пропп учили. И примкнувший к ним Брехт.

На самом деле же – не меньше и тобой:
Поскольку ты же - двигатель, их движущий. Оёй!

Неожиданное "оёй" в рифменной позиции, и явно поставленное исключительно ради рифмы – из тех де соображений: демонстративное нарушение правил поэтического приличия, имитация графомании. Ну и отсылка к знаменитому тредиаковскому «Императрикс Екатерина, о! Поехала в Царское Село»,
везде приводимое, как образцовый пример графомании. Которое, правда, и не Тредиаковского двустишие, а из анонимной пародии на него – но прилипло так, что все уверены, что это и правда Тредиаковский. Основатель, между прочим, русской силлабо-тоники, то есть вообще стихосложения современного типа. Великий человек. Я его большой поклонник.

"На самом дне её, под страшной толстой толщей Неодолимого пространственно (эх) временного Континуума, вот где. "

"Пространственно (эх) временного" – На самом деле должно было бы быть не "ох", а "б...ь" – так было бы и естественней, и вообще лучше. Но от матерщины я теперь, по многим, причинам окончательно решил избавляться везде, где это возможно - вот и. Тем более, что с этим "эх!"ом – да, уменьшается количество естественности, но увеличивается количества идиотства – другого важного и ценимого мной качества. Так что – баш на баш.

"Непрошибаем, как Андропов". Опять для идиотства! Идиотство же – патетическая классическая ода, насчёт воспевания красоты девушек, и, во второй части, - патетическая и опять же классическая (по содержанию) элегия воздыханий о необратимости временного потока – и вдруг откуда ни возьмись Андропов. А идиотство – это хорошо. Когда правильно применено, кончено.

 Но на самом деле, во-первых, не так же и вдруг: именно во времена Андропова "Арабески" в СССР и были на самом топе.

В стихе же ещё то смешно, что это я в 1990 году, в 28 лет, в период самого своего расцвета, вздыхал по безвозвратно ушедшим дням. Я и тогда понимал, что это очень смешно, и специально это акцентировал.

Информация об авторе

Мирослав Немиров родился в Ростове-на-Дону 8 февраля 1961 года в семье фрезеровщика завода «Ростсельмаш» и студентки строительного института. После того как отец заочно закончил МИНХ и стал инженером-нефтяником, семья Немировых неоднократно меняла места жительства - от Альметьевска до Надыма (нефтегазовые стройки СССР).

Мирослав окончил Тюменский госуниверситет, филологический факультет. С осени 1990 года осел в столичном регионе (в Москве, Королеве, опять в Москве).

Стихи Немиров писал ещё со студенческих времён. Они печатались в журнале «Знамя» и вышли отдельными книгами. Писал он и прозу Немирова: «Водка и другие крепкие напитки», «О разнообразных красотках», «А. С. Тер-Оганян. Жизнь, судьба и контемпорари арт».

Широкой публике Немиров стал известен после того, как начал вести рубрику «Всё о поэзии» в сетевом «Русском журнале».

28 июня 2011 года Немирову был диагностирован рак почки. Умер в Москве 21 февраля 2016 года.

Об организаторских способностях Мирослава и творческих методах читайте в нашем материале «Мирослав Немиров. Поэт глазами жены»