Николай Глазков: будетлянская Расея скорбит об Алексее Кручёных
17 июня 1968 года из жизни ушел один из самых влиятельных русских футуристов – Алексей Кручёных. В своем стихотворном посвящении Николай Глазков лаконично описал заслуги поэта-авангардиста и его товарищей.
Будетляне
Памяти А.Е. Крученых
На сегодняшнем экране
Торжествует не старье.
Футуристы – будетляне
Дело сделали свое.
Раздавался голос зычный
Их продукций или книг,
Чтобы речью стал привычной
Революции язык.
Первым стал отважный витязь,
Распахнувший двери в мир,
Математик и провидец
Гениальный Велимир.
И оставил Маяковский
Свой неповторимый след,
Это был великий, броский
И трагический поэт.
И средь футуристов старший,
Мудрый их наставник-друг,
В Нью-Йорке проживавший
Третьим был Давид Бурлюк.
А четвертым был Крученых
Елисеич Алексей,
Архитектор слов точеных
И шагающий Музей.
Стал прошедшим их футурум,
Ибо времечко течет,
Но умельцам-балагурам
Честь, и слава, и почет.
И на том незнамом свете
Нынче встретились они,
Как двадцатого столетья
Неугасшие огни.
Вместе с ними там Асеев,
Член Литфонда Пастернак,
Будетлянская Расея
О своих скорбит сынах.
(1968)
Чем это интересно
Стихотворение «Будетляне» Николай Глазков прочитал прямо на похоронах Алексея Крученых – своего главного вдохновителя на поэтическом поприще и последнего ушедшего из жизни героя революционного авангарда. В этом посвящении он зафиксировал окончание эры будетлян, лаконично перечислив ее главные имена и их заслуги: помимо Кручёных, тут упоминаются и Хлебников, и Маяковский, и Бурлюк, а также испытавшие значительное влияние футуризма Асеев и Пастернак.
Ко вкладу футуристов поэт относит то, что «на экране торжествует не старье», а «язык революции стал привычной речью». Сложно не согласиться: русский футуризм существенно обогатил и освежил язык поэзии ХХ века, внес в поэтическое поле огромное количество нового материала, а заодно предложил радикальную ревизию ценностей, подтолкнувшую литераторов к новым поискам. «Будетлянская Расея», правда, не выдержала натиска цензуры и общественного непонимания, поэтическим мейнстримом все же не стала, но оказала значительное влияние на новые поколения – дух ее экспериментов стимулирует развитие поэтической мысли до сих пор.
Справка об авторе
Николай Глазков и его единомышленники увереннее всех подхватили знамя будетлян в неспокойные 1930-е годы. Свое течение они называли «небывализмом» или «неофутуризмом», проводя прямые параллели со «старшими наставниками». Глазкова не смущала репутация «полузапрещенного» Кручёных – его самые известные строки он не побоялся цитировать уже в ранних стихах:
Ночь легла в безжизненных и черных,
Словно стекла выбил дебошир...
Но не ночь, а – как сказал Крученых –
Дыр-Бул-Щил.
«Небывалисты» объединились в группу в 1939 году, взяв на вооружение наставления «старших товарищей». Их деятельность в каком-то смысле была гораздо смелее предшественников, она вызывала у не готовой к новациям публики даже большее негодование, чем футуристы. Тем более что репутация футуризма на тот момент была уже неважной, поэзия снова стремительно возвращалась к классическим ямбам. Итогом стало закономерное отсутствие публикаций и выпуск самиздатовских альманахов (кстати, автором слова «самиздат» считается как раз Глазков). Главная заслуга Глазкова и «небывалистов» в том, что футуристическая традиция не прервалась в периоды неприятия авангарда, а продолжала успешно существовать на благо «будетлянской Расеи».
О Глазкове читайте также в материале Николай Глазков: проблема адресата
Читать по теме:
Рюрик Рок: я лишь отдохнуть хочу
День рождения главного «ничевока» Prosodia отмечает его стихотворением, демонстрирующим основные приемы возглавляемого им движения.
Иван Никитин: ухарь-купец, удалой молодец
Двести лет назад родился Иван Никитин. Prosodia вспоминает поэта его обличительным стихотворением, ставшим лихой народной песней.