Нина Искренко: «дорогая, разденься до пояса»

Дорогая          Разденься до пояса

Отклони кружева           алый шёлк             и парчу

Давай покажем Егор-Кузьмичу

в чём залог оптимизма советского общества

в чём его неистребимые преимущества

Правильно — в доверии к лечащему врачу

Дорогая           Поставь ноги чуть шире плеч

И двигай корпусом в сторону

Уренгоя

Эта поза вызывает желание

                         создать композицию типа Адам и Гея

пытающие друг друга в лунную ночь

пытающиеся друг друга постичь

Дорогая         Попробуй лечь

на трамвайные рельсы уходящие за горизонт

                          Дорогая

Ты лежишь

абсолютной выразительности достигая

Словно чёрный квадрат или платок

                          отпугивающий стаю стервятников

Мы к сожалению не можем ждать милости от

                        сокорытников

Мы и не ждём её к счастью

Мы ждём

трамвая

26.2.90

Чем это интересно

Итак, нам известна точная дата написания стихотворения – 26 февраля 1990 года. До распада СССР чуть менее двух лет. Окраины бурлят. В Литве 11 января на демонстрацию за независимость вышли 300 тысяч человек. В Баку – армянские погромы, в город ввели войска; 18 января Армянская ССР объявила войну Азербайджанской ССР (один этот факт мог свести с ума советского человека).

А тут еще:

– Белорусский язык объявлен государственным в БССР;
– 31 января в Москве открылся первый в СССР ресторан Макдоналдс;
– 4 февраля в Москве прошла 200-тысячная демонстрация в поддержку курса реформ; 
– 7 февраля в СССР отменена монополия коммунистов на политическую власть. ЦК КПСС проголосовал за «поправку депутата Сахарова» (отмена 6-й статьи Конституции СССР «о руководящей роли КПСС»). Член Политбюро ЦК КПСС Егор Кузьмич Лигачев – против отмены.

Все эти сюрреалистические перемены происходили на фоне тотального дефицита всего. Ни выпить, ни закусить, ни покурить. Все днями и ночами смотрят телевизор. Хит телесезона – заседания съезда народных депутатов. Интеллигенция, жаждущая перемен, ненавидит Егор-Кузьмича. И до секса ли, когда в Москве только что прошла персональная выставка Малевича – первая в СССР.

Все смешалось в голове сбитого с толку мужчины (видимо, интеллигента): Лигачев, Малевич, обрывки фраз из телепередач, воспоминания о сравнительно стабильном прошлом (газопровод «Уренгой-Помары-Ужгород») и секс. Но ни одна поза подруги не возбуждает мужчину: хоть ты «поставь ноги чуть шире плеч», хоть «двигай корпусом в сторону Уренгоя», хоть ложись на трамвайные рельсы. Все равно его мысли от секса возвращаются к беспощадным «сокорытникам». 

В финале оказывается, что от героя в общем-то сейчас никто и не ждет секса. Он с подругой стоит на трамвайной остановке. И весь этот текст – не более чем поток сознания сексуально озабоченного человека в неблагоприятных для размножения условиях. Кстати, неизвестно, существует ли подруга. Может быть, она – плод больного воображения.

Справка об авторе

Нина Юрьевна Искренко родилась 26 июля 1951 года в Саратовской области. Окончила физфак МГУ.

В конце 80-х входила в состав Клуба «Поэзия». Ее стихи (как и стихи других участников клуба) впервые были опубликованы в журнале «Юность» в рубрике «Испытательный стенд». Произведения Нины Искренко напечатали в апреле 1987 года.

Говорил своей хохлатке
в голубом платке с получки
вдоль по Пироговке
Говорил Уедем Рита
заработаю на хату
будешь ты обута
Будешь кушать апельсины
коврик купим с полосами
там красиво Север
Отводил рукою пряди
льнул картофельным медведем
говорил Уедем
Говорил Ни капли Баста
Чтоб ей скверной было пусто
завязал я Рита
Говорил Последний раз а
В рот упала папироса
Магазин закрылся
Тронул крепко одичало
раздавил в кульке печенье
сплюнул непечатно
Так и шли законным браком
к задним бедам кислым брюкам
Плыли к боку боком
Эх российские буренки
Голубые табуретки
Масловки-Таганки

Это стихи из той первой публикации. Написаны в 1982–1983 годах. Сейчас они вряд ли бы привлекли мое внимание.

А тогда появление Искренко (и других авторов «Поэзии») на страницах «Юности» было приметой перестройки. Ирония, яркость, двойные пробелы, необычность темы (про Лианозовскую школу среднестатистический читатель стихов в 1987 году слыхом не слыхивал) вызывали симпатию. Казалось, что такой и должна быть поэзия времен перестройки – публицистичной, с приметами времени, злой.

В 1991 году вышла первая книга Искренко – «Или. Стихи и тексты».

В предисловии она была представлена как поэт, работающий в манере, «которую принято ныне называть авангардом... взрывная энергия, непоказная лиричность Нины Искренно выдвигают ее в первые ряды наиболее интересных представителей этого направления».

В начале 90-х имя Искренко знали все, кто хоть чуть-чуть интересовался поэзией.

Евгений Бунимович писал, что Искренко «выламывалась из всех рамок, с редкой грацией и свободой мешала в стихах трамвайную лексику с библейской, она отстаивала право на ошибку, сбивала ритм, теряла рифмы и знаки препинания, писала поперек и по диагонали, oставляла пробелы, зачеркивания, оговорки и проговорки…»

Сегодня многообразие приемов и тем в поэзии Искренко, а также их публицистичность немного пугают. Но таково было время, когда в одночасье вдруг стало можно все. Искренко и хотела попробовать все, хотела примерить разные маски.

Это было время, когда

… средневековый рыцарь
в шортах
штурмует винный отдел гастронома No 13
по улице Декабристов
и куртуазно ругаясь
роняет на мраморный пол
«Квантовую механику» Ландау и Лифшица.

Нина Искренко умерла в 1995 году от рака.

О поэтессе можно прочесть в нашем материале «Вышла детская книга Нади Делаланд «Сказочная биография Нины Искренко»

А вот здесь можно послушать, как Нина Искренко читает свои стихи. Начинается как раз с «Дорогая, разденься до пояса...»