Ольга Чугай: в стрекозу превращаться невыносимо...

Перед казнью

Зеркало мира —
Чистая сила иллюзий,
Сон о потерянной жизни
В ночь перед казнью:
Сосны, песок,
Желтые венчики тмина,
Ветер над вереском
Между корней
Низовой, непривычный.
Видно, без голоса
Петь не удавалось,
И в стрекозу превращаться
Невыносимо...
Тихо плывет
Сквозь облака
Фараонова барка.
Буква во тьме фолианта —
Сегодня —
Завтра в реестре
Строчка появится новая —
Запись о смерти.
Вся она здесь,
Передо мной
Золотая иллюзия жизни.
Завтра проснешься
И не припомнишь
Белые склоны
Килиманджаро.

Чем это интересно

Чугай не рассказывает историю, не конструирует собственный мир. Она предлагает читателю сконструировать «иллюзию» этого мира самому. Поэтесса предоставляет лишь строительный материал.

В данном случае в основе стихотворения - миф о Исиде и Осирисе.

Древнеегипетская богиня Исида была сестрой и супругой Осириса, бога возрождения, и царя загробного мира.

Однажды Осирис изменил Исиде с другой своей сестрой – Нефтидой. Влюбленная в Осириса Нефтида приняла облик Исиды.

Сет, брат Осириса, муж Нефтиды, бог ярости, песчаных бурь, разрушения, хаоса, войны и смерти, узнав об измене, решил отомстить брату. По одной версии, он подстерёг Осириса на охоте и убил его. По другой, Сет на один из праздников приказал доставить красивый саркофаг и обещал подарить его тому, кому он придётся впору. Едва Осирис лёг в саркофаг, заговорщики захлопнули крышку, заколотили и бросили в Нил.

Речные волны вынесли гроб с трупом Осириса к берегам Библа, выбросили его на сушу, и тот остался лежать на молодом ростке вереска. Пока Исида искала мужа (она догадалась, что измена была непреднамеренной), вереск успел разрастись и скрыть саркофаг Осириса.

Видимо, мы застаем Осириса, плывущего в саркофаге по Нилу, размышляющего о своей возможной трансформации в стрекозу: стрекоза (в виде личинки) большую часть своей жизни проводит в воде, дышит жабрами. После нескольких линек личинки выбираются из воды, превращаются в собственно стрекоз, которые затем живут в воде и дышат крыльями. Стрекоза - символ преобразования, возрождения, «личностного роста».

Но мы знаем еще одну историю о стрекозе, о попрыгунье-стрекозе. Стихотворении Чугай можно рассматривать как предысторию, приквел, известной басни. А вдруг в новой жизни Осирис станет стрекозой, которая будет замерзать, выпрашивая милость у муравья. «В стрекозу превращаться невыносимо».

В конце концов, благодаря заклинаниям Исиды Осирис был возрожден, мумифицирован и отправлен в Страну Мертвых, где и стал правителем.

Исида даже зачала от Осириса (живого бога) сына Гора.

Ольга Чугай, с детства интересовалась историей. В 1964—1969 годах училась на историческом факультете МГУ, но не окончила, «ушла в литературу». Бесконечные перерождения, превращения, древние мифы интересовали Чугай, как сейчас кажется, даже больше чем стихи. Она воспринимала времена и эпохи, как бы из некоей вневременной точки.

Поэтесса Нина Габриэлян, хорошо знавшая Ольгу, так писала о Чугай: «Ее волновала проблема времени и вечности: «Мы, люди, волны // Мы – вода, // Мы к вечности течем». Кстати, образ воды, реки тоже один из важнейших, системообразующих образов ее поэтического мира. Например: «Снился мне сон бесконечный: // В белой воде по колено, // Не ощущая движенья, // К берегу тихо влекома…» Этот образ (вода, река, поток) несет на себе в ее стихах большую смысловую и эмоциональную нагрузку. Как правило, он многозначен. В частности, с водной стихией связано в ее поэзии представление о различных метаморфозах внешнего мира, необычных состояниях сознания, когда мир предстает поэту вне привычных, обыденных форм. Это происходит и при погружении в поток времен:
Что это было, скажи мне?
Мир потерял очертанья.
Медленно и невесомо
В гору мы шли по дороге.
Годы летели, как птицы,
Тысяча лет пролетела.
Шли мы, не ведая страха,
В гору по древнему миру.»

В середине 90-х Чугай бросила поэзию. Она автор всего двух поэтических книг – «Судьба глины» (1982) и «Светлые стороны тьмы» (1995). «Великая Ма — главная героиня моих последних двух десятилетий», - говорила в одном из интервью Чугай. Великая Ма – это Богиня-мать, главное женское божество во многих религиях и мифологиях мира

В историю российской поэзии Чугай вошла, прежде всего, как подвижница, культуртрегер, «поставщик талантов». С 1977 по 1990 годы Ольга Чугай руководила «Лабораторией первой книги», объединением по работе с молодыми при Союзе писателей. Через лабораторию прошли Иван Жданов, Нина Габриэлян, Арво Метс, Фаина Гримберг, Аркадий Штыпель. Всего 200 человек. Было издано тридцать с лишним поэтических книг. Параллельно во второй половине 80-х действовала молодежная студия Ольги Чугай, давшая миру таких поэтов как Филипп Николаев, Денис Новиков, Виталий Пуханов.

Кроме того, Ольга Чугай – составитель антологии «Граждане ночи» (1990-1992). Книга также стала итогом работы «Лаборатории». Авторы сборника: Галина Гордеева, Александр Беляев, Иван Жданов, Игорь Иртеньев, Евгений Бунимович, Нина Габриэлян, Нина Искренно, Виталий Калашников, Игорь Бондаревский, Александр Брунько, Александр Сопровский, Сергей Гандлевский, Аркадий Штыпель, Быхыт Кенжеев , Тимур Кибиров, Алексей Дидуров, Алексей Цветков. И многие другие. Была представлена в сборнике и сама Ольга Чугай, Стихотворение «Перед казнью» (из цикла «Линзы иллюзий») взято как раз из этого альманаха.

Кстати, деньги на издание сборника выделил предприниматель из Ростова-на-Дону Владимир Толоченко, друживший в те годы с ростовскими поэтами, коих в сборнике четверо.

Ольга Чугай умерла в 2015 году. Ей шел 72 год.

На красный свет, на соловьиный свист
разбойничий в лесу окоченелом
летит моя душа, расставшись с телом:…
на зов последний: как последний лист.

А может быть, все бабочки на свет,
а может быть, и дети на опасность
летят вот так же, чувствуя неясно
последний миг, но видят только свет.

Ольга считала это стихотворение лучшим в своем творчестве. Так, по крайней мере, она говорила поэту Филиппу Николаеву.