Пимен Карпов: в краю одиночества

Звездь

Бремя звезды

Непосильное

Невозвратимо

Сожгли

Зорь дымы

Кадильные...

А сады

Вдалеке

Расцвели...

На реке,

В поле,

В краю

Одиночества,

Словно во сне

Наяву –

О воле,

О тишине

Пророчествую...

Песни пою.

Живу.

О первозданном –

Отреченная

Птица поет –

Алконост.

Празднует

Сердце мое

Пленное –

Буйное празднество

Звезд!

Все,

За душой сокрытое,

Все,

Что любимо

И что цвело, –

Пламя,

Звездью разлитое,

Невозвратимо

Сожгло.

(начало 1920-х?)

Чем это интересно

Поэтику Пимена Карпова можно определить как синкретичную: в ней особым образом переплетаются черты символизма и новокрестьянской поэзии. Тяготение к мистическому, стихийному, использование неологизмов, созданных по символистским лекалам, обилие религиозных образов и мотивов – основные характеристики поэзии Карпова.

Стихотворение «Звездь» входит в одноименный сборник, вышедший в 1922 году. В нем идиллический пейзаж сгорает в пламени звезд. Этот метафорический пожар тем не менее не пугает лирического героя: «Празднует / Сердце мое / Пленное – / Буйное празднество / Звезд!». С чем это связано?

Образ пламени – один из самых частотных в творчестве Карпова (попутно вспомним, что один из его главных романов называется «Пламень»). Он связан со стихийным началом христианских сект, «хлыстовской одержимостью» народа – темой, которой писатель посвятил многие произведения. По мнению Н.М. Солнцевой, «отрицание Карповым ортодоксального вероучения соответствовало литературной традиции эстетизации демонизма, идущей от романтиков, развитой декадентством и усиленной в пору <...> русской антицерковности ХХ века».

На образном строе стихотворения «Звездь» сказалось влияние новокрестьянского пантеизма. Отсюда – обилие тропов, связанных с мифологизацией пейзажных элементов: «бремя звезды», «зорь дымы», «буйное празднество звезд».

Образ райской птицы Алконост появляется в тексте неслучайно. Согласно одной из трактовок, она является предвестником радости. Тем не менее тональность «Звезди» далека от радостной. Вероятно, «соседство» разрушительного и созидательного начал связано с сектантством Карпова. С.Ю. Куняев, анализируя роман «Пламень», замечает: «Сектанты-сатанаилы ищут путь к Светлому Граду через "язвы и муки" И дойти до Светлого Града можно разве лишь простясь навсегда с этим миром, чтобы переселиться в тот мир, откуда нет возврата». Карпов выводит свой образ России из стихийного народного начала, которое так или иначе связано и с кровью, и с пламенем. И только ими – кровью и огнем – должна очиститься Россия, чтобы прийти к Свету. Несмотря на то, что в стихотворении нет прямого указания на тему родины, крайне важную для Карпова, почти космический пожар ассоциативно связан с ней – например, в финальных строках:

…Все,

Что любимо

И что цвело, –

Пламя,

Звездью разлитое,

Невозвратимо

Сожгло.

Справка об авторе

Пимен Иванович Карпов родился 6 (18) августа 1886 года в Курской губернии в семье старообрядцев. Многие темы и образы в творчестве писателя тесно связаны с самобытностью его родного края: «Наш край — село скрытников-староверов. Это рубеж Украины, ясеневая дикая заросль, перевал солнца: отсюда весной переваливается рыжий лежебок-солнце на Север».

В 1905 году Карпов присоединяется к революционному движению, и около двух лет спустя его задерживают за распространение агитационной литературы и пропаганду среди крестьян. Начало литературной деятельности (1906 год) также связано с «левыми» изданиями, в которых публиковались очерки и стихи Карпова.

Переехав в Петербург, юный поэт пытается «влиться» в литературную жизнь столицы: знакомится с писателями, посещает «среды» на «башне» Вячеслава Иванова. В ранних стихах Карпова чувствуется сильное влияние символистов: Федора Сологуба, Валерия Брюсова и др. В 1913 году выходит роман «Пламень», ставший скандальным: в нем описывается жизнь христианской секты, текст «насыщен картинами "душевных и телесных" мучительств, насилия и свального греха, совершающихся в русских церквах "кровавых месс"». По этой причине книга вскоре после издания была запрещена и изъята цензурой.

Во второй половине 1910-х годов Карпов сближается с новокрестьянскими поэтами (Николаем Клюевым, Сергеем Есениным, Алексеем Ганиным, Сергеем Клычковым и др.) Их влияние можно проследить в сборниках Карпова 1920-х годов: «Звездь» (1922) и «Русский ковчег» (1922). После их выхода поэт почти не обращается к лирике (за исключением отдельных редких стихотворений).

С конца 1920-х годов произведения Карпова печатают все реже и реже. Это связано и с критикой новокрестьянской поэзии, и с отдельными «выпадами» поэта против советской власти. В 1933 году изданы фрагменты «Из глубины. Повесть о самом себе и других» – книги, которую можно считать opus magnum писателя (сборник отрывков получил название «Верхом на солнце»). Следующая публикация состоится лишь спустя почти четверть века. Большая часть написанного Карповым не увидела свет при его жизни.

Пимен Карпов умер 27 мая 1963 года в Москве. Похоронен на родине, в селе Турка (Курская область). Интерес к его творчеству начал возрождаться лишь на рубеже 1990-х – 2000-х годов.