Василий Комаровский: а переулок плещет лужами

             * * *

В гостинице (увы – в Неаполе!)
Сижу один, нетерпелив.
Дробинки горестно закапали
И ощетинился залив.

Над жерлом хмурого Везувия,
Уснувшего холостяка,
Как своды тяжкие Витрувия –
Гроза склубилась в облака.

Раскрою книгу – не читается;
Хочу писать – выходит вздор;
А занавеска раздвигается,
Стучит дверями коридор.

А рядом едкими укорами
Супруга подчует жена,
Несдержанными разговорами
Моя печаль раздражена.

Минуты длятся безталанные,
Как серый пепел серых лав;
Вдруг – и лучи обетованные
Вторгаются, затрепетав!

Опять смеется солнце южное,
Мгновенье – высохнет балкон;
А переулок блещет лужами,
На vetturino – балахон.

Опять, размахивая косами,
В окне – и прямо против нас,
Она проветривает простыни
И полосатый свой матрас.

И всюду воздух опьяняющий,
Пестро-раскрашенный Восток.
А я – веселый, обоняющий
Ее мелькающий цветок!

(1913)

Чем это интересно

Граф Василий Алексеевич Комаровский умер через месяц после начала Первой мировой войны. По одной из версий – «от паралича сердца в припадке буйного помешательства». Анна Ахматова, которая была дружна с Комаровским, утверждала, что он «покончил с собой осенью 1914 в сумасшедшем доме».

Николай Пунин в некрологе, опубликованном в журнале «Аполлон» (август–сентябрь 1914 года) так писал о стихах Комаровского: «Фантазия, которая имела способность находить для своих ирреальных идей слишком вещественную форму, логика, которая связывает посылки с выводами лишь ассоциацией идей и форм, возбуждение, которое само себя питает, – мы узнали всё это встречая его, слушая или читая. Сборник стихов, который он издал год тому назад, конечно, почти не был замечен. Те, которые любят меланхолическое волнение сумерек и грусть о "несбыточном", находили эти стихи слишком сухими; тем, которые требуют от поэта четкой структуры, классического синтаксиса и добрых традиций, они показались дилетантскими неумелыми или безумными, толпа не читала их совсем. Есть, конечно, в этих стихах один довольно существенный недостаток – оригинальность. Говорят, книги, обладающие таким свойством, вообще не имеют сбыта».

Приведенное выше стихотворение входит в цикл «Итальянские впечатления». В нем – семь стихотворений, написанных в 1912 и 1913 годах.

В первой части цикла наш герой едет в Италию:

Гляжу в окно вагона-ресторана:
Сквозь перья шляп и золото погон
Горит закат. Спускается фургон,
Классической толпой бегут бараны.

Во второй части – уже приехал.

Что в этом необычного? Мало ли подобных стихотворений в истории русской поэзии? У Александра Блока есть цикл «Итальянские стихи» (1909). На его создание Блока вдохновила его поездка в Италию.

Комаровский в Италии не был. Это воображаемое путешествие.

Понятно, что Италия для Комаровского – некое укрытие от ужаса этого мира, бегство из страны, где «Люди солнца не помнят; / Курят, снуют, грустят». Но его фантазия имела слишком вещественную форму, что и было отмечено современниками. Так было не принято, классическая форма этого жанра требовала авторских впечатлений от реального путешествия. А уж если ты едешь в страну-символ, то не надо проветривать простыни и матрас.

В конце XX века Томас Венцлова опознал в Комаровском предтечу постмодернизма: «Комаровский наиболее решительно среди поэтов начала XX века выпадает из своей эпохи и становится новатором (путь, отчасти продолженный позднее Мандельштамом). Он выходит за пределы любых течений модернизма (и тем более плоского историзма или стилизации); творчество его, пожалуй, можно назвать отдаленным предвестием постмодернизма». (Из книги «Собеседники на пиру: Статьи о русской литературе. Vilnius: Baltos lankos, 1997»)

Справка об авторе

Василий Комаровский родился 21 марта (2 апреля) 1881 года в Москве в семье графа Алексея Егоровича Комаровского, хранителя Оружейной палаты. Мать, Александра Васильевна, страдала тяжёлой формой эпилепсии (последние 20 лет жизни, до самой своей смерти в 1904 году, она провела в психиатрической лечебнице); болезнь унаследовал и её сын.

Николай Пунин так описывает поэта: «Он был необыкновенным – этот веселый иронист и романтик, высокий, широкоплечий, сутуловатый, одиноко бродивший по царскосельскому парку с тростью в кармане и завернутыми брюками. Он врывался в нашу жизнь внося каждый раз тревогу, смятение, страх – мысль о бессмертной ночи, о планетах, о глубине души, откуда вырастало его искусство. . Он говорил стихи своим гортанным голосом, перебивая их естественный ритм, следуя какому-то своему, особенному стихосложению, привязывался к словам, подымая при этом руку, словно он измерял их вес и их ёмкость. Всегда неожиданный, но всегда чужой».

Осенью 1908 года Василий Алексеевич познакомился с Николаем Гумилёвым, а через некоторое время – с Анной Ахматовой. Поэзия Комаровского ценилась акмеистами. Современники считали, что у Ахматовой с Комаровским даже было нечто вроде романа, отразившегося в их стихотворной переписке. Поэтесса писала:

А я, закрыв лицо моё,
Как перед вечною разлукой,
Лежала и ждала её,
Ещё не названную мукой.

Письмо называется «Ответ» и посвящено Комаровскому.

В октябре 1913 года тиражом в 450 экземпляров в Петербурге вышла единственная книга стихов и переводов Комаровского – «Первая пристань».