Зинаида Гиппиус: Милый мой – Милая

                Ты

Вешнего вечера трепет тревожный –

С тонкого тополя веточка нежная.

Вихря порыв, горячо-осторожный –

Синей бездонности гладь безбережная.

В облачном небе просвет просиянный –

Свежих полей маргаритка росистая,

Меч мой небесный, мой луч острогранный –

Тайна прозрачная, ласково-чистая.

Ты – на распутьи костер ярко-жадный –

И над долиною дымка невестная.

Ты – мой веселый и беспощадный, –

Ты – моя близкая и неизвестная.

Ждал я и жду я зари моей ясной,

Неутомимо тебя полюбила я…

Встань же, мой месяц серебряно-красный,

Выйди, двурогая, – Милый мой – Милая…

(1905)

Чем это интересно

Выше Зинаида Гиппиус была не зря названа «поэтом, писателем, критиком» – в мужском роде. В русской литературе есть примеры того, как женщины не принимали именование их поэтессами (к примеру, Марина Цветаева признавала только слово «поэт»). В случае с Гиппиус всё несколько сложнее: обращение к формам мужского рода явилось для нее способом не только «откреститься» от ассоциаций, сопутствующих женской литературе, но и попытаться устранить дисгармонию, связанную с ее восприятием мужского / женского.

Не секрет, что Гиппиус использовала псевдонимы, и все они были мужскими: Антон Крайний, Товарищ Герман, Денисов и др. Так она обычно подписывала свои критические статьи (что, конечно, вновь намекает на попытку отойти от восприятия ее образа как ЖЕНЩИНЫ-критика). Однако мужская маска переходит и в поэзию: очень часто лирическим героем Гиппиус становятся мужчина. Такое перевоплощение не ограничивалось вопросами грамматики: голос героя также был мужским – более сухим, строгим, менее эмоциональным.

С юности Гиппиус тяготилась своей женской природой, считая, что она, в том числе, ограничивает ее умственные способности: «…мне с женщинами было неинтересно. Просто не интересовало то, что они думают и говорят, и как думают и говорят. Не интересно и то, что им интересно». Отсюда – метания между мужским и женским (и в литературе, и в жизни) и особое восприятие любви (вспомнить хотя бы духовную «троебрачность» Гиппиус – Мережковский – Философов).

Гендерные перевоплощения встречаются и в стихотворении «Ты». Луна, олицетворяющая собой женское начало, и месяц, который соответствует мужскому, сливаются в некий общий образ возлюбленного (-ой), к которому (-ой) обращается…лирический герой? Или все-таки героиня? «Ждал я и жду я зари моей ясной, / Неутомимо тебя полюбила я…» – платоновский андрогин (только без его ужасающего обличья). Интересно, что, согласно «Пиру» Платона, именно «Луна совмещает оба начала». Образ луны в стихотворении передан иносказательно – через ряд метафор («дымка невестная», «маргаритка росистая» и т.д.) В последней строке образы месяца и луны окончательно сливаются: «…выйди, двурогая…».

В первых трех строфах присутствие мужского и женского начал подчеркивается и формально – чередованием прилагательных обоих родов.

По мнению Д. Томсона, в этом стихотворении «две платоновские души ищут себе какого-то над-полового единства, где женские элементы мужчины отвечали бы мужским сторонам женщины». Таким образом, «Ты» – это не творческий эксперимент, а попытка воплощения идеала любви через перевоплощение.

Справка об авторе

Зинаида Николаевна Гиппиус (1869 – 1945) родилась в Тульской области в семье известного юриста. Она очень рано начала свою творческую деятельность: стихи стала писать в 11 лет; литературной можно считать и ее переписку тех лет.

В 1888 году Гиппиус познакомилась с Дмитрием Мережковским – писателем, с которым впоследствии состояла в браке 52 года и, по ее признанию, не расставалась ни на один день. Гиппиус и Мережковский – один из самых известных и прочных творческих союзов в истории литературы. Вместе они внесли большой вклад в становление и развитие русского символизма.

Ни Гиппиус, ни ее муж не приняли Октябрьскую революцию, поэтому в 1920 году они эмигрируют во Францию. В Париже Гиппиус не оставляет творческой деятельности, создает общество «Зеленая лампа», в рамках которого пытается объединить русских эмигрантов.

Творчество Гиппиус, обширное и многогранное, оценивалось современниками по-разному. К примеру, Георгий Адамович, который познакомился с ней уже в эмиграции, писал о непохожести стихов Гиппиус ни на какие другие, при этом замечая: «Взлетов у Гиппиус нет. Стихи ее извиваются в судорогах, как личинки бабочек, которым полет обещан, но еще недоступен. Они по отношению к себе нередко насмешливы, само собой раздражены, и постоянный горький их привкус (не грустный вовсе, а терпкий, вязкий, разлагающий) внушен отталкиванием от мечты вместо обычного влечения к ней». В то же время Андрей Белый писал следующее: «…символистами умалена роль поэзии Гиппиус: для начала века; разумею не идеологию, а стихотворную технику; ведь многие размеры Блока эпохи "Нечаянной радости" ведут происхождение от ранних стихов Гиппиус».

Неоднозначна и оценка личности Гиппиус: ее называли и вдохновительницей, и «декадентской Мадонной», и «Белой Дьяволицей».

Зинаида Гиппиус умерла 9 сентября 1945 года и была похоронена рядом с Дмитрием Мережковским на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.