Борис Фабрикант. Пепел въелся в культурные наши слои

Чем это интересно

Эта поэзия основана на ощущении того, что любая вещь, явление, деталь – навсегда, и это ощущение выполняет роль остраняющего элемента, вносящего чудесное в самый обыденный мир. Масштаб этой мудрости превышает человеческую мерку. В то же время окружающий мир в этом восприятии превращается в бесконечные древние письмена, которые человек может попытаться читать. Все сущее подает ему знаки, а «в каждой капле дождя смятой струйкой записка».

Справка о Борисе Фабриканте

Борис Фабрикант родился в 1947 году во Львове, окончил Политехнический институт. Многочисленные публикации в периодике: «Новый журнал», «Крещатик», «Интерпоэзия», «Литеrrатура», «Эмигрантская Лира» и др. Семь поэтических книг, из последних: «Еврейская книга» (Стеклограф, 2021), «Ты меня обними» (Печатный двор Олега Фёдорова, 2022), «Багажные наклейки» (Время, 2022). Живет в Англии.


***
камушек, скатившийся с обрыва,
на лету разбивший пустоту,
тёмно-фиолетовая слива
плавно вырастает в темноту,

облака, дороги и занозы,
птицы, глина, детские следы,
и дома, и люди, паровозы
и цветок, лежавший у воды,

брошенные столяром опилки,
звёздный неиспорченный наждак,
сложенные на сушилке вилки
подают, отсвечивая, знак,

падают иголки мятой ёлки,
высохшей за праздники в тепле,
всё как будто сложено на полке,
смутно отражается в стекле.

все, что было, повторится с нами, 
над землёю фитили травы,
пиджаки с пустыми рукавами
помнят форму, запахи и швы.

для всего ещё хранится слово
как скрипичный правильный настрой,
мы, прощаясь, возвратимся снова
и сплетёмся, изменяя крой.

***
Ночная рубашка тумана 
не высохнет и не спадёт,
но солнце взойдёт из кармана 
и дырочку в мочке найдёт.

И местный художник Вермеер,
дизайнерских мастер услуг,
там осень повесит на север,
где девушка смотрит на юг.

И кисти рассеянным светом
натянутый холст освятят,
а листья рифмуются с летом,
как будто считают цыплят.

Наполненный мелкой росою
тумана дерюжный мешок
уйдёт за луною босою
на запад, на юг, на восток

***
Не составляй горящих планов
И расписаний не вводи.
Проснулся утром слишком рано,
Вставай, иди!

Проснулся позже, чем хотелось,
Счастливо в праздность окунись.
А время никуда не делось,
Оно пе-ре-тека-ет в жизнь.

Ответственность перед часами 
Не учреждай.
Их много, мы не сладим сами.
И не считай!

А жизнь идёт, течёт, буровит,
И ты плыви!
Увидишь, время рыбу ловит,
И ты лови.

Мы сами - время, мы минуты,
Секунды - наша чешуя.
И мы ещё блеснём кому-то
Со дна ручья.

***
Под землёю уже никого не найти,
Ни убитых, ни выживших, крытых кладбищем.
Эти камни, как парус, плывут, по пути
Задевая бараки расколотым днищем.

А под ними тропинки бывалых червей,
Там подземная жизнь с неживыми костями.
И окончивший дело усталый еврей
Остаётся лежать, потолкавшись локтями.

Пепел въелся в культурные наши слои,
Рвами порвано нежное тело земное.
Все колена израилевы и мои
Преклоняю у зева печного зноя.

***
В каждой капле дождя смятой струйкой записка.
У живого огня полотно на мольберте.
И никто не боится ни жизни, ни смерти,
Даже если они подбираются близко.

Обе дышат не в лад. И в кармане подола
В старой кухне с окном на смешной палисадник,  
И на полке с цветами — запас валидола,
Змей на стенке и пику нацеливший всадник.

Их в домашнем узнать, непричёсанных, мятых,
Как поверить в талант неудачной портнихи.
Перед сном тёплый чай с чабрецом или мятой.
От усталости к вечеру ссорятся тихо.

Заправляют салаты подсолнечным маслом.
Заходил участковый, опять о прописке.
Надо чистить плиту, чтоб совсем не погасла.
И сказал, уходя, мы уже в группе риска.

Но пора на дежурство — три дня без просвета.
Им хватает на жизнь, стала платной услуга.
И работа простая, как вахтовый метод.
И сменяют друг друга, сменяют друг друга 

***
Пора прощаться, но не хочется,
Ведь позабудут имя-отчество,
И никого не убедишь,
Что ты на облачке сидишь.
Ах, это облачко далёкое,
И глубина под ним высокая
Без рыб и плеска, и зверей,
Без блеска дальних фонарей,
Я их запомнил, уходя,
И говорят, тут всё навечно.
А мне хотя бы полсловечка
Спустить по струночке дождя.