Янис Грантс. Спой мне, мама, что-нибудь из цоя

Чем это интересно

Субъект Яниса Грантса балансирует на грани комического и трагического — это комедия и трагедия положений и самого повествования, невозмутимо фиксирующего странные по сути вещи. И все это в веселых четких ритмах песенок и речевок. Когда звучит простая история о человеке, который сходил с ума, когда идет снег, обнажает прием — саму тему безумия. Ее присутствие мы ощущаем везде, но это не тяжелое депрессивное безумие, а безумие, которое позволяет складывать бодрую песенку из любого материала. Этот состояние, которое отменяет ответы на самые простые обывательские вопросы типа «Который час?» У поэзии, как ее понимает Янис Грантс, есть что-то общее с такого рода безумием. Здесь уместно вспомнить, что Грантс известен как детский поэт — возможно, эту позицию лирического субъекта можно было бы трактовать как детскую, но стихи получаются вполне взрослые.

Справка о Янисе Грантсе

Янис Грантс родился в 1968 году во Владивостоке. Поэт, прозаик. Учился в Киевском государственном университете на историческом факультете. Служил срочную службу на большом десантном корабле Северного флота. Стихи и проза опубликованы в журналах «Знамя», «Новый мир», «Волга», «Октябрь», «Урал» и других. Автор шести книг стихов и двух книг прозы. Автор поэтических монологов Родиона Раскольникова для спектакля Челябинского драматического Камерного театра «Достоевский. Игра в…» (2023). Живёт в Челябинске.

думал

в детстве я думал: бога

встречу неоднократно.

было попыток много,

все безуспешны. пятна

гнутого светофора

блекнут от долгих тягот.

думал, что лето скоро,

но год затянулся на год.

в заброшенном диспансере

трещины вьются по плитам.

думал, ты скажешь: верю.

сказала: козёл! да иди ты!

ползёт по сельмашу колонна.

лает отряд хвостатых.

и люди – как в клипах мадонны

из поздних восьмидесятых.

ботами тогда называли ботинки, и никакого цоя ещё не было

…и стоял над медленной рекою,

всё глядел, как в бездну, и глядел.

умереть не думал я ни в коем.

но и жить нисколько не хотел.

брёл, шатаясь. дома скинул боты.

повалился в куртке на диван.

прыгала сестра кругами: «что ты?

скажешь, раны? ты не видел ран!»

пришла мама, выгнала сестру из комнаты, села, обняла.

скрыл в ладонях битое лицо я.

«было, яша, сплыло. горе – тлен».

«спой мне, мама, что-нибудь из цоя».

и она запела:

«перемен…»

домой

мы шли домой! домой! домой! –

песками и травой.

мы шли дорогою прямой.

а иногда – кривой.

мы-пели-хором-пели-мы:

домой! домой! домой!

нас не пугали звери тьмы.

и камнепад. и зной.

но вот на сотом вираже

мы выбились из сил.

домой… домой… – в слезах уже

наш хор произносил.

домой… – влачились через мрак.

плелись в рассветный час.

но мы забыли (как же так!),

что дома нет у нас.

двор

кудлатый пёс и сука – псу под хвост:

у своры – свадьба в этой подворотне.

дожди пришли и шпарят в полный рост,

а дом раскис от сырости субботней.

угрюмый двор. полынь седым-седа

горчит от клумбы до исхода лета.

о, я был здесь когда-то. никогда.

да, был и сплыл, и всё забыл про это.

не дышит лист на дереве пустом.

орёт младенец голодом и болью.

мычит старик, засиженный котом.

несутся птицы к пшённому застолью.

и выдыхает пар теплоцентраль.

темнеет небо в гуле паровозном.

скрипят качели – рвутся вверх и вдаль.

я был, но сплыл, и возвращаться – поздно.

жидковолосый ветер-с-пустыря

изматывает рваные пакеты.

зияют окна в гаммах янтаря,

но люди там ни капли не согреты.

икает пёс, целует суку в нос.

машины обжигают лица встречным.

асфальт сверкает дырами до звёзд.

летят пакеты. мальчик пишет пост

о том, что станет мёртвым. или вечным.

человек сходил с ума, если падал снег

он всегда сходил с ума,

если падал снег.

одевался второпях,

чтоб уйти под снег.

стая кошек на сносях

и собаки вкруг –

всей квартиры живность вся

пробуждалась вдруг.

под мяуканье и лай

шёл куда-то он –

в дым заросш как будулай,

светл как арион.

одиноче одного,

щурился и млел.

снег ложился на него –

пепельн или бел:

таял. падал. шла зима.

снег всё шёл и шёл.

человек сходил с ума.

а потом – сошёл.

ильиных

а может, поедем, сестлица,

картавя, сказал ильиных,

туда, где пасутся жал-птицы

на кломке озёл слюдяных,

где леки кисельные плещут

и… как там… забыл… белега…

где воздух и вечный, и вещий,

и животволящий. ага,

где скважины так нефтеносны,

что… вплочем, не в скважинах суть…

где эхо в леликтовых соснах

веками не может уснуть,

где солнце – в осколочной меди,

а люди – счастливей иных.

туда – собилайся – поедем.

но умел.

в ту ночь.

ильиных.

ветер всхлипывал, словно дитя

и паслись за синими холма-

мирные пятнистые стада.

cтроили не замки – терема –

двое на песке и навсегда.

Мы с тобой не играли в любовь,

Мы не знали такого искусства,

Просто мы у поленницы дров

Целовались от странного чувства.

что же будет? хлеб и молоко.

и хандрящий ветер круглый год.

всё, что ни случится – далеко.

всё, что напророчишь – не придёт.

долго целовались мы с тобой.

небо стыло. двор дождями пах.

у коров, хромавших на убой,

бабочки порхали в животах.

там

там соснам в знойный день медово плакать

над судорогой смертной муравья.

там к небу обращённая итака

ждёт парус хитроумного царя.

там бриз морским коням волнует гривы.

там облака стремительней квадриг.

там день-деньской на линии прилива

бубнит своё враньё слепой старик

и на песке придумывает слово.

и слово размывается волной.

и вязнет муравей в слезах сосновых,

и с вечностью прощается земной.

но сценарист не спит: на пятом драфте

слепой исчез и срублены стволы.

под утро приземлились тайконавты

и муравья спасли из пут смолы.

курсив

проводить суда через шлюзы

свёртывать коксование

хлопотать о выгребной яме

кланяться старым девам и домофонам

высокохудожественное млекопитающее соединяет

лучшие намерения в морской узел

скрежещет хлористым калием на зубах

как водолазный колокол

опускает голову и кудахчет

зашифрованным курсивом:

кто бы там ни был

что бы там ни было

насекомое или сплетня

сгустки кобальта или сама ксения некрасова

скажите правду

это случилось?

который час?

я жив?

болиголов

…мешок свой бесполезный перекинул

на правое. и слёзы проглотил:

– ползло, пылая, небо – как лавина.

и падали осколки от светил.

– а что потом?

– стена огня и дыма.

– огня?

– а за спиной – болиголов.

…и тронул сердце. невосстановимо.

невосполнимо. пепел вместо слов.

и жестом словно стрелку передвинул

с луны на отражение в воде.

достал табак. поправил горловину.

– а где ты сам?

– нигде.

теперь.

нигде.