Три поэтических дебюта

Магия нежности

14 августа на «Полутонах» вышла подборка стихов Заура Ганаева «Less is more». Интересна она тем, что при простоте и исповедальности формы поэтика тематически сочетает в себе больше, чем эмоцию героя и лирическое напряжение. Фокус подборки всё равно сосредоточен на «я», в которое огранично встроено личное, религиозное и политическое. В подобном тематическом спектре нет ничего необычного, однако в него вторгаются фольклорные мотивы, а вместе с ними – элементы магического сознания. Это индивидуализирует художественный мир, превращает гиперфиксацию в ритуал, а злободневность – в повторение вечной истории. Важно, что эта мифология не привычная славянская, а кавказская – во многом органичная и религиозному, и политическому даже в его крайних проявлениях. При этом грань между использованием лейтмотива и народной стилизацией не нарушена, архаические формы существуют строго внутри весьма современной и даже мейнстримной исповедальной рамки. 

Подобный синтез позволяет добиться успеха в работе над темами и образами, характерными в равной степени и для легенд, и для традиции «новой искренности». Например, для любовных стихов Ганаева основным становится образ сердца, причём зачастую не просто отделённого от тела, но и вообще воспринимающегося вне его контекста. То, что у многих современных поэтов является обнажением чувства, здесь становится в то же время ритуалом – до определённой степени обобщением. Степень сакрализации в поэтике Ганаева такова, что наиболее заметной в подборке можно было бы назвать всепобеждающую нежность, исходящую из чисто магического принятия мира. Нежность торжествует и как прямое высказывание, и как давний обычай:

Море раскачивало мое сердце

между

ночью и птичьим криком

молчанием и посудой

Меккой и отчаянием

плоть распадалась на лоскуты ткани

и ветер разносил их по воздуху

пока не осталось одно сердце

– легкая добыча

оно покоилось
на северном склоне «тающей горы»
завернутое в головной платок

Я думаю
этим платком была твоя любовь

Преодоление трагизма

5 августа в дайджесте журнала «Флаги» вышел большой материал под названием «Молодая новосибирская поэзия». В нём шесть подборок молодых поэтов: Насти Головановой, Даниила Иткина, Анастасии Меновщиковой, Вероники Персидской, Нины Римской и Марии Ульяновой. К каждой подборке дан краткий и достаточно точный комментарий Ивана Полторацкого. 

Этот материал, как и большинство подборок авторов из одного региона, интересен двумя вещами: возможностью открыть для себя новые имена и интересом, насколько выборка репрезентативна. Не обязательно у молодой поэзии будут региональные особенности, и, лично на мой взгляд, они почти всегда или очень неявны, или отсутствуют вовсе. Этот материал мои воззрения подтвердил: в нём шесть авторов с очень разной поэтикой, имеющей, конечно, пересечения вроде тяги к наследованию обэриутам, но это пересечения общего характера. 

Каждый автор материала заслуживает отдельного внимания, однако сегодня хотелось бы остановиться на подборках Насти Головановой и Марии Ульяновой. Настя Голованова – однозначно наиболее известная из шестерых поэтов, её стихи достаточно афористичны и хорошо запоминаются благодаря чёткости, простоте и изяществу высказывания. Можно сказать, что это лирические зарисовки, даже немного акварельные. Это сравнение напрашивается не из-за простоты, а из-за чистоты образов. К тому же, создаваемый пейзаж или сюжет обычно не только зримо представим, но и изнутри подсвечен интонацией повествователя. Даже мрачные образы лишены трагизма, что показывает последнее стихотворение подборки. В нём «полицейский клёкот» отождествляется с тенью пролетевшего ястреба, которая не способна нарушить июльскую солнечную гармонию. Тоску заменяет светлая печаль, горе – ностальгия, тревогу – внимание к деталям. Приведу стихотворение, которое мне нравится в подборке больше всего. Оно также заменяет негативное чувство более возвышенным:

Моя печаль –
Ягодка вишни:
Лежит на языке
Секунду
И проваливается вглубь,
Оставляя во рту
Кислый сок
И косточку.

Просыпаюсь –
Срываю ягодку
Прямо с ветки.
Уродилась этим летом вишня:
Во всех окнах вишня,
В дверном проёме вишня,

По вишнёвой ветке
Из каждого лёгкого.

Поэзия революционной утопии

Поэтика Марии Ульяновой кардинально отличается от поэтики Насти Головановой, её стихи – это скорее глыбы текста, очень нагруженные не только лирические, но и социальные, политические высказывания. Советская мифология многих стихов подборки, образ оживающего Ленина, откапывание его статуи и посещение мавзолея – всё это очень напоминает мне роман Ильи Масодова «Мрак твоих глаз». Подобное высказывание столь же радикально, сколь и утопично, и в этом его прелесть. Поэтика осмысляет не только исторические идеи торжества коммунизма и мировой революции, но и создаёт подобные им утопические конструкты: в одном из стихотворений россияне летят через космос «в общем государевом теле». Тяга к переосмыслению больших сюжетов выражается и в стихах на библейские темы, которые сохраняют отпечаток социализма через смерть Бога и отсутствие сотворения. Вот одно из стихотворений о Ленине:

Я сегодня пришла снова посмотреть на Ленина
Мне показалось что тогда я точно пойму про Ленина
Если ещё раз пройду вокруг Ленина
Что никто не знал ещё про Ленина
Такое напишу стихотворение
Что оно разобьет гроб Ленина
И тогда на месте Ленина
Возникнет революционная ситуация
Но меня на месте Ленина
Ждёт полицейский в шапке
Говорит
Гражданка сегодня выходной у Ленина
И вы его не увидите