Мирослава Бессонова. Нам к лицу было небо тревоги

Чем это интересно

Казалось бы, очень короткого пространства миниатюры Мирославе Бессоновой хватает, чтобы создать весьма сложносочиненную картину, одновременно изысканную и драматичную. Особенность миниатюры как жанра в том, что эта изысканность не получает сюжетного развития, а потому оказывается самодостаточной – она как бы предлагает любоваться собой. Однако, повторимся, миниатюра Бессоновой оказывается чрезвычайно емкой, помимо эстетизма в ней есть редкая сегодня рефлексивность, которая позволяет всегда видеть другую сторону мотива и образа. Наверное, самый яркий пример из этой подборки – «я корни из земли не вынимал...» Здесь успевает развернуться драматический напряженный сюжет отношений лирического субъекта со светом и земным миром, в которых трепет перед светом недостаточен для любви, а любовь оказывается слишком робкой для проявлений.

Публикаций у Мирославы Бессоновой пока немного, но уровень письма начинающей вроде бы поэтессы из региона, который далек от центров литературной жизни в России, нельзя не отметить – это совершенно зрелый стиль. 

Справка об авторе

Мирослава Бессонова – поэтесса из Уфы. Это творческий псевдоним Алёны Ипановой, все публикации выходят под ним. Она окончила Восточную экономико-юридическую гуманитарную академию (факультет психологии). Занимается страхованием и автокредитованием. Публиковалась в альманахе «45-я параллель», в журналах «Интерпоэзия», «Прочтение», «Этажи» и др. Живет в Уфе.

* * *

питал планету солнца витамин
линяла ткань советского плаката
пока ты в снежной камере хранил
свою любовь из полуфабриката
так долго что срок годности истёк
и упаковка вздулась. слава богу
никто тобой за то не пренебрёг
с ножом в руке не перешёл дорогу

* * *

над нами дураками зубоскаль
зачинщик вёсен в мантии и берцах
пусть грязный снег снимается как скальп
с парковок крышных чтобы лечь на сердце
пусть птицы в паутине и пыли
бросают в спешке норы-катакомбы
и от изнемогающей земли
как тромбы отрываются как тромбы

* * *

храни наш мир как золото грифон
и я пройду по гильзам и обломкам
сквозь непрерывный монохромный фон
пересказать спасённое потомкам

что раньше хтонь не отравляла сна
и мёдом пахли маки из вельвета
и всё текла из глаз голубизна
по тем кому недоставало цвета

* * *

оступимся вот-вот
наверх ступеньки шатки
сцепились в хоровод
неспешные лошадки
внизу там голоса
сгущаются нелепо
а наверху глаза
твои впитали небо

пообещай теперь
(и подтверди на деле)
отпущенных людей
не вычислять по тени
не строить городки
надежд на чистом фоне
сердечные гудки
не слушать в телефоне

смотри летит в проём
слепая сигарета
и на лице твоём
горит помада лета

* * *

тянется пробужденная
сила издалека
солнце новорожденное
кутает в облака

смотрит на нас смолкающих
палец держа у рта
пейте мол жизнь пока ещё
не истощилась та

сны берегите связные
ибо всему взамен
выпадет с неба ясного
горечи до колен

* * *

всё отразилось на лице, во внешнем,
и невозможно отойти от темы,
что, будучи растением нездешним,
ты рвёшься прочь из корневой системы.

в украденный отрезок от всего дня
вместив холодный душ и голый завтрак,
ты думаешь: всё сбудется сегодня.
но, может быть, не сбудется и завтра.

* * *

видели их среди штатских
в гуще сменивших окрас –
боже как много пиратских
копий улучшенных нас
смотрят внушают как будто
выпить ещё по одной
чтобы уснуть беспробудно
с ужасом в клетке грудной

* * *

я из земли корней как радикал
не извлекал то было в самом деле –
весь свет целебный внутрь проникал
через глаза и трещины на теле
и я почти убитый наповал
пощады ждал за робость мягкотелость
из-за которых нет не целовал
земную жизнь когда того хотелось

* * *

было туманно страшно
после светло красиво
слов не хватало так что
слов не произносила

после апофеоза
мраку как на картине
висли в гротескных позах
бабочки в паутине

таяло время горсти
этой большой недели
в окна стучались гости
по небу что одели

в белое одеяло
шли самолёты клином
к солнцу что исцеляло
как пузырёк с морфином

* * *

страх улетел с мизинца
словно коровка божья
мимо темниц зверинца
осени бездорожья
крылышками качает
целит в рассвет зыбучий
где от тепла легчает
даже тяжелый случай

* * *

что в итоге стряслось то в итоге
точно не было пробой пера
нам к лицу было небо тревоги
но прощаний не в пору пора
где весны проступали детали
лёд дырявил её кимоно
мы о будущем громко рыдали
лишь бы только настало оно