Сергей Толстов. Новое начало завтракает живыми
Prosodia представляет стихи молодого ростовского поэта Сергея Толстова, подбирающего инструменты для критики отдельных общих мест современного мира.
Чем это интересно
Перед нами поэзия экспериментального по сути поиска, формула которого в каждом стихотворении своя. В первом за счет инверсии и изменения формы одних и тех же слов из вполне шаблонного лозунга получается вытащить и ровно противоположные смыслы – где в этом абсурде живое слово, не столь важно, важна застывшая диалектика одной фразы. Во втором тексте мы видим схожую диалектику уже не фразы, а ситуации запрета, с которой в самых разных формах сталкивается человек, загоняемый тем самым в пещерное состояние. Оба текста обнажают актуальное, критическое по отношению к современному миру поэтическое мышление.
Справка об авторе
Сергей Андреевич Толстов родился в 1993 году в Ростове-на-Дону. В 2015 закончил Ростовский государственный университет путей сообщения. В 2018 получил магистерскую степень по специальности «Медиапродюсирование» в Южном федеральном университете.
Пишет стихи, прозу, занимается музыкой. Публиковался в сетевом литературно-философском журнале «Топос». Живет в Ростове-на-Дону
Обещания
Завтра начинается новая жизнь!
Новая жизнь начинается завтра!
Начинаем завтра жить по новой!
Завтра жить снова начнём!
Новое завтра начинает жить!
Живые завтракать начинают снова!
Новое начало завтракает живыми!
Живой завтрак нового начала!
Завтра начинается жизненная новь!
Начало завтра снова начинается!
Снова начинается завтра – жизнь!
Живи!
Мне сказали нельзя
Мне сказали нельзя
Когда в первый раз это было?
Может быть, малышом комок грязи я сжал в кулаке
И уже нёс ко рту – своё знание о мире расширить
Тут впервые отчётливо воля другого возникла
Против воли моей и моя проиграла той воле
Мне сказали нельзя
А рука вдруг застыла в пространстве
Будто стену построили между рукою и ртом
Будто этой стеною весь мир и меня разделили
Обозначили точки неведомых мне координат
Вот пределы свободы – за них выходить ты не должен
Мне сказали нельзя
Ну, казалось бы, слово и слово
Я их слышал столь много до этого и не таких
Но в родительском голосе что-то меня впечатлило
Будто разом ужались в нем самые сильные чувства
Я заботу нашёл в нем, любовь, раздражение, страх
Мне сказали нельзя
Эхом древних, пещерных историй
Поистёртым наследством от самых далёких отцов
Тем что только, быть может, мы и оставляем потомкам
Оно мне донеслось и упало в меня семенами
Из которых потом прорастёт государство внутри
Мне сказали нельзя
Через это рождается «можно»
Теперь каждое дело рассмотрит предвзятый судья
Он оценит его с точки зрения всех обстоятельств
С точки зрения логики, этики, физики, схватки, судьбы
И решит – грязь нельзя есть, а кашу у бабушки можно!
Мне сказали нельзя
И потом много раз повторяли
Все – от родителей до незнакомых понурых людей
Каждый внёс свой запрет, своё знание нужных запретов
Чтобы хором воскликнуть в моменте, что мальчик готов
«Я теперь научился, теперь сам себе я могу запрещать!»
Он сказал – мне нельзя
Когда в первый раз это было?
Он впервые смотрел на раскинувшийся без границ
Мир, где каждая капля и каждая ветка шептала
Растворись в этой дикой искрящейся светом среде
Он сказал – мне нельзя и вернулся обратно в пещеру...
Чтобы там в тихом свете огня мастерить колесо.
Читать по теме:
Как провожали Шукшина
50 лет назад ушел из жизни автор «Калины красной». Prosodia вспоминает, как современники отозвались на уход Василия Макаровича.
Дана Курская. Кто тaм ходит гулко перед дверью
В подборке Даны Курской, которую публикует Prosodia, можно увидеть, как поэтика психологической точности, искренности, проходя через катастрофические для психики испытания, перерождается в нечто иное — в поэтику страшной баллады.