Илья Эренбург. Из Парижа в Петроград

Широкой публике Эренбург долгое время оставался известен прежде всего как автор «Необычайных похождений Хулио Хуренито…», «Оттепели», ряда антифашистских статей и многотомной автобиографии. Однако сам себя он считал прежде всего поэтом. Начав писать стихи еще в 1910-е годы, находясь в эмиграции во Франции, Эренбург, хотя и со значительными перерывами, продолжал заниматься поэтическим творчеством всю жизнь.

Увлекшись французской поэзией, в 1912-м он издал книгу своих переводов поэта-символиста Франсиса Жамма. А уже в 1914-м вышла в свет его переводная антология «Поэты Франции», которая породила целую волну литературных дискуссий о проблеме поэтического перевода. Он был первым, кто перевел на русский язык стихи Аполлинера. Его переводы из испанской и латиноамериканской поэзии также достойны пристального внимания.

«Будни» против будней

Судьба поэта оказалась крепко и надолго связана с Парижем. Именно здесь в 1910 году напечатан первый сборник его стихов, получивший живой отклик у Валерия Брюсова и других русских символистов. Здесь происходило взросление и поэтическое становление Эренбурга. Здесь в 1912 году вышла в свет книга его стихотворений «Будни» – эстетический манифест сопротивления абсурдности и обесцениванию жизни. Безжалостное повествование об опыте проживании жизни человеком здесь и сейчас.

Парижу

С лицом напудренным и белым,

С фальшивым перстнем на руке,

С своим, наверно, гадким телом

Он шел за нею вдалеке.

А ей другие были-мерзки,

Она ждала, чтоб после них

Он лег бы с ней, тупой и дерзкий,

Ее хозяин и жених.

Да, он придет, ее отбросит

И будет дергать, тискать, бить.

«Еще! еще!» – она запросит,

Чтоб боли жажду утолить.

За миг истомы и позора

И за сладчайший блуд потом

Она отдаст ему, без спора,

Гроши, добытые трудом.

Тебя, Париж, я жду ночами,

Как сутенер приходишь ты

И грубо тискаешь руками

Все потаенные мечты.

И всё, чем я был свеж и молод,

Тебе даю я, как гроши,

Чтоб ты насытил блудный голод

И похоть жадную души.

(1912)

Слово о Бедном Лелиане

Вероятно, с подачи Валерия Брюсова, с которым Эренбург переписывался в то время, произошло и его знакомство с модернистской поэзией, поэзией французского символизма. Наверняка его заинтересовали и брюсовские переводы из Поля Верлена. Год спустя сам Эренбург, работая над антологией французской поэзии, переведет стихов Верлена в несколько раз больше, чем стихов большинства других французских поэтов. Можно сказать, что Бедный Лелиан (так назывался критический автопортрет Верлена, впервые опубликованный в еженедельнике «La Vogue», 7–14 июня 1886 года), стал для него воплощением образа настоящего поэта, поцелованного небесами и проклятого миром.

Верлен в старости

Лысый, грязный, как бездомная собака,

Ночью он бродил забытый и ничей.

Каждый кабачок и каждая клоака

Знали хорошо его среди гостей.

За своим абсентом, молча, каждой ночью

Он досиживал до «утренней звезды»,

И торчали в беспорядке клочья

Перепутанной и неопрятной бороды.

Но, бывало, Муза, старика жалея,

Приходила и шептала о былом,

И тогда он брал у сонного лакея

Белый лист, залитый кофе и вином,

По его лицу ребенка и сатира

Пробегал какой-то сладостный намек,

И далек от злобы, и далек от мира,

Он писал, писал и не писать не мог...

(1912)

Не прикасайся ко мне!

Романтическим ореолом окутан цикл стихов «Noli me tangere» («Не прикасайся ко мне»). Цикл был начат в 1912 году в период личного кризиса и разрыва с гражданской женой Екатериной Шмидт. В 1914 году Эренбург планировал выпустить одноименный сборник, в который должен был войти этот цикл. Однако этим планам не суждено было сбыться. Название цикла напоминает нам о евангельском сюжете, описывающем явление Христа Марии Магдалене после его Воскресения: «Он же сказал ей: "не прикасайся ко Мне, ибо Я ещё не восшёл к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему"» (Евангелие от Иоанна).

В этих стихах звучат не только лирические мотивы, связанные с разрывом любовных отношений с женщиной. Как считает католический теолог Морис Зундель (1897–1975), прося Марию Магдалину не трогать его, Иисус указывает на то, что после воскрешения связь между Ним и людьми больше не должна быть физической, а переходит в духовную сферу.

Лирический герой стихов этого цикла находится в точке экзистенциального выбора.

Необычна структура и форма цикла. Он написан будто бы свободным стихом, как проза – в строку. Однако рифма и чередование выдержанных размеров присутствуют. Это создает эффект интимной переписки, исповеди, облеченной в поэтическую форму. Уместными в цикле оказались отсылки к библейским сюжетам. Например аллюзия на апостола Фому: «когда Фома протянул руку, чтобы прикоснуться к Его ранам, Иисус говорит ему: "ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие"» (Евангелие от Иоанна).

Из цикла «Noli me tangere»

Ты знаешь, Он не Добрый пастырь! Я дик и, может быть, лукав, я ночью чую слишком часто дурман неукротимых трав. Я тонкую кору подрезал, чтоб выпить сок горячий и телесный,

я тронул черное железо опавшего пустого леса. Падал я, глядя на желтые тучи, как им завидовал я! Веру в него я мучил, как мальчик воробья.

Но Он в минуту заката мне дал вино тоски и тьмы, такое крепкое, что, выпив, я заплакал и вспомнил серые глаза Фомы.

Иногда вспоминаю костры на снегу, иногда даже их вспоминать не могу.

Утренний ветер марта особенно дик и свеж, но не двинется с места барка моих надежд. Погоди! Кто-то тащит весь непосильный груз...

Боже! Имя Твое всё чаще срывается с этих уст...

(1914)

Возвращение в Россию

Стихи «Молитва о России» и весь одноименный сборник, изданный в Петрограде в 1918 году, можно назвать документальным свидетельством смены эпох. 14 стихотворений, вошедших в книгу, написаны в течение двух месяцев – в ноябре и декабре 1917 года.

Средства для описания катастрофы выбраны под стать нереальности происходящего. Эпическое чередуется с частушечным и другими низовыми жанрами. Очевидны параллели с появившимися позднее «Двенадцатью» Блока, «Демонами глухонемыми» Волошина и «Песнью о великом походе» Есенина.

«Молитва о России» Эренбурга стала первым известным стихотворением с ясно выраженной гражданской позицией. Максимилиан Волошин: «Никто из русских поэтов не почувствовал с такой глубиной гибели родины, как этот Еврей, от рождения лишенный родины, которого старая Россия объявила политическим преступником, когда ему едва минуло 15 лет, который десять лет провел среди морального и духовного распада русской эмиграции; никто из русских поэтов не почувствовал с такой полнотой идеи церкви, как этот Иудей, отошедший от Иудейства, много бродивший около католицизма и не связавший себя с православием».

Молитва о России

«Всякий пьющий воду сию возжаждет опять.

А кто будет пить воду, которую Я дам ему,

тот не будет жаждать вовек».

(Ев. от Иоанна 4, 13–14)

Эх, настало время разгуляться,

Позабыть про давнюю печаль!

Резолюцию, декларацию

Жарь!

Прослужи-ка нам, красавица!

Что? не нравится?

Приласкаем, мимо не пройдем –

Можно и прикладом,

Можно и штыком!..

Да завоем во мгле

От этой, от вольной воли!..

О нашей родимой земле

Миром Господу помолимся.

О наших полях пустых и холодных,

О наших безлюбых сердцах,

О тех, что молиться не могут,

О тех, что давят малых ребят,

О тех, что поют невеселые песенки,

О тех, что ходят с ножами и с кольями,

О тех, что брешут языками песьими,

Миром Господу помолимся.

Господи, пьяна, обнажена,

Вот Твоя великая страна!

Захотела с тоски повеселиться,

Загуляла, упала, в грязи и лежит.

Говорят – «не жилица».

Как же нам жить?

Видишь, плачут горькие очи

Твоей усталой рабы;

Только рубашка в клочьях,

Да румянец темной гульбы.

И поет, и хохочет, и стонет...

Только Своей ее не зови –

Видишь, смуглые церковные ладони

В крови!

...А кто-то орет: «Эй, поди ко мне!

Ишь, раскидалась голенькая!..»

О нашей великой стране

Миром Господу помолимся.

О матерях, что прячут своих детей –

Хоть бы не заметили!.. Господи, пожалей!..

О тех, что ждут последнего часа,

О тех, что в тоске предсмертной молятся,

О всех умученных своими братьями

Миром Господу помолимся.

Была ведь великая она!

И, маясь, молилась за всех,

И верили все племена,

Что несет она миру Крест.

И, глядя на Восток молчащий,

Где горе, снег и весна,

Говорили, веря и плача:

«Гряди, Христова страна!»

Была, росла и молилась,

И нет ее больше...

О всех могилах

Миром Господу помолимся.

О тех, что с крестами,

О тех, на которых ни креста, ни камня,

О камнях на месте, где стояли церкви наши,

О погасших лампадах, о замолкших колокольнях,

О запустении, ныне наставшем,

Миром Господу помолимся.

Господи, прости, помилуй нас!

Не оставь ее в последний час!

Всё изведав и всё потеряв,

Да уйдет она от смуты

К Тебе, трижды отринутому,

Как ушла овца заблудшая

От пахучих трав

На луг родимый!

Да отвергнет духа цепи,

Злое и разгульное житье,

Чтоб с улыбкой тихой встретить

Иго легкое твое!

Да искупит жаркой страдой

Эти адовы года,

Чтоб вкусить иную радость –

Покаянья и труда!

Ту, что сбилась на своем таинственном пути,

Господи, прости!

Да восстанет золотое солнце,

Церкви белые, главы голубые,

Русь богомольная!

О России

Миром Господу помолимся.

(ноябрь 1917)