Ив Бонфуа: борьба против образа ради присутствия
На примере стихотворения Ива Бонфуа «Снег» можно увидеть, как реализуется одна из ключевых идей современной французской поэзии.
Французская поэзия второй половины XX века в нашей стране на сегодняшний момент изучена далеко не равномерно. Этот период представляет собой очень важный материал для понимания современной французской культуры, средоточье философского, лингвистического, эстетического поиска. Имя Ива Бонфуа русскому читателю известно благодаря замечательным переводчикам, таким как Марк Гринберг и Борис Дубин.
Ив Бонфуа (1923 – 2016), ставший классиком при жизни, – ключевая фигура современной французской поэзии, поэт, эссеист, переводчик. В плеяде поэтов поколения, начавшего активную литературную деятельность в годы после Второй мировой войны, таких как Жак Дюпен, Филипп Жакоте, Жак Реда, Ив Бонфуа занимает место философа, мыслителя, знатока живописи. Поэтическая манера Ива Бонфуа – это взгляд, умеющий схватить в эфемерном вечное.
Стихотворение «Снег» (из книги «Ce qui fut sans lumière», «То, что было без света»), столь простое по лексике и синтаксису на первый взгляд, что его можно читать в оригинале даже тем, что только начинает изучать французский, – прекрасный пример того, как короткий текст может таить в себе череду препятствий для адекватного перевода на иностранный язык.
Всего две строфы и название. Приведем его полностью.
La neige
Elle est venue de plus loin que les routes,
Elle a touché le pré, l’ocre des fleurs,
De cette main qui écrit en fumée,
Elle a vaincu le temps par le silence.
Davantage de lumière ce soir
A cause de la neige.
On dirait que des feuilles brûlent devant la porte,
Et il y a de l’eau dans le bois qu’on rentre.
Зима
Она пришла дальше любых дорог,
Она тронула луг, охру цветов,
Этой рукой, пишущей в дымке,
Она победила время молчаньем.
Вечер светлее сегодня,
Это от снега.
Кажется, что листья пылают за дверью,
Сыры поленья, когда вносишь в дом.
Отложенное явление снега
Первая проблема сразу бросается в глаза. Название «La neige» (снег) по-французски женского рода, в тексте оно представлено местоимением elle, которое звучит анафорой в первой, второй и четвертой строках первой строфы. Это похоже на загадку, отгадка которой будто дана нам заранее, но текст щекочет любопытство: кто она? Создается образ женственный, таинственный, властный, преображающий. Читателю приходится дождаться шестой строчки, пока слово «снег» не появится снова, уже в самом тексте стихотворения. До этого читатель остается в сомнениях, кто это? Она или все-таки не она? Посмотрим на глаголы: она пришла, коснулась, победила.
Cемантически они никак не связаны со словом «снег», поэтому неожиданны, так возникает ощущение свежести и нетронутости, уже как при первом снеге.
Откуда она пришла? Дальше, чем все дороги, дальше всех дорог.
Чего коснулась? Луга, охры цветов.
Что победила? Победила время тишиной.
Ритмическое единство первой строфы создается на силлабическом уровне (в строках по 10 слогов, именно количество слогов важно для силлабики), elle в начале строк и в ударных позициях, в конце строк находятся существительные: routes (дороги), fleurs (цветы), fumée (дым), silence (тишина, молчание).
И еще осталась одна строка первой строфы – третья: рукой, которая пишет в дыму, в дымке («De cette main qui écrit en fumée»). Формально эта строка отделена ото всех частей предложения запятой и может относиться к любому из трех предикатов.
Эта третья строка прерывает анафорический повтор Elle. Рука появляется внезапно, отовсюду, пишет и растворяется. Эта рука – метафора поэзии? Или чего-то иного, метафизического?
Во второй строфе нам дан результат метаморфозы. Снег оказывается поэтическим письмом, светом.
Davantage de lumière ce soir
A cause de la neige.
Больше света сегодня вечером
Из-за снега.
При этом еще два сопутствующих наблюдения:
On dirait que des feuilles brûlent devant la porte,
Кажется, листья горят перед дверью.
Et il y a de l’eau dans le bois qu’on rentre.
И больше воды в поленьях, которые вносишь в дом.
Пьер Марийо на этом стихотворении показывал, как строить семиотический квадрат по Греймасу. Вначале выделяют семантические поля, и можно заметить, что в этих немногословных строках представлены все четыре стихии. Вода (снег, вода), огонь (свет, горят), воздух (дым), земля (дорога, луг). Есть семантическое поле движения (пришла, дороги, коснулась, пишет, вносишь) и человеческое присутствие («эта рука», «пишет», «кажется» («on dirait»)), обобщенно-личное предложение «можно сказать», вносишь («on rentre»). Субъект как бы растушеван. Наблюдения не принадлежат никому конкретно, они всеобщи. А семантическое поле материи включает в себя инертную материю во вcех состояниях (твердое (снег), жидкое (вода), газообразное (дым)) и материю живую (растительную (луг, цветы, листья, дерево) и человеческую телесность (рука)). На основании анализа семантических полей и возникающих между ними противоположностей Пьер Марийо выделяет оппозиции: живое-неживое, минеральное-неминеральное.
Шестая строка визуально самая короткая. Именно в ней появляется как бы отгадка «neige» / «снег», его появление выделено ритмически и визуально.
Примечательно, что глубинный, неявный конфликт, некое несовершенство, предшествующее метаморфозе мира, передано ритмически, в асимметричности ритмических групп относительно цезуры:
Elle est venue (4) de plus loin que les routes,(6)
Elle a touché le pré (6), l’ocre des fleurs, (4)
De cette main (4) qui écrit en fumée, (6)
Elle a vaincu le temps (6) par le silence. (4)
А в финальной строке, когда переход в новое состояние свершился, ритмические группы выравниваются:
Et il y a de l’eau (5) dans le bois qu’on rentre. (5)
(И есть вода, (влага) в поленьях, которые вносишь в дом.)
Можно удивиться, неужели поэт, пишущий верлибр, считает на пальцах слоги, продумывает, какое синтаксическое устройство предложения даст равные ритмические группы? Ведь верлибр vers libre – свободен? Такая работа с текстом может быть неосознанной, выверенной внутренним слухом. Французские школьники, переписывая на чистовик сочинение, обращают внимание на длину ритмических групп. Да и каждый из нас знает, что, если прочитать текст вслух, можно найти, как переставить слова, чтобы звучало лучше. Это и есть – не всегда осознаваемая – работа аудиального воображения.
Приоритет простого присутствия
Нужно заметить, что тема женственности, связанная с зимой, холодом, проходит в французской поэзии долгий путь от бодлеровских тревожных небес.
Тревожное небо
Твой взор загадочный как будто увлажнен.
Кто скажет, синий ли, зеленый, серый он?
Он то мечтателен, то нежен, то жесток,
То пуст, как небеса, рассеян иль глубок.
Ты словно колдовство тех долгих белых дней,
Когда в дремотной мгле душа грустит сильней,
И нервы взвинчены, и набегает вдруг,
Будя заснувший ум, таинственный недуг.
Порой прекрасна ты, как кругозор земной
Под солнцем осени, смягченным пеленой.
Как дали под дождем, когда их глубина
Лучом встревоженных небес озарена!
О, в этом климате, пленяющем навек, –
В опасной женщине, – приму ль я первый снег,
И наслаждения острей стекла и льда
Найду ли в зимние, в ночные холода?
(Перевод В. Левика)
У Бонфуа – сдержанная констатация мира, присутствие здесь и сейчас. Его стихотворение, на первый взгляд посвященное скоротечным изменениям, созвучно в своей «философской сосредоточенности» (Т.В. Балашова) с концепцией литературно-художественного журнала «Л’Эфемер» («L’Ephémère»), основанного в 1966 году Ивом Бонфуа совместно с Андре дю Буше и Жаком Дюпеном.
Ив Бонфуа, испытав разочарование в сюрреализме, остро ощущая его эгоцентричность, утверждает приоритет «простоты», «простого присутствия». Приведем слова Марка Гринберга: «Бонфуа понимает поэзию как средство познания мира, как непрестанную войну против образа, ведущуюся во имя присутствия, точнее, войну против Образа с большой буквы, "образа-мира" ("le monde-image"), то есть системы представлений, понятий, значимостей, которая не дает субъекту переживать реальность в ее непосредственности, "нерасчлененности", тем самым отделяя его от Другого, в конечном же счете – от самого себя».
«Борьба против образа», которую ведет Ив Бонфуа во имя «поэзии зримого и ощутимого присутствия», привлекала и его современников. Ее можно назвать отличительной чертой плеяды французских поэтов, родившихся в 20-е годы XX века. Именно она стала значимой и для неолиризма – того критического лиризма, который существует во Франции в настоящее время.
Читать по теме:
Поэзия глазами канатоходца – французский неолиризм
Почему для того, чтобы вернуть внимание поэзии к субъекту, нужно сначала избавиться от «я»? Исследователь и переводчик Екатерина Белавина рассказывает о том, как Жан-Мишель Мольпуа возрождал лиризм во Франции 1980-х годов.