Поль Элюар. Влюбленный сюрреалист

Поль Элюар (наст. имя – Эжен-Эмиль-Поль Грендель) родился 14 декабря 1895 года в пригороде Парижа. Слабое здоровье и обнаруженный в 1912 году туберкулез легких заставили его отправиться на лечение в санаторий в Клаваделе (Швейцария). Здесь произошло одно из главных событий в жизни молодого поэта – знакомство со своей будущей женой Еленой Дьяконовой. Эта русская девушка, которая называла себя Гала (производное от Галина; Элюар называл ее Галá на французский манер), станет первой музой Элюара: ей посвящены многие стихотворения в ранних сборниках («Первые стихотворения» (1913), «Диалоги бесполезных» (1914)) и почти вся любовная лирика, написанная до 1932 года.

Морис Макс, Макс Эрнст, Симона Бретон, Поль Элюар, Джозеф Делтейл, Гала Элюар, Роберт Деснос, Андре Бретон. Фото Валентина Хуго, 1923 г.

 

В 1918 году Элюар через своего издателя Жана Полана знакомится с поэтами-авангардистами и примыкает к зарождающемуся движению дадаизма. Его соратниками по литературной борьбе с буржуазным укладом становятся Тристан Тцара, Андре Бретон, Луи Арагон и Филипп Супо. Однако поэтические опыты Элюара выходили далеко за рамки анархической философии «дада». Его интересовали не только разрушение устаревшей морали и оскорбление общественного вкуса, но и поиск созидательного начала в поэзии, провозглашение величия человека-творца. Такая установка обусловила разрыв с Тцара в 1924 году и переход Элюара под знамя сюрреализма.

 

С этого момента начинается 15-летний период в творчестве поэта, в течение которого наиболее полное воплощение получают его эстетико-философские взгляды. По мнению Элюара, поэт, находясь в области «сверхреального», не может ограничивать себя простым созерцанием и подражанием природе. Вместо этого ему следует создавать образы, свободные от законов физики и логики, которые станут доказательством творчески-преображающей роли человека во Вселенной. Таким образом, Элюар провозгласил абсолютную свободу поэтического воображения.

 

Свой творческий метод поэт в эти годы описывал так: «Я не изобретаю слова. Я изобретаю предметы, живые существа, события, и мои чувства способны их воспринять. Я создаю себе переживания. Я страдаю от них или испытываю счастье. Они могут быть для меня безразличны. Я храню о них воспоминания. Случается, что я  их предвижу. Если бы мне пришлось усомниться в их действительности, все сделалось бы для меня сомнительным – и жизнь, и любовь, и смерть. Мой разум отказывается отвергнуть свидетельство моих чувств. Предмет моих желаний всегда реален, ощутим». Отметим, что в схожей манере о реальности поэтических грез говорил другой великий французский визионер Артюр Рембо.

 

Свободная ассоциативная образность требовала соответствующей формы. По словам Ильи Эренбурга, «он [Элюар – И.Ч.] сделал все, чтобы лишить свою поэзию внешних примет поэтичности. В его стихах нет ни стихотворных размеров, ни рифм, ни ассонансов. Они держатся на ритме и на загадочном сплетении слов». Особое строение стихотворений Элюара комментирует литературовед Самарий Великовский: «…строки непосредственно стыкуются одна с другой, они сопоставлены или противопоставлены, точнее поставлены рядом без повествовательных, хронологических, рассудочно-логических или иных очевидных переходов. Здесь нет непрерывного и последовательного движения мысли по проводу синтаксиса и версификации, тут скорее перекличка огней в фейерверке. Гроздья их создают вокруг себя известный духовный микроклимат, но не складываются в повествование или четкое раздумье».

 

Любовные переживания и размышления о творчестве тесно переплетаются в поэзии Элюара и так или иначе присутствуют практически во всех его сборниках (а их было издано более ста). Однако на первый план они выходят именно в период участия поэта в движении сюрреализма. Представляем вниманию читателей пять стихотворений о любви и поэзии в переводе Мориса Ваксмахера.

 

СТИХИ (Из цикла «Повторения», сборник «Град скорби», 1926)

Сердце на дереве, хочешь – сорви его с ветки,

Улыбка и смех, смех и безмерная нежность.

Побежденный, ты – победитель, ясноликий и чистый, как ангел,

Вместе с деревьями ты устремляешься в небо.

Красавица плачет вдали, она бы хотела бороться,

Но, распростертая возле холма, подняться не в силах,

И какое бы ни было небо над ней – прозрачное, хмурое, –

Ее увидав, не влюбиться в нее невозможно.

Дни, точно пальцы, лениво фаланги согнули,

Цветы увядают, с дождями колосья в разлуке.

Инея ждет раскаленное тело июля.

 

Взглянуть глазами покойника. Расписать белизну фарфора.

Музыка, голые белые руки.

Ветры сливаются с птицами – небо изменится скоро.

 

Сборник «Град скорби» (дословно «Столица Боли» – «Capital de la douleur»), в который целиком вошли предыдущие книги поэта в виде отдельных циклов, положил начало широкой литературной известности Элюара. К слову, окончательное название было придумано в последний момент. Изначально Элюар планировал выпустить книгу с названием «Искусство быть несчастливым».

 

Поль и Гала в Индокитае. 1924 год

Стихотворение «Poèmes» было опубликовано ранее в сборнике «Повторения» (1922), который стал первой совместной работой Элюара и немецкого художника-дадаиста Макса Эрнста, нарисовавшего сопровождающие текст коллажи.

 

IV (Из цикла «В начале начал», сборник «Любовь поэзия», 1929)

Я сказал тебе это для туч

Я сказал тебе это для дерева на морском берегу

Для каждой волны для птицы в листве

Для камешков шума

Для привычных ладоней

Для глаза который становится целым лицом и пейзажем

И которому сон возвращает небеса его цвета

Я сказал тебе это для выпитой ночи

Для решеток у края дорог

Для распахнутых окон для открытого лба

Я сказал тебе это для мыслей твоих и для слов

Потому что доверье и нежность не умирают.

 

Как пишет в комментарии к русскому изданию Самарий Великовский, на одном из экземпляров сборника «Любовь поэзия» сохранилась авторская надпись: «Заглавие было мне подсказано моей дочерью Сесиль в 1928 году (ей тогда было 10 лет). Я просил ее об этом, предварительно скромно прочитав ей несколько стихотворений».

 

В представленном стихотворении лирический герой проводит связь между обращением к возлюбленной и явлениями окружающего мира. При этом любовь становится непременным условием существования реальности – дерева, птиц, шума и т. д. – и делает возможным само поэтическое высказывание.

 

НЕОБХОДИМОСТЬ (Из сборника «Сама жизнь», 1932)

Без особенных церемоний на этой земле

Бок о бок с людьми которые в гуще уютных несчастий

И в непосредственной близости от истинного пути

И во прахе серьезнейших дел

Сохраняют полнейшее благодушие и невозмутимость

Я устанавливаю отношения между мужчиной и женщиной

Между расплавленным солнцем и гудением улья

Между зачарованными пещерами и снежной лавиной

Между смехом взахлеб и синевой под глазами

Между геральдической птичкой и звездочкой чеснока

Между свинцового проволокой и завыванием ветра

Между муравьями подле колодца и выращиваньем малины

Между подковой и кончиком пальца

Между куском халцедона и франтоватой зимой

Между терновником и фактами мимикрии

Между сонной артерией и спектральным анализом соли

Между араукарией и головою пигмея

Между железнодорожными рельсами и голубем рыжим

Между мужчиной и женщиной

Между моим одиночеством и тобой.

 

В сборнике «Сама жизнь» нашли отражение два события в жизни Элюара: расставание с Гала, которая стала женой Сальвадора Дали, и встреча с Нуш (наст. имя Мария Бенц), о которой поэт написал в письме к дочери в 1935 году: «Без нее моя жизнь была бы невозможна».

Элюар и Мария Бенц (Нуш) 

Однако стихотворение «Необходимость» – в первую очередь, о поэзии. Здесь Элюар рассказывает об уникальной способности поэта сочетать несочетаемое для того, чтобы достичь пресловутого «истинного пути».

 

Интересно, что в ряду образов, между которыми необходимо установить отсутствующие отношения, оказываются мужчина и женщина. При этом они появляются в тексте дважды – в шестой и предпоследней строчках. Таким образом, все предметы и явления между ними можно увидеть как сюрреалистические воплощения мужского и женского.

 

 

ДО СВИДАНЬЯ (Из сборника «Сама жизнь», 1932)

Передо мною рука она разгоняет грозу

Расплетает и усыпает цветами ползучие плети плюща

Уверенно это рука не твоя ли не тайный ли знак

В минуту когда тишина лежит еще грузом на лужах в глубинах колодцев и утра.

 

Не зная сомнений удивлений не зная это твоя ли рука

Присягает на каждом зеленом листе солнцу подставив ладонь

Его в свидетели взяв это твоя ли рука

И клянется что примет смиренно каждый ливень и каждый потоп

Без тени минувших молний

Это твоя ли рука в пронзительном воспоминанье.

 

Берегись дорога к этому кладу затеряна

Птицы ночные недвижно застывшие в пышном убранстве

Это лишь вехи бессонницы с ядовитыми нервами

Безучастная это твоя ли рука равнодушная

К сумеркам роняет из пальцев пейзаж.

 

Зачарованы реки собственным детством

Возвращаются реки с купанья домой

Обезумевшие автомобили украшают колесами грудь площадей

Это твоя ли рука колесом изогнулась

На площадях переставших вращаться

Она от себя отвратила родниковую воду ласк

Она от себя беззаботность доверье мое отвратила

Она никогда не сумеет меня от тебя отвратить.

 

Название стихотворения указывает на то, что перед нами расставание лирического героя с возлюбленной. Однако уже с первой строфы становится очевидно, что прощание не состоялось: незримая рука внезапно появляется посреди поэтических образов, управляя явлениями природы. Рука всесильна; единственное, чего она не способна сделать, – повлиять на любовь, которую испытывает герой.

 

ПРИ ВСПЫШКЕ МОЛНИИ (Из сборника «Сама жизнь», 1932)

Здесь ее нет.

 

Женщина в фартуке караулит грозу у окна

Тучи ножку друг другу подставить торопятся

Невзрачная девочка

Синеватая

Играет на дряхлом диване

Тишина угрызается совестью.

 

Я взглядом окинул дома этой улицы длинной

Камни зелень деревьев

Землю снег и песок

Тени солнца воды

Внешнюю сторону жизни.

 

И забыть не могу она была здесь

Сад на прогулку водила

Ягоды с шелковицы срывала

Снег ее смеха пеленою ложился на грязь

Целомудренна поступь была.

 

Еще одно стихотворение, посвященное разрыву с Гала. После слов «здесь ее нет» Элюар очищает от сюрреалистических приемов следующие две строфы, показывая тем самым свою опустошенность. Яркие образы (сад, который водят на прогулку; снег смеха) появляются лишь после слов «она была здесь», раскрашивая воспоминание.

Поль Элюар и Гала в швейцарском санатории, 1913