Александр Тимофеевский: не достучавшийся поэт

Автобиография

Я обыватель, обличитель, расхожих песен сочинитель, мальчишка, юноша, отец, толкач, редактор, испытатель, в навозе жемчуга искатель и пошлостей банальных чтец. Чиновник, зачумленный службой, из крепостных невольных душ. Друг, оправдать не смогший дружбы, себя не оправдавший муж. Игрок, растратчик, мелкий шкодник, уроки прогулявший школьник, гуляка, бабник и при том, тот самый путник запоздалый, от недосыпа злой, усталый, непущенный хозяйкой в дом. Иду сквозь улицы глухие, куда, бог весть, ответа нет. В закрытое окно России не достучавшийся поэт.

Чем это интересно

За стихотворными строками Тимофеевского (1933-2022) можно увидеть реальные факты его биографии. Отбросим субъективные суждения автора о себе типа «я обыватель», «мелкий шкодник», «в навозе жемчуга искатель» и получим кое-какие факты.

Например, поэт называет себя обличителем.

Тимофеевский, по его же словам, начал писать стихи в четыре или пять лет, но дебютной публикацией выпускника сценарного факультета ВГИКа Тимофеевского стали пять стихотворений во втором номере самиздатовского поэтического альманаха Александра Гинзбурга «Синтаксис». Правозащитник Гинзбург был другом Тимофеевского. Это 1959 год, Тимофеевскому 26 лет.

Небо высшим начальством
Заковано в звездные цепи,
Вечер пуст, как пусты
Астраханские голые степи.
Вечер пуст, и любить, и мечтать
Нету смысла и толка,
За душой ни черта,
Как в соседней лавчонке Райторга.
Вечер нуден и скучен,
Как свод грамматических правил...
Я бы скрипку послушал,
Да адреса ты не оставил.
Ты “Чакону” Витали
Сыграть обещал мне иначе,
В рог луна завитая
Висит над хибаркой рыбачьей.
Под грошовой иконой
Лампада мигает елейно...
Ты играешь “Чакону”
В двухмерном пространстве Эйнштейна.

В общем-то ничего такого антисоветского в этих стихах нет. Есть рискованные сравнения:

За душой ни черта,
Как в соседней лавчонке Райторга

Намек на тотальный советский дефицит. Но Райторг написан с большой буквы, и может быть понят, как торговая точка Рая.  Это самое «крамольное» стихотворение в подборке.

Если для Булата Окуджавы и Беллы Ахмадулиной - они были напечатаны в том же номере «Синтаксиса» - публикация прошла без серьезных последствий, то Тимофеевскому перекрыли кислород. Первая его типографская книжка вышла только в 1992 году. Впрочем, ни Окуджава ни Ахмадулина не писали политических стихов. Тимофеевский писал, но в стол.

Трудно представить себе опубликованным в СССР стихотворение, в котором Россия-мать представлена в виде пьяной бабы. Когда 21 августа 1968 года, советские танки вошли в Чехословакию, Тимофеевский написал стихротворение «На двадцать первое августа 1968 года»

Я добегу туда в тревоге
И молча стану,
И мать в канаве у дороги
Увижу пьяной.
Ее глаза увижу злые,
Лицо чужое,
И космы редкие, седые
Платком прикрою.
Услышу запах перегара
И алкоголя.
И помогу подняться старой –
Пойдем-ка, что ли…
И мать потащится за мною
Мостком дощатым,
Хрипя и брызгая слюною,
Ругаясь матом.
Мне трудно будет с нею пьяной,
Тупой и дикой,
И проходящие все станут
В нас пальцем тыкать.
А мне, мальчишке, словно камень,
Позор сыновний,
Как будто в этом страшном сраме
Я сам виновен,
Как будто по уши измаран
В чужой блевоте.
Измаран, что ж… Еще мне мало,
Я плоть от плоти!
И, удержать рыданья силясь,
Я тихо плачу.
О, пусть скорей глаза мне выест
Мой стыд ребячий.
И я тяну ее упрямо,
От слез слабея,
Хочу ей крикнуть:
– Опомнись, мама!
Да не умею.

22.08.1968

«Обличителем» Тимофеевский оставался всю жизнь. Вот одно из последних его стихотворений.

Ответьте, отцы державы,
Вопрос предельно прост,
История русской славы
Отправлена псу под хвост,

Над красным кремлем, как давеча,
Треплется красный флаг
И для Шаламова с Галичем
Строят новый ГУЛАГ.

Над нами как в годы бедствий
Кружится воронье,
Скажите, куда нам деться,
Чтоб не слышать ваше вранье?


Далее. В своей «Автобиографии» Тимофеевский отмечает, что был редактором и «чиновником, зачумленным службой». Это действительно так: Александр Павлович сразу после окончания института несколько лет работал в редакции «Таджикфильма». В 1963 году его пригласили в «Союзмультфильм». Тимофеевский проработал на студии редактором 20 лет. После «Союзмультфильма» был «Мульттелефильм» ТО «Экран». Некоторое время был художественным руководителем кинотеатра «Баррикады».


Можно найти подтверждение и словам про гуляку и бабника. Во время учебы во ВГИКе Александр Тимофеевский ездил в гости к Пастернаку – поддержать поэта в период гонений на него за Нобелевку. Спустя некоторое время Пастернак случано выдал тайну: жена Ирина узнала, что в Переделкино Тимофеевский ездил с другой девушкой. Это из того, что нам известно.

«Друг, оправдать не смогший дружбы». Скорее всего, речь идет о размолвке с Евгением Рейном. По неизвестной Александру Павловичу причине Евгений Борисович перестал с ним общаться. А ведь когда-то не было дня, чтобы они не созванивались. Книгу стихов Александра Тимофеевского «Опоздавший стрелок» (2003) предваряло предисловие Евгения Рейна. Рейн объявил автора «поэтом катастроф».

Есть в «Автобиографии» и «расхожих песен сочинитель». «Расхожая песня» - это песня крокодила Гены («Пусть бегут неуклюже…»), прозвучавшая в мультфильме «Чебурашка» (1971 год). Хит на все времена.



Но главный месседж «Автобиографии» - недостаток внимания к творчеству поэта: «путник запоздалый, от недосыпа злой, усталый, непущенный хозяйкой в дом. Иду сквозь улицы глухие, куда, бог весть, ответа нет. В закрытое окно России не достучавшийся поэт».

У Тимофеевского много стихотворений на эту тему.

Он ищет читателя, ищет
Сквозь толщу столетий, и вот –
Один сумасшедший – напишет,
Другой сумасшедший – прочтет.

Сам Тимофеевский писал: «Судьба моя сложилась так, что я потерял читателя, а, возможно, и чуткого критика в своем поколении».

Поэт вспоминал курьезный случай: «Как-то в начале шестидесятых годов Якобсон вернулся из Питера и неожиданно сказал:
- Ты знаешь, я был у Ахматовой, и я показал ей твои стихи.
Совершенно потрясенный я стал забрасывать Толю вопросами:
- А как ты вообще посмел показать мои стихи? А что ты ей показал? А как она к ним отнеслась?
Якобсон говорит:
- Ты сначала прочти вот это, - и протянул мне несколько машинописных страничек. Вверху было написано «Амадео Модильяни», я в ответ:
- Это мой любимый художник. Но зачем мне это читать?
- Тем более прочти, раз это твой любимый художник.
И вот я начинаю читать этот очерк и вдруг натыкаюсь на такие строки: «Первый иностранец, увидевший у меня мой портрет работы Модильяни, в ноябре 1945 года, в Фонтанном доме, сказал нечто такое, что я не могу «ни вспомнить, ни забыть» (в 1954 году Тимофеевский написал: «Строка, которой мне не в труд/Любых певцов забить,/Строка, которой поутру/Ни вспомнить, ни забыть» - С.М.), как сказал один известный поэт о чем-то совсем другом».
Я был, конечно, совершенно ошеломлен.
- Послушай, почему известный поэт, я ведь не напечатал еще ни одного стихотворения. Якобсон усмехнулся.
- Спроси у нее сам.
Но Анна Андреевна жила в Ленинграде, а я москвич. И вот я стал готовиться к этой встрече. Главное, надо было подобрать стихи, что ей принести? Я думал, думал и ничего не мог придумать. Однажды мне стало известно, что она в Москве. Я снова, уже не помню в который раз, стал перебирать рукописи, и, не спавши всю ночь, отобрал 12 стихотворений. Это как раз случилось 5 марта 1966 года, в день смерти Анны Андреевны.
Загадка с «известным поэтом» разрешилась значительно позже. Исследователь творчества Ахматовой Роман Тименчик прочел рукопись очерка о Модильяни. Рукой Анны Андреевны было написано «неизвестный поэт». Машинистка, перепечатывая текст, пропустила это «не».


Если разобраться, «Песенка крокодила Гены» тоже о недостатке внимания к творчеству художника: лишь раз в году, в день рождения, играет крокодил «у прохожих на виду».


Непрочитанные поэты -
Все мы пасынки злой судьбы.
Перед нами склеп интернета,
Блогов сумрачные гробы.

Здесь лежат стихов наши тени,
Отшумевших страстей итог,
Все-то ждут, когда их заденет
Мышки остренький коготок.