Алексей Будищев: отвори осторожно калитку
26 января 1867 года родился Алексей Николаевич Будищев. Prosodia вспоминает прозаика, драматурга и поэта его самым известным стихотворением.
Только вечер затеплится синий,
Только звезды зажгут небеса,
И черемух серебряный иней
Уберёт жемчугами роса.
Отвори осторожно калитку
И войди в тихий садик как тень,
Да надень потемнее накидку,
И чадру на головку надень.
Там, где гуще сплетаются ветки,
Я незримо, неслышно пройду
И на самом пороге беседки
С милых губок чадру отведу.
(не раньше 1898 года)
Алексей Николаевича Будищев - уроженец Саратовской губернии, сын дворянина, отставного военного.
Будищев планировал связать свою жизнь с медициной, поступил на медицинский факультет Московского университета. Однако к четвертому курсу Алексей Николаевич потерял интерес к медицине.
В 1886 году студент второго курса Будищев послал свои стихи в юмористический журнал "Развлечение", редактором которого был сатирик Влас Дорошевич. Стихи Будищева, как впоследствии утверждал Дорошевич, были приняты им вначале за переводы из Гейне. Они понравились Дорошевичу, и он их напечатал.
Стихи и прозу Будищева полюбили в «Будильнике», «Русском сатирическом листке», «Осколках», позднее в «Русской жизни», «Петербургской газеты», «Новом времени», «России», «Руси» и других газетах и журналах того времени.
В 1887 году, когда Будищеву было 20 лет, в Петербурге вышла его первая книга - сборник рассказов «Степные волки».
Относительную известность получило стихотворение Будищева из древнеримской жизни — «Триумфатор».
Рукоплещет толпа восхищенная,
Рукоплещет вся площадь кругом,
И гетера, вином опьяненная,
И сенатор с обрюзгшим лицом.
Плавно медные шлемы колышутся,
Кони пляшут, храпят и дрожат,
И далёко по улице слышится
Тяжкий шаг загорелых солдат.
Гул растет... Показалися пленные...
Вот и царь молодой в кандалах.
Улыбаются губы надменные,
И спокойствие в ясных очах...
Пред дружиной, в боях поседелою,
Он идет в кандалах, но царем,
Гордым шагом, с улыбкою смелою,
Словно лавры и пурпур на нем.
И, привстав в колеснице сверкающей,
Побледнев под лавровым венком,
Триумфатор сквозь рев оглушающий
Беспокойно следит за царем.
И горит он ревнивою думою,
Что не он триумфатор, не он,
А тот царь, что с дружиной угрюмою
К месту казни идет, как на трон!..
1896
В 1880-1890 годы это стихотворение звучало как посвящение революционерам. Кстати, в 1909 году он вместе с другими литераторами (Л. Н. Толстой, В. Г. Короленко, Л. Андреев, Ф. Сологуб и многие другие) выступил против массовых смертных казней.
К 1912 году, когда отмечался двадцатипятилетний юбилей литературной деятельности Будищева, выяснилось, что им было написано и издано около трехсот листов беллетристики, стихов и газетных статей. Однако, всероссийскую Алексей Николаевич получил лишь как автор слов романса «Калитка».
Составители сборника «Поэты 1880-1890-х годов» ("Советский писатель", 1969) предполагают, что мотив «Калитки» мог быть навеян очерком И. С. Тургенева "Довольно" (1860-е), в котором имеется такое место: "Я думаю о тебе... и много других воспоминаний, других картин встает передо мною - и повсюду ты, на всех путях моей жизни встречаю я тебя. То является мне старый русский сад на скате холма, освещенный последними лучами летнего солнца. Из-за серебристых тополей выглядывает тесовая крыша господского дома с тонким завитком алого дыма над белой трубой, а в заборе калитка чуть раскрылась,словно кто потянул ее нерешительной рукою, - и я стою и жду, и гляжу на эту калитку и на песок садовой дорожки - и дивлюсь и умиляюсь, все, что я вижу,мне кажется необыкновенным и новым, все обвеяно какой-то светлой, ласковой таинственностью, - и уже чудится мне быстрый шелест шагов..."
Однако у Тургенева отсутствует восточный колорит: нет чадры.
Скорее всего, перед нами развитие собственных идей автора. Садов и накидок в его творчестве хватает и без Тургенева.
В тихий сад, где к цветущим сиреням
С вешней лаской прильнул ветерок,
Ты сойдешь по скрипучим ступеням,
На головку накинув платок.
Там на белом атласе жасмина,
Как алмазы, сверкает роса,
И на каждом цветке георгина
Опьяненная дремлет оса.
И луна фосфорически блещет,
Грея тучки на бледном огне...
Сколько мук в этом сердце трепещет,
Сколько радостей бьется во мне!..
Скоро в сад, где к цветущим сиреням,
Как влюбленный, прильнул ветерок,
Ты сойдешь по скрипучим ступеням,
Уронив мне на руки платок...
1890
Тут есть и сад, и платок…
Музыку к романсу написал молодой выпускник Московской консерватории композитор Всеволод Иванович Буюкли (1873 – 1920).
Романс дожил до наших дней. В современной версии появился еще один куплет (без него песня слишком коротка):
Всей душою от страсти пылая,
Я в томлении нежном стою,
И, теченье минут подгоняя,
О любви к моей милой пою.
Вместе с чадрою исчез восточный колорит. Вместо чадры теперь кружева.
Отвори потихоньку калитку
И войди в тихий сад словно тень
Не забудь потеплее накидку,
Кружева на головку надень.
Этот явно мужской романс в большинстве случаев исполняют женщины.
В 90-х годах XX века ростовский психиатр профессор РГМУ Олег Силецкий включил романс в свою программу «Любовь и неврозы» (в программе принимали участие врачи и пациенты клиники неврозов, они вместе пели). В лирическом герое «Калитки» Силецкий видел яркий пример невротической личности.
22 ноября 1916 года Будищев умер.
В некрологе В.М. Дорошевич на писал: «Он жил в стороне от рынка и толпы. Жил небогато в Гатчине с любимой и любящей женой, с любимым и любящим сыном. Радуясь на сына… Война отняла у него добрый десяток лет жизни. На войне у него брат. На войну у него призвали сына. Но не это! Война волновала его страшно. Прошлой весной он писал мне: «Вы знаете, я не жесток, я не зол. Но когда я думаю об ужасах этой войны, я готов был бы даже быть палачом Вильгельма». Так глубоко волновалось его больное (у Будищева был порок сердца – Prosodia), благородное сердце. Война косит, косит жертвы. На фронте и в тылу. Есть сердца, которые в наше время обрастают жиром. Но не выдерживают благородные сердца. Лучшие сердца стали «плохими сердцами» в эту войну…».
"Смерть его была легкой: он хорошо себя чувствовал в течение дня и вечера, шутил, разговаривал... Потом сразу подошло что-то грозное, неотвратимое и в
коротком вздохе жизнь закончилась", - написал в некрологе известный критик и журналист «серебряного века» Федор Батюшков.
Кроме «Калитки» не забыта еще одна песня на стихи Будищева. «Весна» легла в основу одной из самых популярных детских хоровых песен композитора Александра Гречанинова (1864-1956).
Идет, шумит нарядная,
Зеленая весна.
Лазурная, прохладная
Колышется волна.
Колышется, волнуется,
Играет серебром
И весело целуется
С зеленым камышом.
И с белых лип и с клевера
Уж пчелы брали мед!
К пустыням мертвым севера
Весна от нас уйдет.
И небеса лазурные
Гремят хвалу весне.
Пусть будут грозы бурные —
Не страшны грозы мне!
Лазурная, прохладная
Колышется волна;
Как девушка нарядная,
Стоит в саду весна.
А я благоуханную
Встречаю, как жених
Невесту, Богом данную
В усладу дней земных.
Любопытно, что проза Будищева не столь благостна. Критики ставили Алексею Николаевичу в вину чрезмерное увлечение «чернухой». Критик и историк литературы Семен Венгеров (1855 – 1920) писал: «Тот, кто хотел бы познакомиться с русскою жизнью конца XIX века по его произведениям, пришел бы к странному заключению, что, кроме всякого рода хищников, у нас ничего и не было».
Только звезды зажгут небеса,
И черемух серебряный иней
Уберёт жемчугами роса.
Отвори осторожно калитку
И войди в тихий садик как тень,
Да надень потемнее накидку,
И чадру на головку надень.
Там, где гуще сплетаются ветки,
Я незримо, неслышно пройду
И на самом пороге беседки
С милых губок чадру отведу.
(не раньше 1898 года)
Чем это интересно
Алексей Николаевича Будищев - уроженец Саратовской губернии, сын дворянина, отставного военного.
Будищев планировал связать свою жизнь с медициной, поступил на медицинский факультет Московского университета. Однако к четвертому курсу Алексей Николаевич потерял интерес к медицине.
В 1886 году студент второго курса Будищев послал свои стихи в юмористический журнал "Развлечение", редактором которого был сатирик Влас Дорошевич. Стихи Будищева, как впоследствии утверждал Дорошевич, были приняты им вначале за переводы из Гейне. Они понравились Дорошевичу, и он их напечатал.
Стихи и прозу Будищева полюбили в «Будильнике», «Русском сатирическом листке», «Осколках», позднее в «Русской жизни», «Петербургской газеты», «Новом времени», «России», «Руси» и других газетах и журналах того времени.
В 1887 году, когда Будищеву было 20 лет, в Петербурге вышла его первая книга - сборник рассказов «Степные волки».
Относительную известность получило стихотворение Будищева из древнеримской жизни — «Триумфатор».
Рукоплещет толпа восхищенная,
Рукоплещет вся площадь кругом,
И гетера, вином опьяненная,
И сенатор с обрюзгшим лицом.
Плавно медные шлемы колышутся,
Кони пляшут, храпят и дрожат,
И далёко по улице слышится
Тяжкий шаг загорелых солдат.
Гул растет... Показалися пленные...
Вот и царь молодой в кандалах.
Улыбаются губы надменные,
И спокойствие в ясных очах...
Пред дружиной, в боях поседелою,
Он идет в кандалах, но царем,
Гордым шагом, с улыбкою смелою,
Словно лавры и пурпур на нем.
И, привстав в колеснице сверкающей,
Побледнев под лавровым венком,
Триумфатор сквозь рев оглушающий
Беспокойно следит за царем.
И горит он ревнивою думою,
Что не он триумфатор, не он,
А тот царь, что с дружиной угрюмою
К месту казни идет, как на трон!..
1896
В 1880-1890 годы это стихотворение звучало как посвящение революционерам. Кстати, в 1909 году он вместе с другими литераторами (Л. Н. Толстой, В. Г. Короленко, Л. Андреев, Ф. Сологуб и многие другие) выступил против массовых смертных казней.
К 1912 году, когда отмечался двадцатипятилетний юбилей литературной деятельности Будищева, выяснилось, что им было написано и издано около трехсот листов беллетристики, стихов и газетных статей. Однако, всероссийскую Алексей Николаевич получил лишь как автор слов романса «Калитка».
Составители сборника «Поэты 1880-1890-х годов» ("Советский писатель", 1969) предполагают, что мотив «Калитки» мог быть навеян очерком И. С. Тургенева "Довольно" (1860-е), в котором имеется такое место: "Я думаю о тебе... и много других воспоминаний, других картин встает передо мною - и повсюду ты, на всех путях моей жизни встречаю я тебя. То является мне старый русский сад на скате холма, освещенный последними лучами летнего солнца. Из-за серебристых тополей выглядывает тесовая крыша господского дома с тонким завитком алого дыма над белой трубой, а в заборе калитка чуть раскрылась,словно кто потянул ее нерешительной рукою, - и я стою и жду, и гляжу на эту калитку и на песок садовой дорожки - и дивлюсь и умиляюсь, все, что я вижу,мне кажется необыкновенным и новым, все обвеяно какой-то светлой, ласковой таинственностью, - и уже чудится мне быстрый шелест шагов..."
Однако у Тургенева отсутствует восточный колорит: нет чадры.
Скорее всего, перед нами развитие собственных идей автора. Садов и накидок в его творчестве хватает и без Тургенева.
В тихий сад, где к цветущим сиреням
С вешней лаской прильнул ветерок,
Ты сойдешь по скрипучим ступеням,
На головку накинув платок.
Там на белом атласе жасмина,
Как алмазы, сверкает роса,
И на каждом цветке георгина
Опьяненная дремлет оса.
И луна фосфорически блещет,
Грея тучки на бледном огне...
Сколько мук в этом сердце трепещет,
Сколько радостей бьется во мне!..
Скоро в сад, где к цветущим сиреням,
Как влюбленный, прильнул ветерок,
Ты сойдешь по скрипучим ступеням,
Уронив мне на руки платок...
1890
Тут есть и сад, и платок…
Музыку к романсу написал молодой выпускник Московской консерватории композитор Всеволод Иванович Буюкли (1873 – 1920).
Романс дожил до наших дней. В современной версии появился еще один куплет (без него песня слишком коротка):
Всей душою от страсти пылая,
Я в томлении нежном стою,
И, теченье минут подгоняя,
О любви к моей милой пою.
Вместе с чадрою исчез восточный колорит. Вместо чадры теперь кружева.
Отвори потихоньку калитку
И войди в тихий сад словно тень
Не забудь потеплее накидку,
Кружева на головку надень.
Этот явно мужской романс в большинстве случаев исполняют женщины.
В 90-х годах XX века ростовский психиатр профессор РГМУ Олег Силецкий включил романс в свою программу «Любовь и неврозы» (в программе принимали участие врачи и пациенты клиники неврозов, они вместе пели). В лирическом герое «Калитки» Силецкий видел яркий пример невротической личности.
22 ноября 1916 года Будищев умер.
В некрологе В.М. Дорошевич на писал: «Он жил в стороне от рынка и толпы. Жил небогато в Гатчине с любимой и любящей женой, с любимым и любящим сыном. Радуясь на сына… Война отняла у него добрый десяток лет жизни. На войне у него брат. На войну у него призвали сына. Но не это! Война волновала его страшно. Прошлой весной он писал мне: «Вы знаете, я не жесток, я не зол. Но когда я думаю об ужасах этой войны, я готов был бы даже быть палачом Вильгельма». Так глубоко волновалось его больное (у Будищева был порок сердца – Prosodia), благородное сердце. Война косит, косит жертвы. На фронте и в тылу. Есть сердца, которые в наше время обрастают жиром. Но не выдерживают благородные сердца. Лучшие сердца стали «плохими сердцами» в эту войну…».
"Смерть его была легкой: он хорошо себя чувствовал в течение дня и вечера, шутил, разговаривал... Потом сразу подошло что-то грозное, неотвратимое и в
коротком вздохе жизнь закончилась", - написал в некрологе известный критик и журналист «серебряного века» Федор Батюшков.
Кроме «Калитки» не забыта еще одна песня на стихи Будищева. «Весна» легла в основу одной из самых популярных детских хоровых песен композитора Александра Гречанинова (1864-1956).
Идет, шумит нарядная,
Зеленая весна.
Лазурная, прохладная
Колышется волна.
Колышется, волнуется,
Играет серебром
И весело целуется
С зеленым камышом.
И с белых лип и с клевера
Уж пчелы брали мед!
К пустыням мертвым севера
Весна от нас уйдет.
И небеса лазурные
Гремят хвалу весне.
Пусть будут грозы бурные —
Не страшны грозы мне!
Лазурная, прохладная
Колышется волна;
Как девушка нарядная,
Стоит в саду весна.
А я благоуханную
Встречаю, как жених
Невесту, Богом данную
В усладу дней земных.
Любопытно, что проза Будищева не столь благостна. Критики ставили Алексею Николаевичу в вину чрезмерное увлечение «чернухой». Критик и историк литературы Семен Венгеров (1855 – 1920) писал: «Тот, кто хотел бы познакомиться с русскою жизнью конца XIX века по его произведениям, пришел бы к странному заключению, что, кроме всякого рода хищников, у нас ничего и не было».
Читать по теме:
Николай Оцуп: молодость, а страшно поневоле
4 ноября исполняется 130 лет со дня рождения Николая Оцупа, поэта, переводчика, издателя, автора первой значительной научной работы о Николае Гумилёве и, между прочим, термина «Серебряный век». Prosodia отмечает этот день одним из самых неожиданных стихотворений автора – «Буря мглою».
Эдуард Багрицкий: любовь к соловьям
3 ноября 1895 года по новому стилю родился Эдуард Багрицкий. День рождения поэта Prosodia отмечает стихотворением, в котором автор, только что перебравшийся из сравнительно небольшой Одессы в большую Москву, размышляет о том, как жить дальше.