Аркадий Северный: надену я черную шляпу

Надену я чёрную шляпу

Надену я чёрную шляпу,
Поеду я в город Анапу, –
И там я всю жизнь пролежу
На солёном, как вобла, пляжу.

Лежу на пляжу я и млею,
О жизни своей не жалею,
И пенится берег морской
Со своей неуёмной тоской.

Перспективы на жизнь очень мрачные, –
Я решу наболевший вопрос:
Я погибну под поездом дачным,
Улыбаясь всем промеж колёс.

Раскроется злая пучина,
Погибнет шикарный мужчина,
И дамы, увидевши гроб,
Поймут, что красавец усоп...

Останется чёрная шляпа,
Останется город Анапа,
Останется берег морской
Со своей неуёмной тоской...

Надену я чёрную шляпу,
Поеду я в город Анапу, –
И там я всю жизнь пролежу
На солёном как вобла пляжу.

Чем это интересно

Аркадий Северный (Аркадий Дмитриевич Звездин; 12 марта 1939, Иваново – 12 апреля 1980, Ленинград), как известно, сам песен не сочинял. Он мог добавить что-то от себя, изменить мелодию, сделать оригинальную аранжировку. Но не более того. Кстати, на первых его записях вместо «надену» было «одену», но потом, видимо, кто-то подсказал певцу, как надо правильно говорить.

Песня про черную шляпу вошла в первый «подкаст» Северного: записи Аркадия были оформлены как радиопередача. Такую форму подачи материала придумал его «продюсер» Рудольф Фукс.

Северный отвечал на письма несуществующих радиослушателей из Ростова, Одессы, Магадана, рассказывал анекдоты. Запись получила название «Программа для Госконцерта» и очень быстро завоевала популярность практически на всей территории СССР. Это был 1972 год.

Вот фрагмент расшифровки «радиопередачи» (из книги Михаила Шелега «Аркадий Северный»): «Ну вот целая группа слушателей из Ростова буквально угрожает нам физической расправой, если мы не продолжим наш первый цикл песен из славного прошлого Одессы-мамы. Они предлагают нам создать другой цикл песен, под названием "Одессе-маме Ростов-папа шлет привет"».

Далее шла песня «На Багартьяновской открылася пивная»… Судя по всему, Северный не подозревал о ростовских корнях песни, и что правильно будет не «Багартьяновская», а Богатяновская (проспект в центре Ростова-на-Дону). Но получилось, что Одессе-маме Ростов-папа действительно шлет привет.

В этой же передаче прозвучала и знаменитая песня «Одену я черную шляпу»… О ее ростовском происхождении Северный тоже не знал.

В книге воспоминаний журналистки Татьяны Комаровой (настоящее имя – Сара Коренблат) о поэтессе Елене Ширман («История одной жизни», Ростов н/Д, 1967 год) описана история этой песни:

«Не так давно ко мне попали письма Лены (Ширман. – Prosodia). Я нашла там строчки: "Было нам тогда по 17 лет. Мы организовали Добродон – общество любителей Дона и стихов". И сразу мне вспомнилось ростовское лето.

Странное дело, ведь и зимы бывали в Ростове, и снежные бураны: заносило трамвайные, железнодорожные пути, а скажешь "Ростов", и в памяти – запах акации, перца, разогретого асфальта, запах ростовского лета.  Общество любителей Дона и стихов – это была, конечно, выдумка Лены. Чтобы стать членом этого общества, надо было совершить по крайней мере три подвига: переплыть Дон, разжечь костер одной спичкой, и прочитать наизусть 10 стихотворений Светлова, Багрицкого и Сельвинского. Как у всякого уважающего себя общества, был у нас гимн. Сочинил его Сенька Старосельский, щуплый бог ростовской пионерии.

Сенька свистел очень здорово. Свистит-свистит, а потом скажет: "Это Григ", или "Это – Лист".

А песню он придумал весёлую, озорную:

Надену я чёрную шляпу,
Поеду я в город Анапу
И сяду на берег морской
Со своей непонятной тоской.

…В тебе, о морская пучина,
Погибнет прекрасный мужчина,
И люди, увидевши гроб,
Поймут, что страдалец утоп.

Почти весь Ростов пел эту песню. И сейчас поют. Я слышала. И никто не знает, что это наш Добродонский гимн, его придумал Сенька Старосельский. Нет уже в живых Сеньки.

Города и люди оспаривают эту песенку друг у друга. И гуляет она по набережным и пляжам, такая же весёлая и смешливая, как наша юность

Сенька был старше нас. У него был жизненный опыт. Так говорила Лена, когда худущий Сенька – ключицы в вороте косоворотки торчат - вел нас в ресторан "Ампир". Первый в нашей жизни ресторан. Тоскливо глядя на белоснежные холмики салфеток, мы ожесточенно ели своё мороженое. А потом поверх Садовой гулко гремел знаменитый Сенькин бас: "Выходили из ампира, церезило от пломбира". Слово "церезит" мы поймали на вокзале. Шли товарные вагоны со строительным материалом, и по красному полю бежали брошенные белой краской слова: "Цемент", "Церезит". Так и пошло с тех пор: "на душе церезит", и "на улице церезит"».

Справка об авторе

Молодой поэт и журналист Арсений Старосельский (1904 –1953) – первый муж писательницы Веры Пановой. Они поженились весной 1925 года.

В автобиографической книге «Моё и только моё» Панова вспоминала: «Муж мой немедленно начал меня перевоспитывать в духе материализма и атеизма. Я читала "Капитал", Энгельса, Каутского. "Капитал" давался мне каторжным трудом, поэтому я должна была читать его вслух, а Арсений комментировал и объяснял. Не в коня был корм – я так и не стала материалисткой. Но моя детская вера в Бога, в чудо, в царствие небесное была у меня отнята, а с нею отнято величайшее утешение, которое так нужно человеку в жизни. Я перестала ходить в церковь, перестала молиться, даже упоминать имя Божье, стесняясь мужа. А с Богом стало уходить и другое, столь же важное для человеческой души – благоговейное почитание матери, любовь к близким людям».

Брак распался, когда их дочери Наташе не было и двух лет. Однако Старосельский и Панова поддерживали дружеские отношения вплоть до смерти Арсения Владимировича в 1953 году.

Другие стихи Старосельского нам неизвестны. Он всю жизнь проработал журналистом – в газетах Ростова, а затем Ленинграда, окончил КИЖ – Коммунистический институт журналистики.

Последний год жизни Арсения Владимировича был тяжелым: в 1952 году за опечатку, пропущенную в газетной статье, где речь шла о Сталине, он был уволен из редакции с «волчьим билетом» и в течение всего следующего года не мог найти работу.

Как автор текста песни про шляпу, Старосельский неизвестен. А песня стала популярной. Появились варианты с желтой шляпой, с белой. Менялся и текст, но сохранялось ядро – гибель мужчины в шляпе на пляже города Анапа. Кстати, в Анапе полюбили версию с белой шляпой, как наиболее соответствующую пляжному сезону.

Именно в таком виде песня стала неофициальным гимном Анапы, где в 2007 году белой шляпе был установлен памятник. На постаменте закреплены буквы, образующие фразу: «Та самая белая шляпа».