Карло Гоцци: как угодить вам

4 апреля 1806 года умер Карло Гоцци. Prosodia вспоминает драматурга и поэта прологом из его первой пьесы «Любовь к трем апельсинам». Гоцци объясняет зрителям, почему он решил стать драматургом и какими новинками собирается привлечь зрителя.

Медведев Сергей

Портрет Карло Гоцци | Просодия

Пролог из пьесы «Любовь к трем апельсинам»


Мы, ваши слуги, старые актеры,
Исполнены смущенья и стыда.
Вся труппа там стоит, потупив взоры,
И мрачны лица их, как никогда.
Ведь в публике какие разговоры:
Нас кормят вздором эти господа,
Сплошным гнильем, комедией несвежей.
Мошенники, насмешники, невежи!

Клянусь природой, сотворившей нас:
Чтоб зрителей вернуть благоволенье,
Любой из них даст вырвать зуб и глаз.
Да, таково их твердое решенье!
Но, люди добрые, хоть этот раз
На миг сдержите гневное волненье,
Два слова дайте мне сказать – а там
На вашу волю я себя отдам.

Мы сбиты с толку: что же вас прельщает?
Как угодить вам нашим ремеслом?
Сегодня свистом публика встречает
То, что вчера венчала торжеством.
Непостижимый ветер управляет
Общественного вкуса колесом.
Одно мы знаем: чем полнее сборы,
Тем лучше пьют и кушают актеры.

Теперь закон, чтоб сцена каждый миг
Кипела столь обильным водопадом
Характеров, случайностей, интриг
И происшествий, сыплющихся градом,
Что страх невольный в душу нам проник
И мы друг друга испытуем взглядом.
Но так как надо что-нибудь жевать,
Мы старым хламом мучим вас опять.

Чем может быть объяснена утрата
Приязни в ваших, зрители, сердцах
К покорным слугам вашим, что когда-то
Столь были чтимы в этих же стенах?
Поэзия, не ты ли виновата?
Пусть! Все равно! Все в этом мире прах,
Мы претерпеть готовы все удары.
Но ваша хладность горше всякой кары.

Мы все предпримем с нашей стороны,
Мы даже стать поэтами готовы.
Чтоб воротить успехи старины,
Решились мы искать венец лавровый.
Мы на чернила выменим штаны,
За десть бумаги плащ заложим новый,
Что нет таланта, это не беда:
Лишь были б вы довольны, господа.

Великие, не виданные светом,
Мы представлять комедии начнем.
Где, как, когда мы их нашли, – об этом
Не спрашивайте, да и что вам в том!
Ведь если дождь прольется знойным летом,
Его зовете новым вы дождем.
А между тем я вам секрет открою:
Вода есть дождь, дождь был всегда водою.

Все движется, все – превращений ряд.
Конечное становится исходным.
Иной с портрета старого наряд
Сегодня снова делается модным.
Вкус, увлеченье, современный взгляд –
Все милым делают и превосходным.
И я клянусь: старейший театрал
Таких комедий сроду не видал.

У нас в руках сюжеты есть такие,
Что превратят в младенцев стариков.
Конечно, все родители честные
К нам поведут сюда своих птенцов.
Нас презрят лишь таланты неземные,
Но это безразлично, – медяков
Мы не расцениваем обоняньем:
Чем отдают – невежеством иль знаньем.

Нежданных происшествий длинный ряд
Мы развернем пред вами в пестрой смене.
Вас чудеса сегодня поразят,
Каких никто не видывал на сцене.
Ворота, птица, пес заговорят
Стихами, что достойны восхвалений.
Само собой, мартеллианский стих
Понравится вам больше всех других.

Актеры ждут, и, как пролог к картинам,
Я должен вкратце изложить сюжет.
Но я боюсь: шипением змеиным
И громким криком будет ваш ответ.
Итак, пойдет: «Любовь к трем Апельсинам».
Я произнес. Мне отступленья нет.
Теперь, друзья мои, вообразите,
Что у огня вы с бабушкой сидите.

(перевод М. Лозинского)


Чем это интересно


До 1761 года Венеция не знала драматурга Карло Гоцци; зато был широко известен поэт Карло Гоцци, из-под пера которого, по его собственному признанию, непрерывно изливались «потоки стихов и прозы».

«Далекий от намерения сочинять что-либо для театра, я проводил время в изучении великих бессмертных поэтов, этих крепких устоев против нападений фантастических теней новаторов, а также сочинял кое-что, подходившее к характеру моего дарования», – так писал о себе аристократ Гоцци.

Новатором был буржуазный драматург Гольдони. Он выступал против шаблонных масок комедии дель арте. Гольдони заменил их реальными характерами, клоунаде дель арте он предпочел серьёзную игру актёров. Гоцци же считал, что не все ресурсы народного итальянского импровизационного театра и комедии дель арте исчерпаны.

Кроме того, по мнению Гоцци, Гольдони «в своих комедиях выводил подлинных дворян как достойный осмеяния образец порока и в противовес им выставлял разных плебеев как пример серьезности, добродетели и степенства». По тем временам – серьезное политическое обвинение, между прочим.

Спор между консерватором Гоцци и Гольдони достиг небывалой остроты. Но у Гольдони было то, чего не было у Гоцци - всенародный успех его пьес.

И тогда Гоцци решил сам написать пьесу. «Я полагал, что если бы я мог убедить Гольдони воочию, что публичный успех вовсе не доказывает, что его произведения хороши, то поле брани окончательно останется за мной… Я полагал, что если мне удастся вызвать шумный успех произведениями с детскими названиями и самым неправдоподобным, легкомысленным содержанием, я докажу синьору Гольдони, что успех его пьес вовсе не является мерилом их качества».

Успех первой же пьесы Гоцци «Любовь к трем апельсинам» превзошел все ожидания. В пьесе не было диалогов, лишь задавалось направление беседы. Например, «Панталоне, осмеивая врачей, указывает на удивительные секреты некоторых живших в то время шарлатанов. Король возражает, что все было уже испробовано без пользы».

Актеры должны были импровизировать на заданную тему. Всякий раз постановка выглядела несколько иначе. В обязательную программу входили лишь стихи Гоцци, написанные для пьесы. Например, приведенный выше пролог.

На всякий случай в предисловии к пьесе «Любовь к трем апельсинам» Гоцци объяснил, что он хотел сказать в прологе: «Слишком очевидна сатира этого пролога, направленного против поэтов, притеснявших труппу актеров импровизированной комедии Сакки, которую я хотел поддержать, и слишком ясно мое намерение поставить на сцене ряд моих детских сказок, чтобы мне пришлось высказывать соображения по поводу отдельных мыслей, рассыпанных в самом прологе».

Гоцци написал десять сказок (фьяб), самые известные из них – «Король-Олень», «Турандот», «Любовь к трем апельсинам».

Кстати, денег за свои пьесы Гоцци никогда не брал: он же был аристократом, покровительствовал искусствам, гордился тем, что пишет для своего удовольствия и для прославления итальянского языка и литературы. Не то что некоторые – типа профессионального драматурга Гольдони.


Справка об авторе


Граф Карло Гоцци (1720 – 1806) был уроженцем Венеции, где и прожил всю свою жизнь. Происходил из старинного, но обедневшего аристократического рода.

В течение ряда лет Гоцци вёл переговоры с многочисленными кредиторами, адвокатами и судьями, выкупал и ремонтировал заложенные дома. В конце концов он сумел обеспечить себе и своим родственникам безбедное и независимое существование.

Оставив написание фьяб (около 1765 года), Гоцци взялся за комедии плаща и шпаги, которые не принесли ему особого успеха.

Умер Гоцци всеми забытый в возрасте 86 лет, не зная, что в это время в Германии, в которой он никогда не был, очень заинтересовались его театральными сказками, уже забытыми в Италии.

Фьябы высоко оценили Гёте, братья Август и Фридрих Шлегель, Э.Т.А. Гофман. Покорённый талантом Гоцци, Фридрих Шиллер переработал для сцены Веймарского театра «Турандот» – одну из лучших пьес Гоцци, на сюжет которой позже была написана музыка Карла Марии фон Вебера и опера Джакомо Пуччини.

Prosodia.ru — некоммерческий просветительский проект. Если вам нравится то, что мы делаем, поддержите нас пожертвованием. Все собранные средства идут на создание интересного и актуального контента о поэзии.

Поддержите нас

Читать по теме:

#Стихотворение дня #Русский поэтический канон #Советские поэты
Геннадий Шпаликов: чего ты снишься каждый день

50 лет назад, 1 ноября 1974 года, ушел из жизни Геннадий Шпаликов. Prosodia вспоминает поэта и драматурга редким по нынешним временам стихотворением о мужской дружбе.

#Стихотворение дня #Переводы
Збигнев Херберт: бездна по меркам Господина Когито

100 лет назад, 29 октября 1924 года, родился польский поэт Збигнев Херберт. К этой дате Prosodia решила напомнить об образе Господина Когито, который прошел через несколько книг поэта, – образе рядового интеллектуала в современном мире.