Юрий Рытхэу: что делает кита человеком

Ветер, сильный ветер,
Смешанный с пылью морской воды!
Подними на могучую спину свою
Кожаную ладью и вознеси
На тропы морских родичей моих,
Чтобы свиделся я с ними и
Сказал, что есть великая сила
В природе, что делает кита
Человеком и дает жизнь
Новому, доселе небывалому
В природе...

1977 год

Чем это интересно

Стихотворение входит в повесть Рэтхэу «Когда уходят киты». Это песня главного героя по имени Рэу, он объясняет возлюбленной Нау: «Чтобы иметь речь, надо стать человеком, надо полюбить женщину, как это случилось со мной. Так мне говорила мать»

Нау спрашивает у Рэу:

«- Тогда почему я родила китят?
- Потому что я - кит, - ответил Рэу, и, словно в ответ на эти слова,
братья, следовавшие за лодкой, взметнулись вверх, выпрыгнув из воды почти во
всю свою огромную длину. Поднятые ими волны едва не захлестнули кожаную лодку, но Рэу только смеялся и кричал громкое, радостное своим братьям».

Юрий Рытхэу – уникальная фигура в советской и российской литературе: он автор 16 романов, 17 повестей, трех киносценариев. Мало кто написал больше. Его имя было известно, как говорится, каждому советскому человеку.

Дед Рытхеу был шаманом, он и подобрал имя внуку.

Специальный маятник должен остановиться, когда произносится подходящее для ребенка имя. Таков чукотский обычай. Однако в нашем случае маятник все не останавливался и не останавливался. Дед сказал: «Тогда ты будешь Рыт-гэу» («Неизвестный»). В другом переводе рытгэв – «забытый».

Для получения паспорта необходимо было указать имя и отчество, их юный чукча позаимствовал у знакомого геолога. Чукотское имя стало фамилией. Для паспорта нужна была и дата рождения. Юрий Сергеевич Рэтхеу назвал 8 марта, в честь международного женского дня.

В книге «Под сенью волшебной горы» Юрий Сергеевич так описывает свое знакомство с поэзией.

«Пушкин… Это имя впервые я услышал от своей тётки, спросив, что написано в этих одинаковых томиках или в этой большой книге с неинтересными картинками, заключающими в основном портреты далёких красавиц, портреты мужчин со смешными бородами, с волосами, растущими на щеках. Написаны были эти книги совершенно необычно, и я, воспитанный в бережливом отношении к любому клочку бумаги, аккуратно собиравший чайные обёртки и конфетные фантики, поражался расточительному использованию страницы, где строчки не шли от края до края листа, как в обычных книгах, а занимали лишь середину. Такое неэкономное расходование бумаги удивляло меня, но в то же время я смутно догадывался о том, что так и должно быть».

Но еще большее впечатление на Рытхэу произвело чтение стихов.

«У лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом…

Это было совершенно не похоже на то, что я и мои сверстники раньше слышали! С одной стороны, мы понимали, что это русский разговор, но ведь всё, кого мы знали — работники полярной станции, заготовитель пушнины, пекарь Николай Павлов и, наконец, наши товарищи по школе Петя и Владик, — не говорили так!

— Какой странный русский разговор! — не сдержавшись, сказал я.

И Татро (имя учителя – Prosodia ) снова произнёс это слово:

— Потому что стихи…

Удивление Юрия можно понять. В луораветланском языке (язык чукчей) не может быть силабо-тонического стихосложения. Точнее сказать, очень трудно сочинить рифмованные строки.

На Чукотке стихи звучат примерно так:

Гым, эгтин,ки умк,эк,эй.
Ивке тумгык,эйтури.
К,инекелитык кэлик.
Гым тратан, перан, ыркын.
Тьеэнк,ээркын илгьу вак.

После Пушкина Рытхэу познакомился с Лермонтовым и Некрасовым.

Рытхеу писал: «Стихи долгое время казались мне чудом, которое невозможно воспроизвести на другом языке, а тем более на чукотском.

Это не значит, что чукотский язык не знал словесной игры. Большинство пословиц, поговорок, дразнилок рифмовалось. Но чтобы большое поэтическое сказание было сложено в виде упорядоченных строк, то есть в виде стихов, такого не было. Слова в песнях располагались в зависимости от смысла и мелодии, и их было так мало, что не было никакой необходимости составлять упорядоченную строку».

В общем, Рэтхэу решил стать поэтом и переводчиком, познакомить чукчей с Пушкиным и Лермонтовым.

В книге «Дорожный лексикон» Рэтхеу описывает, как поздним летним вечером 1949 года он и его друг, тоже чукча, прямо с поезда пройдя пешком весь Невский, постучали в двери Ленинградского университета. Открыл им швейцар, он спросил: «Вы кто? Абитуриенты? Приходите завтра».

Гости с Чукотки не знали слова «абитуриенты»: «Мы не абитуриенты, мы – чукчи».

В 1954 году Рэтхэу писал такие стихи. Лермонтов и немного Горького.


Речка

По глубокому ущелью
Речка гонит пену,
Бьётся, бурная, о скалы,
Моет камня стену.
Холодна вода, прозрачна,
Будто лёд хрустальный,
Словно зимний пар студёный, –
Так вода чиста в ней!
Только выйдет на равнину,
Сразу спрячет пену,
Разровняет волн морщины
И пойдёт степенно.
Вверх из моря в речку эту
Рыбки заплывают.
Птицы, разные по цвету,
На волнах ныряют.
Наконец большого моря
Речка достигает –
И, вливаясь в шум прибоя,
Вовсе исчезает.

Перевод с чукотского
Н. Гиутегина, Ф. Чураенко


Рэтхэу вспоминал: «Строки сами лились из-под пера, и передо мной на странице возникало первое произведение на чукотском языке, строки которого не доходили до конца страницы и которое можно было читать, ясно ощущая ритм, концевые рифмы, и, что самое главное, получалось, во всяком случае по звуковому письму, нисколько не хуже, чем в оригинале!»

Были еще стихи о временах года.

«Но и вёсны, и зимы, и осени, и лета относились к русской природе. Там говорилось о лесах, полях, лугах, о снопах, волнующейся пшенице, запахе сена… Я это понимал, но моему маленькому земляку, впервые взявшему в руки книгу, как я помнил из своего недавнего опыта, многое было непонятно. И тогда я решил попробовать написать о нашей, чукотской природе».

Рэтхэу нашел свой путь: Чукотка, ее люди, ее природа, мифы и легенды.

На Чукотке любят говорить: «как Колумб открыл Америку, так Рытхэу открыл Чукотку для остального мира». Его называли «чукотским Маркесом».

Иногда в его рассказы забредали странные персонажи типа Джеймса Бонда, но оказывалось, что так американцы назвали эскимоса по имени Ангмарлорток, американцы не могли выговорить его настоящее имя. В рассказе Рэтхеу идет речь о его визите на Аляску. 1967 год.

Со временем от стихов Рэтхеу отказался. По крайне мере от традиционных по форме. Но оказалось, что на его тексты можно сочинять песни. Если,конечно, комплозитор -  Эдуард Артемьев. Он написал вокально-инструментальную сюиту «Тепло Земли». Вот ее фрагмент.

Кто я? Кто я?
Ветер? Трава?
Скалы? Иль мох?
Быть может лиса?
Птица? Кустик с листвой?
Птица? Кустик с листвой?
Облако? Просто свет?
Просто свет, просто свет…
Может быть я – это все?
Или все – это я?
Всему, что есть, сестра -
Небу, зверью, Земле,
Солнцу, звездам в ночи,
Морю, лесу вдали,
Всем и всему
Сестра.
Солнцу, звездам в ночи,
Морю, лесу вдали,
Всем и всему,
Что есть вокруг
Сестра…

Когда СССР распался, Рэтхэу перестали печатать. Новыми издателями он воспринимался как удачный пример национальной политики КПСС. Юрий Сергеевич даже хотел уехать США.

Однако оказалось, что Юрий Сергеевич может представлять интерес и без КПСС, как человек с уникальным опытом. Через Чингиза Айтматова он познакомился с немецким книгоиздателем Люсьеном Лайтисом, который стал его литературным агентом. Тираж немецкоязычных книг только одного издательства Лайтиса составил четверть миллиона экземпляров.

Произведения Рытхэу стали выходить во Франции (там он в 2000 году стал лауреатом международной премии «Свидетель Мира» за повесть «Унна»), Финляндии, Нидерландах, Италии, Германии, Испании, Японии.

Юрий Сергеевич умер в 2008 году в Санкт-Петербурге. В 2011 году в центре Анадыря на месте памятника Ленину был установлен памятник Рытхэу.