Ирина Чуднова. Ожог будущим
Prosodia представляет стихи поэтессы Ирины Чудновой, долго живущей в Пекине. Китайские картины и фантазии создают здесь эффект остранения самого образа русской поэзии.

Фото Рустема Сабирова
Чем это интересно
Русский поэт, долго живущий в другой культуре, поневоле становится ее переводчиком на русский. Ирина Чуднова больше четверти века живет в Пекине. В ее подборку вошли два цикла верлибров-картин – о современности и природном цикле. Картинность – реальная и фантазийная – их главная черта. Летящие на небо огурцы; лотос, выходящий из воды; уханьские дети, которые пророчески, задолго до трагедии, учатся завязывать друг другу сзади белые халатики – это умение в 2020 году очень пригодится врачам ковидных отделений. Эти стихи наполнены памятными датами и явлениями другой культуры, но кажутся абсолютно понятными, потому что автор не старается удивить читателя заморским непонятным словом, а разворачивает драматургию своих мыслей и эмоций, разделить которые гораздо легче. Но при этом сопровождает ощущение, что сама эта драматургия необычна, пропитана другой культурой, которая как будто помогает остранять сам образ русской поэзии.
Справка о поэте
Ирина Викторовна Чуднова – поэт, прозаик, переводчик, журналист. Родилась в 1974 году в Ростове-на-Дону. В 1991 году поступила на геофак РГУ (ныне ЮФУ). В 1993-м уехала в Китай, училась в Китайском геологическом университете (Ухань). В 2001 году переехала в Пекин, где и живет в настоящее время. Работает в китайском государственном издательстве «Синолингва». Публиковалась во многих российских и китайских литературных журналах. Переводы с китайского напечатаны в сборнике «Азиатская медь», альманахе «Эмигрантская лира». Лауреат Кубка мира по русской поэзии и Чемпионата Балтии по русской поэзии. Специальная номинация «Дальние берега» премии Антоновка 40+ в 2020 году. Победитель в номинации «Поэт года» китайской международной премии Боао (на китайском языке). Основатель международного литературного сообщества авторов, исследователей и переводчиков современной русской литературы, любителей русской словесности «Вторая Среда» (Китай). Стихи поэтессы переведены на польский, английский, китайский языки. Автор книги стихов. В 2021 году подборка Ирины Чудновой вошла в шорт-лист номинации журнала Prosodia на Волошинском конкурсе.
СОВРЕМЕННОСТЬ: огурцы идут на небо
Ножиком вырваны души у огурцов
Срезаны жопки
С. Касатов
все огурцы
которые ты нарезала
на салат своей непутёвой жизни
идут на небо —
идут строем
повзводно поротно
побатальонно
идут на небо —
дать отчёт в том
была ли ты годной хозяйкой? —
достаточно ли наточены и остры твои ножи?
весьма ли сноровисты пальцы?
хорошей ли сытной бывала заправка к этим твоим салатам?
боишься быть оклеветанной огурцами? —
не надо! они
наверняка
прихватили с собой на небо хоть одну
веточку укропа
свежего и душистого как твой утренний кофе
как святое причастие
уж она-то не даст соврать.
СОВРЕМЕННОСТЬ: ПИСЬМО ТИМУ КУКУ
сегодня мой FaceID отказался узнавать меня —
ему недостаточно внимательных глаз
недостаточно открытого лба
и морщины над переносицей
недостаточно приветливого взгляда
из-под второпях накрашенных ресниц
и чёткой линии бровей
когда я плачу за овощи кассиру
улыбающемуся мне уголками глаз
мой FaceID желает удостовериться
что транзакцию совершает
владелец учётной записи
владелец счёта
владелец телефона
добропорядочный гражданин
и налогоплательщик
обладатель накопительной карты альянса супермаркетов Wumei
исполняющий законы страны и городского управления
FaceID накрепко знает —
честному человеку незачем скрывать
скулы
нос
губы
и ямочку на подбородке
FaceID знает всё про распознавание лиц
и ничего не знает про
обязательные защитные маски
карантин
и новый коронавирус.
СОВРЕМЕННОСТЬ: ЕЩЁ ТОГДА
это было в 93-м
в мою первую зиму в субтропиках
в первую уханьскую зиму
я шла на почту
светило низкое солнце
листья платанов скребли асфальт со звуком консервной жестянки
ветер, такой лёгкий, не мог поднять их в воздух и только тащил по дорожке
туда и сюда
мимо ограды детского сада
я заглянула за невысокий забор
воспитанники-трёхлетки стояли паровозиком —
один за другим
и учились завязывать друг другу
матерчатые халатики с рукавами на резинках и завязками на спине
такие надевают детишкам поверх шерстяных свитерков и ватной курточки
чтобы не запачкаться во время прогулки
они делали это в первый раз
и воспитатель терпеливо объясняла —
не надо отвлекаться на то, что у тебя за спиной, надо помогать тому, кто стоит впереди
не у всех получалось
некоторые ленились
некоторые вертели головами и капризничали
некоторым было скучно
некоторые ёрзали и проказничали
воспитатель объясняла раз за разом
пока все не справились
и не разбежались играть шумно и весело
в ту зиму
я часто ходила этой дорогой в такое же время дня
и каждый раз останавливалась посмотреть
как дети помогают друг другу завязывать халатики
с каждым днём они делали это всё лучше
всё больше доверяли друг другу
всё быстрее выстраивались паровозиком
всё меньше капризничали и ленились
эти маленькие дети в разноцветных одёжках из плотного хлопка…
прошло много лет
я давно живу в другом городе
хожу другими дорогами
да и носят ли сейчас такие халатики в больших городах Китая?
но этой зимой каждый раз, когда я смотрю новости
и вижу врачей и медсестёр
паровозиком завязывающих спецодежду друг на друге
я вспоминаю тот детский сад
и трёхлеток, которые учились помогать тому, кто стоит впереди
и доверять тому, кто помогает тебе за твоей спиной
им тогда было три
сейчас тридцать
и они обрели это умение
ещё тогда.
СОВРЕМЕННОСТЬ: КРАЕМ ГЛАЗА
I.
..так — роза на промозглом пустыре
перерождается в шиповник и дичает
так город отбивается от рук
и —
разбегается на сотни перекрёстков
микрорайонов, улиц, площадей —
растянут мир, как безразмерный свитер
не греет и совсем не держит формы
ты здесь один, ты здесь чужой всему —
стоишь без респиратора
у входа в заштатный магазин
что ноль без палочки — внутри тебе не рады
ты голоден и сам себе не рад
вокруг, шиповник, снегопад, пустырь
и —
каждый за себя на этом фронте —
дыши как рыба, жабры полощи
мой руки до пока не стянет кожу
подставь запястье, шею, ухо, лоб под выстрел —
инфракрасный сканер
на
агнцев и волков поделит нас
кто сдержан — теплохладен — не горяч
тот молодец и выживет..
..а впрочем не разбирает святости covid.
II.
апрель, четвёртое — день памяти* —
и —
мы скорбим по тем, кто прахом стал и дымом
цветёт сирень, тюльпаны, абрикос, магнолия
у лавки сигаретной рабочие крушат стекло витрин
метут осколки — улица сверкает —
как будто лёд, алмазы, снегопад..
два ресторана вывески меняют
стоят поодаль, курят мужики
до подбородка сдвинув респиратор —
но никому не пожимают рук
и —
сигаретами никто не угощает —
теперь они у каждого свои
квартиру через стенку продают
наследники —
уехала хозяйка ещё зимой знакомых навестить
и —
больше никогда не возвратится
на волглом полуголом пустыре
садовник пересаживает розы —
теснятся перекрёстки и дома
глядят, как ивы распускают косы..
..настанет май и — зацветут сады.
* 4 апреля – традиционный для Китая праздник Цинмин, день поминовения усопших. В 2020 году этот день был объявлен также днём скорби по умершим от коронавирусной пневмонии (слово «ковид» в Китае до сих пор не используется); с этого дня город Ухань был открыт для приезжающих из других регионов Китая. Тогда же были сняты жёсткие карантинные ограничения.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ СЕЗОНА: СЯОШУ* (на юге наводнения)
на юге наводнения, а здесь —
слегка дождит. до вечера трещат
цикады. навстречу им
выходит из воды вспотевший лотос
отряхивает с толстых ног лягушек
и сушит под луной на пятках ил
зачем, скажи, ты покидаешь пруд?
чего ты ищешь в человечьем море?
здесь небо порвано, горчит
и в нём есть то,
что много тяжелей живых стрекоз
здесь лавочки с табличками —
теперь сидеть на них пристало только
по одному — поскольку — вирус, вирус!
здесь спрятаны улыбки под повязкой
и код здоровья всяк обязан предъявить
твои в три цуня ножки золотые**
прекрасны словно сон, но неуместны
среди асфальта в городской разметке
здесь все бегут — изящество и плавность
движений лёгких некому ценить —
затопчут, осмеют и заразят
мне отвечает лотос: где ж спасенье?
ты думаешь, что этот грязный пруд
прибежище естественной натуры?
здесь даже дно и берег насыпные
их подсыпают каждую весну
хотя я помню этот мир другим —
у нас, растений, корневая память —
но кто рождён средь гула городского
тот неизбежно сам до корня — городской
вот потому у нас одна дорога
и небо общее, и воздух, и судьба
потом молчали мы. иссякла ночь
закапал дождь, пришёл с метлою дворник
и лотос, церемонно распрощавшись
вернулся в муть цветущего пруда
таким представилось мне лето года ГэнЦзы,
наш старый парк, и малая жара.
* Сяошу – в дословном переводе «малый зной», сезон малой жары, одиннадцатый из 24-х сезонов традиционного китайского сельскохозяйственного календаря. В 2020 году с 6-го по 22-е июля, начало настоящей летней жары. В прошлом году на юге Китая в этот период были сильные наводнения, а на севере страны затяжные мелкие дожди, впрочем, вполне характерные для этого времени года.
** «в три цуня ножки золотые» – 三寸金莲 – бинтованные ножки, одна из драгоценностей знатных красавиц в Старом Китае. Три цуня – примерно 10 сантиметров, такие ножки с высоким подъёмом по красоте считались подобными золотым лотосам.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ СЕЗОНА: ДАШУ* (птица-маска)
через огромную безлюдную площадь
в смерчиках ветра и пыли
то залетая в поднебесье до восьмого этажа
то кувыркаясь и подпрыгивая
то волочась по асфальту
то вдруг бросаясь в лицо случайным прохожим
беспорядочно мельтеша пустыми проушинами крыльев
летят они —
птицы-маски
размером и цветом
намекая на пол возраст и род занятий своих недолгих хозяев
несут
на осквернённых человечьим дыханием
брюшках
биологические отпечатки
личностей
сколько же их!
горячий ветер всё дует и дует
несёт и несёт
а я всё смотрю не в силах оторваться
смотрю заворожённо
как они прихотливо летят —
вырвавшиеся на свободу
из опрокинутого пыльным порывом мусорного бака
сами уже не более чем
неприятный биологически активный мусор —
примета нашего времени
и
маркёр культурного слоя
по которому
археолог из будущего
покопавшись кибер-совочком в антропогенной трухе
точно и недвусмысленно определит наше время
обозначив его
эпохой глобальных попыток спасения плоти и разума
тщетных конечно —
ничего не спасти
в особенности жизнь —
этот
непрерывно расцветающий миллиардами улучшенных копий
самого себя
беременный смертью цветок
лети же
птица маска! —
покрой тысячелетним пластиком
поверхность земли и дно океана
мы ещё померяемся с тобой
недолговечностью
утилитарной пошлостью
и тягой к безрассудной свободе —
мы
создавшие тебя
чтобы плотнее отгородиться
друг от друга.
* Дашу (大暑) – большая жара, двенадцатый из 24-х сезонов традиционного сельскохозяйственного китайского календаря; в 2020-м году – с 22-го июля по 7-е августа.
Читать по теме:
Сергей Ивкин. Гневом жива аполлонова лира
Prosodia публикует стихи Сергия Ивкина, поэта из Екатеринбурга, в которых твердая форма сонета помогает найти ответы на вызовы современного мира.
Михаил Квадратов. Скороговорка на подземном языке
Prosodia публикует подборку минималистических стихотворений Михаила Квадратова из Москвы. Они одновременно страшные, детские и смешные.