1. «Уж сколько их упало в эту бездну…» - стихотворение о неизбежности ухода
Стихотворение «Уж сколько их упало в эту бездну…» было написано в 1913 году двадцатилетней Мариной. Песню «Реквием» на эти стихи впервые в 1988 году великолепно – даже не спела, а – сыграла Алла Пугачева. Музыку написал известный советский и российский композитор Марк Минков. В жизни нет ничего более определенного, чем смерть, и оторопи перед ней противостоит красота, живая и настоящая (зелень глаз, нежный голос, золото волос), хрупкая и драгоценная в этой хрупкости вместе со всеми, населяющими обычную жизнь, мелочами (виолончель, и кавалькады в чаще, и колокол в селе). И эта хрупкость жизни делает ее особенно нуждающейся в любви – здесь и сейчас, потому что слишком легко опоздать. Марина остро чувствовала потребность в любви, искала ее, просила и требовала, была ненасытна, словно бы психомиметически подражала этой грядущей разверстой вдали бездне, зеркально отражала ее, становилась ей.
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все – как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте!- Еще меня любите
За то, что я умру.
2. «Мне нравится, что Вы больны не мной…» - благодарность за существование любви.
Стихотворение «Мне нравится, что Вы больны не мной…», написанное Цветаевой в мае 1915 года, положил на музыку Михаил Таривердиев специально для фильма «Ирония судьбы или С легким паром». Стихотворение предназначалось Маврикию Александровичу Минцу, второму супругу Анастасии Цветаевой, сестры Марины. Можно сказать, что на месседж поэтического текста есть две крайние точки зрения: патриархальная, сформулированная Таривердиевым, и, в лучшем смысле этого слова, феминистическая, принадлежащая Анастасии Цветаевой, поэтому стихотворение становится сегодня актуальным еще и в этом полемическом ключе. Анастасия Цветаева писала:
«Многие не понимают этого стихотворения, ищут подтекст, второй смысл. А никакого второго смысла нет. Мне было двадцать лет, я рассталась со своим первым мужем. На моих руках – двухлетний сын Андрюша. Когда Маврикий Александрович впервые переступил порог моего дома, мы проговорили целый день. Он был поражен, что я уже автор романа «Королевские размышления» и пишу второй роман. Я свободно владела иностранными языками, живопись, музыка – все, что мы с Мариной унаследовали от матери. Маврикий Александрович сделал мне предложение. Я стала его женой.
Но когда Маврикий Александрович познакомился с Мариной – он ахнул! Марине 22 года, и она уже автор двух поэтических сборников, у нее прекрасный муж и 2-х летняя дочь. Марина в те счастливые годы была хороша собой, белоснежная кожа с легким румянцем, красивые вьющиеся волосы. Маврикий Александрович любовался Мариной, она это чувствовала и …краснела. Марина была благодарна Маврикию Александровичу, что я не одинока, что меня любят… Вот об этом стихотворение. Марине «нравилось» и никакого второго смысла в нем нет».
А вот Таривердиев видел этот второй смысл и настаивал на нем, из-за чего они с Пугачевой в итоге рассорились. Он рассказывает:
«Когда фильм вышел, прошло буквально несколько месяцев, нас пригласили на телевидение, где Пугачева должна была спеть романс из фильма не под фонограмму, а вживую. Я должен был ей аккомпанировать. И вдруг она стала петь совершенно по-другому. Она пела жестко, очень жестко: «Мне НРАВИТСЯ, что вы больны не мной». Я не мог заставить ее спеть, как три месяца назад, в фильме. Я уговаривал: «Алла, тебе же не нравится, что “вы больны не мной”, у Цветаевой именно этот смысл. А ты сейчас поешь, что тебе нравится… Она-то хочет, чтобы были больны ею, а говорит другое – и возникает глубина».
Я был раздражен и поэтому не прав. Мы с ней поссорились. Потом Пугачева совсем ушла в поп-культуру, хотя, мне кажется, могла бы стать звездой другого плана, типа Барбры Стрейзанд. Но она выбрала свой путь. Я понимаю, что она даже выиграла от этого. Вот только мне это уже было совершенно неинтересно. Жаль, конечно, что в итоге мы поссорились.
Через год или два, на каком-то фестивале в Сочи, она подошла ко мне и сказала: «Микаэл Леонович, мне НРАВИТСЯ, что вы больны не мной». Повернулась и ушла. По-моему, больше я ее никогда и не видел».
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной,
Распущенной и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что Вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не Вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью — всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо Вам и сердцем и рукой
За то, что Вы меня — не зная сами! —
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце не у нас на головами,
За то, что Вы больны — увы! — не мной,
За то, что я больна — увы! — не Вами.
3. «Хочу у зеркала, где муть…» - стихотворение о женском в квадрате.
Вторая песня на стихи Цветаевой также для кинофильма «Ирония судьбы» написана на стихотворение «Хочу у зеркала, где муть…» (это стихотворение из цикла «Подруга», посвященного поэтессе Софии Парнок, с которой у Марины была любовная связь). Все стихи 1914 – 1916 годов так или иначе связаны с Парнок, обращены к ней. Поэтесса и переводчица София Яковлевна Парнок, «русская Сафо», родилась в обеспеченной семье таганрогских евреев. Была замужем, но брак распался. И далее она уже интересовалась исключительно женщинами. В 1914 году в одном из литературных салонов её представили Цветаевой, и между ними вспыхнула страсть. Марина оставила мужа и поселилась в отдельной квартире с Парнок. Сергей Эфрон принял решение отправиться на фронт в роли брата милосердия. Роман с Парнок не был продолжительным – всего через год София увлеклась новой возлюбленной. А Цветаева познакомилась с Осипом Мандельштамом и на пару дней оставила Парнок, чтобы показать молодому поэту Москву. Это событие поставило точку в их отношениях. София уехала из столицы, а Марина постаралась её забыть. Она посвятила Парнок цикл стихотворений, изначально назвав его «Ошибка». В новой редакции сборник получил название «Подруга».
Стихотворение состоит из полутонов и обертонов чувств – в нем есть боль и кокетство, искренняя заинтересованность судьбой и бесшабашная готовность отпустить возлюбленную на все четыре стороны. Оно очень женское, женское в квадрате и пронизано содержаниями и символами бессознательного (сон, гадания, вода, представленная туманом, кораблем, росой). Кстати, сама Цветаева огромное значение придавала снам. Вот выдержка из ее письма к Саломее Андронниковой: «Дорогая Саломея, видела Вас нынче во сне с такой любовью и такой тоской, с таким безумием любви и тоски, что первая мысль, проснувшись: где же я была все эти годы, раз так могла её любить… Куда со всем этим? К Вам, ибо никогда не поверю, что во сне ошибаются, что я во сне могу ошибиться. (Везде – кроме). Порукой – моя предшествующая сну запись: – Мой любимый вид общения – сон. Сон – это я на полной свободе (неизбежности), тот воздух, который мне необходим, чтобы дышать. МОЯ погода, МОЁ освещение, МОЙ час суток, МОЁ время года, МОЯ широта и долгота. Только в нём я – это я. Остальное случайность». Цветаева не только связывала себя с морской стихией через имя (Марина – морская), но и сравнивала себя, свои стихи (= себя) с водой: «Иногда я думаю, что я — вода… Можно зачерпнуть стаканом, но можно наполнить и море. Все дело во вместимости сосуда и еще — в размерах жажды…».
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать — куда Вам путь
И где пристанище.
Я вижу: мачта корабля,
И Вы — на палубе…
Вы — в дыме поезда… Поля
В вечерней жалобе —
Вечерние поля в росе,
Над ними — вороны…
— Благословляю Вас на все
Четыре стороны!
4. Природность женщины "В гибельном фолианте".
Стихотворение «В гибельном фолианте» написано 29 сентября 1915 г. Тамара Гвердцители сочинила и исполнила на эти стихи песню, вошедшую в альбом «Посвящение женщине» (2004). Цветаева страстно утверждает природность женщины, не нуждающейся в учебниках по «Искусству любви» – ее естество подскажет верный путь, а искренняя любовь приворожит лучше всякого любовного зелья. Новое дыхание и звучание получают строки «Женщина с колыбели/ Чей-нибудь смертный грех». В свете набирающего обороты феминизма они звучат не констатацией факта, не горькой иронией, а обличением абсурдного обвинения человека, родившегося в тело определенного пола и уже фактом своего рождения заслужившего шлейф предрассудков.
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины. – Ars Armandi
Женщине – вся земля.
Сердце – любовных зелий
Зелье – вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!
Губы – близки во мгле…
– Бог, не суди! –Ты не был
Женщиной на земле!
5. «Вот опять окно…» как повод для фантазии.
Стихотворение «Вот опять окно…» из цикла «Бессонница» Марина Цветаева написала в 1916 году. Цикл посвящен Софии Парнок, что обыграно в его названии (Бессонница – это не только отсутствие сна, но и отсутствие Сони). На это стихотворение написал музыку Владимир Евзеров, а спел Валерий Леонтьев, также есть версия Михаила Таривердиева в исполнении Елены Камбуровой. Чем больше в стихотворении лакун, воздуха, недосказанности, тем больше возможностей для читателей вдумать в него свои смыслы. Этот текст минимально лингвистичен, даже как-то не по-цветаевски, он обращен к опыту – визуальному (горящее окно в темноте ночи), эмоциональному (два человека держатся за руки). Звучащий образ кричащего окна – распахнутого и светящегося (интенсивность проявления) - очень суггестивен. Сходство ситуации прощания и встречи (крик разлук и встреч) – в которых естественно держаться за руки – приближает их по смыслу, связывает. И этот рождающийся на стыке двух образов комплексный образ и создает смысловое и символическое ядро стихотворения.
Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может — пьют вино,
Может — так сидят.
Или просто — рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.
Не от свеч, от ламп темнота зажглась:
От бессонных глаз!
Крик разлук и встреч —
Ты, окно в ночи!
Может — сотни свеч,
Может — три свечи…
Нет и нет уму
Моему покоя.
И в моем дому
Завелось такое.
Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем!
https://www.youtube.com/watch?v=Id212izpxng
6. «Под лаской плюшевого пледа…» - стихотворение о женском кокетстве
Стихотворение «Под лаской плюшевого пледа…» из цикла «Подруга» стало романсом в фильме «Жестокий романс», который Эльдар Рязанов снял по сюжету пьесы «Бесприданница» Александра Островского. Лариса Огудалова исполняет романс «Под лаской плюшевого пледа» на приёме в честь её дня рождения (поет Валентина Пономарева, композитор - Андрей Петров). Она поёт, влюбленно глядя в глаза Паратову, не замечая его пороков и мечтая связать с ним свою судьбу.
Само стихотворение Марина Цветаева написала в октябре 1914 года. Оно также посвящено Софии Парнок, и в нем ретроспективно осмысляются роли, сыгранные участниками любовной истории, подчеркиваются их единство и борьба. Стихотворение-размышление не дает ответов, но выводит в сферу осознавания вопросы. Зеркальность и двойничество как отправной пункт для взаимоисключающих и в то же время естественно сосуществующих чувств – тонкое наблюдение, выводящее стихотворение к вершинам любовной лирики. Соединение игры, кокетства, даже гламура (ласка плюшевого пледа) с фоновым цветаевским напряжением нервов, болью, искренностью создает не имеющий аналогов эффект воздействия.
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?
Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?
Кто был охотник? — Кто — добыча?
Все дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?
В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце — Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?
И все-таки — что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?
7. «Вчера еще в глаза глядел…» как обвинение в воображаемой измене.
Стихотворение «Вчера еще в глаза глядел…» написано в 1920 году и посвящено О. Мандельштаму. Их в основном воображаемый роман длился 4 года, и стихотворение написано как отклик на «измену» Мандельштама, встретившего и полюбившего Надежду Хазину, ставшую впоследствии его супругой. Существует множество попыток исполнить стихотворение как песню, одна из недавних в телесериале «Непокорная» (поет Соня Метелица). Их сложно назвать удачными, но то, что они непрерывно предпринимаются, свидетельствует о том, что текст затрагивает архетипические образы в нашем сознании. Оно даже не столько женское, сколько «бабье», обнажающее простонародные ролевые модели. И вокабуляр стихотворения тоже работает на это – позволяет еще унизить и опростить лирическую героиню, и de profundis она обращает к жестокому возлюбленному свой плачь, используя просторечные слова и выражения: остолбенелая, умылася, враз обе рученьки, на суду и т.д.
Вчера ещё в глаза глядел,
А нынче — всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче — вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»
И слезы ей — вода, и кровь —
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что тебе я сделала?»
Вчера еще — в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала — копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что тебе я сделала?»
Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал — колесовать:
Другую целовать»,- ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил — в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе — я сделала?
Всё ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Самo — что дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое…
— За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!
