Алексей Плещеев: травка зеленеет

Травка зеленеет…

Травка зеленеет,
Солнышко блестит,
Ласточка с весною
В сени к нам летит.

С нею солнце краше
И весна милей…
Прощебёчь с дороги
Нам привет скорей.

Дам тебе я зерен,
А ты песню спой,
Что из стран далеких
Принесла с собой…

Что ты все кружишься?
Что твой черный глаз
Ищет все кого-то?
Нет ее у нас!

За солдата вышла,
Бросила наш дом;
С матерью прощалась
Вон за тем крестом.

Там, где куст, мне с плачем
Ноги обняла
И чуть не вернулась,
Как до гор дошла.

Если к ним летишь ты,
Расскажи потом:
Может, терпят нужду
В городе чужом?

Часто ль вспоминают
Обо мне у них?
Что их дочь-малютка?
Что сыночек их?..

1858

Чем это интересно

Стихотворение «Травка зеленеет» было опубликовано в 1861 году в цикле «Сельские песни». Плещеев только вернулся из ссылки: в 1849 году 24-летний поэт отправил Ф. М. Достоевскому копию запрещённого «Письма Белинского Гоголю». Полиция перехватила письмо.

Как мы знаем, за этот проступок поэт и еще 20 других петрашевцев были приговорены к расстрелу. В последний момент расстрел заменили на ссылку. На военной службе Плещеев провел почти десять лет.

В ссылку Плещеев ехал уже достаточно популярным в молодежной среде автором. На его счету был сборник стихов (1846). Плещеева воспринимали как поэта-борца.

Вперед! без страха и сомненья
На подвиг доблестный, друзья!
Зарю святого искупленья
Уж в небесах завидел я!

Смелей! Дадим друг другу руки
И вместе двинемся вперед,
И пусть под знаменем науки
Союз наш крепнет и растет.

Жрецов греха и лжи мы будем
Глаголом истины карать,
И спящих мы от сна разбудим
И поведем на битву рать!

1846

Стихотворение о травке Плещеев написал в последний год ссылки. В полном варианте «Сельская песня», конечно, не о приходе весны, это история, рассказанная страдающим от одиночества отцом. В духе Некрасова.

В цикле «Сельские песни» было опубликовано шесть стихотворений. Они были отмечены как стихи неизвестных поэтов. То есть переводы, но почему неизвестных?

Со временем слова про неизвестных поэтов как-то позабылись, так же как и основная – невеселая - часть стихотворения. Постарался Чайковский. В его цикле «Детские песни», куда вошла и «травка», лишь три первых куплета. Эти строки стали визитной карточкой поэта. Ну еще и «осень наступила, высохли цветы…»

И сегодня о Плещееве можно прочитать: «Русский поэт XIX века Алексей Николаевич Плещеев известен именно своими произведениями для детей. Его стихотворение «Сельская песня» хорошо известно и взрослым и маленьким читателям. Оно проникнуто радостью от встречи с вестницей весны – ласточкой».

Долгое время автор оригинального текста был неизвестен, да его поисками никто и не занимался.

Однако в 1976 году в историко-литературном журнале Пушкинского дома «Русская речь» вышла статья польского литературоведа Влодзимежа Вильчинского «Некоторые замечания о русских переводах Владислава Сырокомли и его современников».

Вильчинский выяснил, что автором стихотворения «Травка зеленеет» и других пяти стихотворений цикла является польский поэт-романтик, друг Шопена и Мицкевича Стефан Витвицкий (1800-1847).В оригинале стихотворение называется «Посланница».

Rośnie trawka, ziółko 
Zimne dni się mienią:
Ty, wierna jaskółko
Znow przed naszą sienią  

И так далее.

Польский язык Плещеев знал в совершенстве: научили приятели-поляки - в ссылке, в Оренбурге.

Почему Плещеев не указал автора? Вероятно, посчитал Витвицкого «крамольным» автором: в 1831 году Стефан бежал из Польши (части Российской империи) во Францию. А 1831 год – это год подавления Польского восстания русскими войсками. То есть Витвицкий был для властей эмигрантским поэтом, не принявшим русские порядки.

Любопытно, что об авторстве Витвицкого не могли не знать как минимум два человека.

Дело в том, на стихи «Посланница» Шопен написал песню. И эту песню перевел советский поэт Всеволод Рождественский.

Травы пахнут сладко,
лёд угнала речка
Снова ты касатка
Вьешься у крылечка

Стало утро краше
И весна милей
Здравствуй гостья наша
Гнездо вей скорее.

Неужели Рождественский не опознал «Ласточку» (jaskółko)? Не может быть. Но промолчал. Более того, Рождественский убрал и «якорь» - саму ласточку, она у него стала касаткой. Не стал советский поэт переписывать хрестоматию.

Конечно же, знал о Витвицком и Самуил Маршак. Он перевел все стихи польского автора из цикла «Сельские песни». Все, кроме «Ласточки». Зато ласточку он вставил в свою пьесу «12 месяцев».

Королева. Терпеть не могу писать. Все пальцы в чернилах.

Профессор. Вы совершенно правы, ваше величество. Это весьма неприятное занятие. Недаром древние поэты обходились без письменных приборов, почему произведения их отнесены наукой к разряду устного творчества. Однако же осмелюсь попросить вас начертать собственной вашего величества рукой еще четыре строчки.

Королева. Ладно уж, диктуйте.

Профессор. Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит!

Королева. Я напишу только «Травка зеленеет». (Пишет.) Травка зе-ле... Входит канцлер.

Канцлер (низко кланяясь). Доброе утро, ваше величество. Осмелюсь почтительнейше просить вас подписать один рескрипт и три указа.

Королева. Еще писать! Хорошо. Но уж тогда я не буду дописывать «зеленеет». Давайте сюда ваши бумаги!

В 1890 году Плещеев получил огромное наследство от пензенского родственника и поселился с дочерьми в апартаментах парижского отеля «Mirabeau». 26 сентября (8 октября)1893 года он скончался от апоплексического удара. Тело Плещеева перевезли в Москву и похоронили на территории Новодевичьего монастыря.

Власти запретили писать о поэте хоть слово в его защиту. На похоронах присутствовали, в основном, молодые люди, в частности, еще никому неизвестный Константин Бальмонт, произнёсший прощальную речь над гробом.

Он был из тех, кого судьба вела
Кремнистыми путями испытанья,
Кого везде опасность стерегла,
Насмешливо грозя тоской изгнанья.

Но вьюга жизни, бедность, холод, мгла
В нем не убили жгучего желанья —
Быть гордым, смелым, биться против зла,
Будить в других святые упованья.

Держал он светоч мысли в черный день,
В его душе рыдания звучали,
В его строфах был звук родной печали.

Унылый стон далеких деревень,
Призыв к свободе, нежный вздох привета
И первый луч грядущего рассвета.

(1893, К.Бальмонт, «Памяти А.Н. Плещеева»)