Антон Дельвиг: соловей мой, соловей

Русская песня (Соловей мой, соловей)

 

Соловей мой, соловей,

Голосистый соловей!

Ты куда, куда летишь,

Где всю ночку пропоешь?

Кто-то бедная, как я,

Ночь прослушает тебя,

Не смыкаючи очей,

Утопаючи в слезах?

Ты лети, мой соловей,

Хоть за тридевять земель,

Хоть за синие моря,

На чужие берега;

Побывай во всех странах,

В деревнях и в городах:

Не найти тебе нигде

Горемышнее меня.

У меня ли у младой

Дорог жемчуг на груди,

У меня ли у младой

Жар-колечко на руке,

У меня ли у младой

В сердце миленький дружок.

В день осенний на груди

Крупный жемчуг потускнел,

В зимню ночку на руке

Распаялося кольцо,

А как нынешней весной

Разлюбил меня милой.

 

(1825) 

 

Чем это интересно

 

Сын генерал-майора из рода немецких обрусевших баронов Антон Дельвиг (1798–1831) известен прежде всего как лицейский друг Пушкина и первый редактор «Литературной газеты».

 

Считается, что Дельвиг первым оценил гений Пушкина, еще в январе 1815 года. На стихотворение, которое Пушкин прочитал на лицейском экзамене («Воспоминания в Царском Селе»), Дельвиг откликнулся:

 

Пушкин! Он и в лесах не укроется:

Лира выдаст его громким пением,

И от смертных восхитит бессмертного

Аполлон на Олимп торжествующий. 

 

Известен Дельвиг и своим литературным салоном, одним из первых в Петербурге.

В 1825 года барон, чиновник Министерства внутренних дел Российской империи, женился на Софье Михайловне Салтыковой, дочери сенатора М. А. Салтыкова. В их доме часто проводились литературные вечера, в которых принимали участие друзья поэта – Пушкин, Баратынский, Жуковский, Плетнёв, Языков. 

 

Дельвиг рано начал писать стихи, и в 1814 году они были опубликованы в «Вестнике Европы». Всего за свои 32 года жизни он написал немного – около 200 стихотворений. Любопытный штрих: дружба с известными поэтами дала повод Бестужеву-Рюмину обвинить Дельвига в том, что половину его стихов написал Пушкин, а другую половину – Баратынский.

 

Начало XIX века пришлось на период повального увлечения Древней Грецией и Древним Римом (в 1795 году впервые был издан Овидий). По словам Дельвига, «многие лирические поэты подражали Горацию, некоторые переводили его». Не избежал античного влияния и сам барон: он и переводил Горация, и сравнивал себя с ним.

За то ль, Евгений, я Гораций,

Что пьяный, в миртовом венке,

Пою вино, любовь и граций,

Как он, от шума вдалеке. 

(1819)

Дельвиг сочинял идиллии в духе Феокрита. «Идиллии Дельвига, – писал Пушкин, – удивительны. Какую должно иметь силу воображения, дабы из России так переселиться в Грецию, из XIX столетия в золотой век, и необыкновенное чутье изящного, дабы так угадать греческую поэзию сквозь латинские подражания или немецкие переводы, эту роскошь, эту негу греческую, эту прелесть более отрицательную, чем положительную, не допускающую ничего запутанного, темного или глубокого, лишнего, неестественного в описаниях, напряженного в чувствах…»

    

Други, други! радость

нам дана судьбой,

Пейте жизни сладость

Полною струей.

Прочь от нас печали,

Прочь толпа забот!

Юных увенчали

Бахус и Эрот. 

(1817)  

 

Есть у поэта и цикл од, обращенных к неким условно-мифологическим героиням. Эти стихи Дельвига ориентированы на «Героиды» («Послания героинь») Овидия. «Героиды» Овидия написаны от лица женщин, которые жалуются на разлуку с любимым, вспоминают ушедшие годы. Авторы посланий – Пенелопа, Брисеида, Деянира, Медея, Федра, Ариадна, Дидона… Вот что, например, пишет Пенелопа Одиссею:

 

Юною девой была я, когда ты уехал отсюда.

Ныне старухой меня, если вернешься, найдешь.

 

«Соловей мой, соловей» – это тоже своего рода «послание», но перенесенное на русскую почву. С одной стороны, это жалоба на разлуку с любимым, с другой – подражание русской народной лирической песне.

 

Народные песни – второй источник поэзии необычайно музыкального, по свидетельству современников, Антона Дельвига. «Русская песня» – это некий жанр, придуманный бароном. Поэту нравился размер народного стиха, его образы, грусть, душевность и уныние. Эти настроения совпали с настроениями самого поэта: по словам Пушкина, «уныние новейшей поэзии» было одной из отличительных черт творчества Дельвига.

 

Дельвиг написал порядка 20 стилизаций под народные песни. Самая известная – «Соловей», текст которой положен на музыку Александра Алябьева. Композитор любил поэзию Дельвига и сочинил музыку и к другим «русским песням» поэта.

 

Фольклорист и этнограф Михаил Максимович, переписывавшийся с Дельвигом, удивлялся, откуда у него столь глубокие познания в области русской народной песни, ведь поэт почти не выезжал из Петербурга.

 

Песни Дельвига нравились не всем. Белинский их не оценил. В 1845 году, восхищаясь поэтом Алексеем Кольцовым, критик признавал, что толчком к его развитию послужило знакомство с «русскими песнями» Дельвига, однако их он считал «романсами, в которых русского одни слова». Кроме того, по мнению Белинского, «в песнях Дельвига нет ничего, кроме сладенького любезничанья и сладенькой задумчивости, следовательно, нет ничего русского».

 

Оказалось, что все-таки есть. Прав оказался Николай Языков, откликнувшийся на смерть барона Дельвига такими стихами:

 

<...> Любовь он пел, его напевы

Блистали стройностью живой,

Как резвый стан и перси девы,

Олимпа чашниды младой.

Он пел вино: простой и ясной           

Стихи восторг одушевлял;

Они звенели сладкогласно,

Как в шуме вольницы прекрасной

Фиял, целующий фиял.

И девы русские пристрастно

Их повторяют...

 

Повторяют вот уже 200 лет.